Куда исчезают поклонники?

– Другими словами, маменька планировала выставить тебя жить к невесте?

– Да. Мама сказала, что молодым лучше жить отдельно.

– А у Милы есть такие условия?

– Что вы! – развеселился Ваня. – У нее в квартире трое братьев, и все женаты. И еще папа с мамой. И две старые бабки.

– Батюшки! – ахнула Мариша. – Где же вы там еще поместились бы?

– Не знаю я. Как-то не задумывался.

А вот Мила, подруги были в этом уверены на все сто процентов, задумывалась, да еще как. И ее родители, и братья тоже. А стало быть, кто-то из этой семейки мог и помочь Миле. Очистить ей, так сказать, семейное гнездышко от противной свекрови.

Жилищный вопрос в нашей стране до сих пор является основным для молодых семей. Никому не хочется жить с родителями, но многим приходится. Однако, если у Милы кроме родителей в квартире имелась еще куча родственников, то там молодым ловить было нечего. Зато у Вани ситуация была кардинально другой. Одна только мать.

– А твоя Мила не пыталась возражать против такого решения твоей мамы?

– Как же не пыталась! Пыталась.

– И что?

– И мама ей очень внятно объяснила, что наследницей деда Левы является она одна, самая близкая родственница. А я живу тут исключительно из-за ее любви ко мне. Наследовать же квартиру и все такое прочее могу только после смерти матери.

Вот оно что! Ох, не подписала ли милейшая Варвара Сергеевна этими словами смертный приговор самой себе. Но пока подруги не стали делать никаких выводов. Решили, что сначала познакомятся поближе с семейкой этой Милы. И посмотрят, что они за люди и что думают.

А поиски, которыми были заняты подруги, подошли к концу. Ничего интересного найдено не было. Записная книжка Варвары Сергеевны то ли находилась при ней и теперь была в руках у следователя, то ли завалялась еще где-то. Но дома ее точно не было.

Зато в ящике письменного стола девушки нашли странные квитанции переговоров по межгороду. Разговоры велись с домашнего телефона Льва Илларионовича, но не с Вологдой. Это Ваня девушкам гарантировал.

– Может быть, я чего-то в этой жизни и не знаю, но уж код родного города помню назубок. Это какой-то другой город.

Коды были двух видов. И оказалось, что один зарегистрирован на Тихвин, а второй на Псков. Оба города находились не так уж далеко от Питера, Тихвин вообще был в Ленинградской области. Но вот с кем там могла разговаривать Варвара Сергеевна?

– Никаких подруг у мамы не имелось. Кто и был, те остались в Вологде.

Версию о друге сердца Ваня тоже отверг весьма решительно.

– В жизни моей мамы был только один мужчина! – важно заявил он. – Это я сам! И она много раз говорила, что не выйдет замуж, пока не пристроит меня в надежные руки.

Варвара Сергеевна, похоже, была человеком долга. И раз уж породила на свет, а после воспитала такое на редкость бесполезное и беспомощное существо, которым был ее сынок, то явно считала себя за него в ответе. Поила, кормила и одевала бездельника. Вряд ли приходила от этого в восторг, но от дела не отвиливала. Собственная личная жизнь могла и подождать, пока сыночек найдет себе подходящую невесту и свалит к ней.

– Мы позвоним по этим телефонным номерам? – спросила Вика у Вани.

Тот равнодушно пожал плечами:

– Делайте что хотите. А я есть хочу.

– Так иди и поешь.

– Я не хочу холодную запеканку! – заканючил Ваня. – Я люблю теплую.

– Так подогрей!

– Я не умею!

– Вот горе луковое! – воскликнула Мариша. – Пошли, так и быть, покажу тебе, как греют запеканки.

Ведя парня на кухню, Мариша ощутила даже нечто вроде удовольствия. Все-таки приятно, что есть на свете люди, которые смыслят в кулинарии еще меньше ее самой. Конечно, страшно себе даже представить, как бы они ужились со Смайлом, если бы тот не научился готовить.

И при мысли о муже Мариша расчувствовалась. Милый, дорогой ее муженек! Как же он не похож на этого Ваню. И трудно даже себе представить девушку, которая добровольно согласилась бы выйти замуж за этого недотепу.

– Вот так включается твоя плита! – пояснила Мариша, щелкнув электроподжигом и повернув горелку.

На всякий случай она продемонстрировала эту операцию несколько раз. Ваня оказался способным учеником. Или это голод так обострил его умственные способности, но зажигать газ он научился всего с третьей попытки. Усвоил, что греть запеканку лучше всего на маленьком огне. И научился регулировать газ. На это ушло немного больше времени, но все же Ваня справился. Так что рассольник он водрузил на плиту уже самостоятельно. И посмотрел на Маришу с видом победителя.

– Молодец! – похвалила она его, поскольку тот, видимо, ждал именно такой реакции. – Ты справился!

– А это ничуть не трудно. Может быть, мне сегодня уже что-нибудь попробовать приготовить самому?

– Хорошенького понемножку! Сегодня у тебя полно еды. Грей ее, закрепляй полученные навыки. А приготовить мы попробуем завтра.

– А вы придете?

– Обязательно.

Пообещала ему это Мариша совершенно искренне. Не потому, что ее привлекало возиться с этим великовозрастным оболтусом. Просто могли появиться новости относительно того, кто же убил его мать. А раз так, то с Ваней следовало еще пообщаться.

– Мы с тобой еще увидимся, – заверила она его. – И не раз.

– Только смотри, как бы Мила тебя тут не застукала.

– Что?

– Ну да. Она у меня ревнивая. Поймет, что ты за мной приударить решила, живо глаза выцарапает!

У Мариши прямо челюсть отвисла. О, времена! О, нравы! И куда катится наш мир? Раньше женихи приударяли за невестами. А теперь парни считают чем-то само собой разумеющимся, что девушки будут ухаживать за ними. Да еще соревноваться друг с другом за право обладания таким призом.

– Думаю, что с Милой проблем не возникнет.

– Ты ее просто не знаешь. Она ужасно ревнивая. И нервная.

– Разберемся с твоей Милой. Ты пока ешь, а я пошла.

Вика уже дозвонилась по одному из телефонов. И сейчас страдала, не зная, кому звонит, куда звонит и что спросить у взявшего трубку человека. Наконец ее осенило.

– Скажите, – попросила она, – имя Варвары Сергеевны Цветковой вам о чем-нибудь говорит?

О-о-о! Судя по донесшейся из трубки брани, имя Варвары Сергеевны говорило о многом. Сначала Вика даже не могла вставить ни словечка в сплошной поток ругани. Но потом все-таки изловчилась и тихонько вякнула: