Девушка с чеширским зонтиком

Настя заколебалась, прежде чем ответить. – Во мне нет! Я его из себя выдавила! Ниночка фыркнула:

– Ну и сиди одна, если всех вокруг считаешь потенциальными преступниками. Эх ты! А я-то думала, что мы подруги.

И ушла дуться на берег моря.

Антон тоже был недоволен поведением Насти.

– Разве можно ни за что ни про что обижать хорошего человека?

– Кто хороший? – мигом ощетинившись, накинулась на него Настя. – Не знаешь ничего, так и молчи!

Присутствующий при этом разговоре Саша даже язык проглотил от удивления. Надо же! А Настюша умеет показывать зубки. Понять его было можно. Молчаливая тихоня Настя была самым уравновешенным членом их компании. Если всем прочим частенько случалось сцепляться друг с другом – по пустячным поводам, конечно, но случалось, то Настя в любых ситуациях сохраняла здравомыслие и хладнокровие. И вдруг такой неожиданный взрыв.

Антон тоже был ошеломлен.

– Чего это я не знаю?

– Всего! – выкрикнула Настя, которая выглядела изрядно взбешенной. – Ты просто ничего не знаешь про Ниночку из того, что знаю я! Думаешь, почему она так обиделась, когда я заговорила о том, что могу увидеть ее у себя в кабинете? Она знает, что я знаю про нее! И знает, как я к этому отношусь!

– Что ты знаешь? К чему относишься? Нина что-то сотворила плохое? Преступное?

Но Настя не захотела открываться. Даже от Антона у нее были свои секреты.

– Не твое дело! Тайна следствия! Слышал про такое?!

И тоже ушла. И тоже на берег моря, правда, в другом направлении, чем Нина. После ее ухода Антон присел на поваленное сухое бревно, на котором уже давно сидел Саша. Вид у него был озабоченный.

– Не знаешь, что это с девчонками такое? – спросил он. – Чего они как бешеные обе? Магнитные бури на солнце, что ли? Или просто перегрелись?

Саша не ответил. Он еще не успел обдумать до конца ту сцену, свидетелем которой случайно стал. Сидел, поглаживал Барона по мягкому гладкому боку. Пес пригрелся на солнце, и его черно-пегая шерсть была приятно горячей. Барон всегда был рядом с Сашей, и его присутствие всегда успокаивало. Вот и сейчас Саша очень быстро пришел в себя и сообразил, что, какие бы тайны ни имелись у Насти, это ее дело. Одно было ясно – Настя знает про Нину нечто такое, о чем говорить не хочет. И правильную Настю тайна подруги возмущает до такой степени, что она не желает быть Нине обязанной ни в чем, даже в самом малом.

– Даже не знаю, идти ли сегодня в ресторан, – пожаловался Антон, который всегда в первую очередь думал о вещах практичных. – Что-то теперь уже шашлыка совсем не хочется.

У Саши вспышка Насти тоже отбила охоту к их вылазке. Но, подумав хорошенько, они с Антоном все же пошли с остальными, потому что сидеть на берегу и видеть надутое и сердитое лицо Насти было еще хуже.

– Можно я оставлю Барона с тобой? – спросил он перед уходом девушку.

– Оставляй, – кивнула она.

Вопреки опасениям Саши, в ресторане все прошло гладко. Больше никто из друзей обстановку не нагнетал. Даже Вера с Андреем, которые обычно нет-нет да и вставляли ехидное замечание по поводу и без, сейчас обходились без них. Все друзья от души веселились, ели и пили, а временами даже танцевали, радуясь, что никто не осадит недовольным взглядом за слишком громкий смех или не слишком пристойный анекдот.

Чересчур правильная Настя могла становиться порой совсем невыносимой. Чувство юмора у нее было с гулькин нос, да и то, что имелось, было весьма своеобразным. Над своими шутками в первую очередь смеялась сама Настя, остальные в лучшем случае вежливо подхихикивали, а чаще недоуменно молчали.

В отсутствие Насти застолье в ресторане под названием «Магриб» у пятерки друзей расцвело бурно. Праздновали так, словно был невесть какой повод, а всего-то удрали от одной из своих подруг, оставив ее одну-одинешеньку темной ночью на пустынном берегу моря, обдуваемую разыгравшимся к ночи ветром. Несколько раз Сашу охватывали приступы совестливости, но он их быстро гасил, понимая, что, вернись он к Насте, она бы все равно не оценила его порыва. Будь на ее месте Саша, он бы ждал возвращения в первую очередь Антона.

Но Антон слишком увлекся ухаживаниями за симпатичной брюнеткой, сидящей в компании подруг за соседним столиком. Она была постарше ребят, но Антон так очаровался, что и слышать не хотел о том, чтобы вернуться к Насте.

И на все Сашины уговоры лишь отмахивался:

– Отстань! Она сама так захотела.

А когда пятый кувшин вина, выставленный на их стол, показал друзьям свое дно, Антон и вовсе заявил:

– Иди к Насте сам! Я остаюсь!

И отправился назад к черноокой Оксане, которая умела так заливисто смеяться. Насте и в голову не приходило научиться издавать такие привлекательные для мужского слуха звуки. Несмотря на то что Оксана уделяла повышенное внимание Антону, она и других мужчин не оставляла без внимания. Возле нее то и дело появлялись какие-то крепкие широкоплечие ребята. А один раз Саша, выйдя в туалет, заметил в узком проеме служебного помещения парочку. А подойдя еще ближе, увидел, как все та же Оксана чуть ли не вплотную прилипла к обслуживающему их стол официанту. Обнимала его за шею и что-то жарко шептала ему на ухо, отчего парень краснел и потел.

Как официант парень был не особенно расторопен. Случалось ему расплескать вино на стол или уронить парочку бокалов. Тарелки из его рук появлялись все сплошь заляпанные отпечатками его пальцев, но тут парень не растерялся. Обнял говорливую Оксану за талию и так ее к себе притиснул, что девушка даже охнула в его медвежьих объятиях. Но затем Оксана высвободилась из рук официанта и проворно убежала обратно в зал, где и взялась вновь за Антона, который был этому только рад и совсем не подозревал о том, что у него имеются конкуренты.

Поняв, что извлечь Антона так просто уже не удастся, он основательно прилип к своей новой подружке, Саша ускользнул из ресторана один. В конце концов, застолье все равно подошло к концу. Ниночка давно оплатила счет, официанты неспешно убирали со столов, ресторан скоро закрывался. Можно было бы подождать несколько минут, пойти вместе с друзьями, но Сашу словно бы что-то подталкивало к выходу. Как груз какой-то на него навалился, душно ему в ресторане стало, и голова сделалась тяжелой.

А вышел на свежий воздух, мигом все прошло. Ноги, те и вовсе зажили какой-то своей жизнью и сами понесли своего хозяина к берегу моря, где на облюбованном клочке земли у колючих зарослей ежевики с одной стороны и шикарного куста олеандра с другой был разбит их лагерь. Саша не шел, он почти бежал. Летел над землей, опасаясь переломать себе руки и ноги. Но поделать ничего не мог, спешил, словно бы от этого зависело очень многое.

Прибежал. Остановился. Огляделся.

– Настя, ау! Ты где?

В ответ раздался лай Барона. Собаку Саша обнаружил в своей палатке, Барон сидел там взаперти и при виде хозяина чуть с ума не сошел от радости. Прыгал, скакал, терся о ноги, подсовывал свою голову Саше под руки, чтобы тот погладил, приласкал.

– Погоди, погоди, у меня есть для тебя кое-что вкусненькое.

Но Барон и сам давно уже учуял запах мясных обрезков, который шел из кармана его хозяина. И еще до того, как Саша извлек мелкие хрящики, жилки и косточки, которые попались в шашлыке, Барон уже смаковал предстоящую трапезу. Наблюдая, как собака поглощает угощение, Саша чутко прислушивался к окружающим его звукам. Через чавканье, которое издавал Барон, и треск хрящей расслышать что-то было трудновато, но голоса Насти он не слышал. Как говорится, ни ответа, ни привета.

– Настя!

Снова молчание. Обиделась? Ушла? Не хочет разговаривать? Саша в компании совсем повеселевшего Барона обошел лагерь, заглянул в палатки, прошелся к берегу моря, где они любили купаться. Покликал Настю там. Никого. Ни души. Барон признаков тревоги не демонстрировал, значит, с Настей все в порядке. Но где же она в таком случае?

Саша прошел по гальке, еще не успевшей остыть от дневной жары, присел и начал смотреть на море. Оно не радовало. На море начинался шторм. Ветер не был слишком холодным, но все же он был очень силен. Некоторые порывы заставляли Сашу пошатываться. Ветер гнал по морю барашки, которые становились все больше и больше. Шум волн заглушал все другие звуки. И Саша не заметил приближения еще одного человека.

Что было еще более странно, Барон пришельца тоже не учуял. Впрочем, шум шагов заглушало море, а направление ветра не позволяло Барону проявить свое знаменитое чутье. Саша увидел чужака краем глаза и вздрогнул, таким неожиданным было его появление. Человек брел вдоль полосы прибоя, но двигался он очень странно – полусогнувшись и задом, словно бы тащил за собой что-то очень увесистое.

Почувствовав, как вздрогнул хозяин, Барон тоже насторожился. Увидел темную фигуру, вскочил на все четыре лапы, залаял.

Саша тоже вскочил на ноги и окликнул мужчину:

– Эй! Вы тут девушку не видели?

Реакция чужака его удивила. Вместо того чтобы распрямиться и дать Саше четкий и внятный ответ на его вопрос, тот внезапно вздрогнул и замер на месте. А потом резко бросил свою ношу и задал стрекача. Один миг, и его тень уже скрылась за деревьями.

– Псих какой-то, – пробормотал Саша, с недоумением глядя вслед убежавшему типу.

Потом любопытство пересилило, он подошел к темному кулю, который бросил убежавший мужчина. Это был сверток с каким-то тряпьем. В него был завернут камень. Учитывая, что человек был обнажен до пояса, одежда эта вполне могла принадлежать ему самому. Решив, что чужие странности его лично не касаются, Саша отошел. Потом передумал и оглянулся назад.

Куль с вещами лежал у самого прибоя, а волны становились все выше. Вот одна почти дотянулась до куля, не достала считаный сантиметр и с обиженным шипением откатилась назад. Но уже следующая волна коснулась одежды.

– Так его шмотки совсем в море унесет!

И Саша схватил куль, чтобы оттащить подальше от воды. Пока возился, куль развернулся, тряпки рассыпались.