Перед смертью не накрасишься. Челюсти судьбы

– Почему это? – удивилась Леся.

– Во-первых, будет полно других проблем. А во-вторых, возможно, попадется муж богатый или, во всяком случае, предприимчивый. Он и возьмет на себя руководство бизнесом.

– Чей муж?

– Твой или… мой. Или наши мужья.

– Ты что? С ума сошла? Ты хочешь передать бизнес какому-то там идиоту? Да ты хоть помнишь, как мы начинали? Крохотная комнатка и ноль помощников! Все сами делали! И в банк, и в консульства, и вообще всюду! А теперь посмотри, у нас офис из трех полноценных помещений. Четверо сотрудников плюс бухгалтер. И ты хочешь все это отдать какому-то идиоту?

– Не отдать, а поручить толковому мужу управлять делом.

– Ни за что! – твердо заявила Леся. – Так и знай, что я против!

Настроение у Леси не исправилось до самого вечера. И лишь после того, как они вернулись домой в свой Чудный Уголок, она несколько приободрилась духом. Возле дверей их встречали – Фантик и Фатима. Они столь явно демонстрировали свою радость и счастье по поводу прихода хозяек, что девушки даже заподозрили неладное.

– А ну? Признавайтесь, где вы тут набедокурили?

Кошки отвели глаза и одновременно шмыгнули в приоткрытую дверь соседней комнаты. Оттуда раздавались какие-то странные звуки. Не то пение, не то стоны. Можно было предположить, что в дом забрались чужие. Вот только чужие не ходили по территории Чудного Уголка. В поселке все подчинялось строжайшей дисциплине, которую ввел в правило глава поселка – Таракан.

Свою кличку милейший старикан получил за торчащие усы и сухие конечности. А также за быстроту реакции, которая у него ничуть не притупилась, несмотря на годы службы в военной разведке. Выправка у Таракана до сих пор была армейская. И понятия тоже. Он твердо знал, что хорошо, а что плохо. И все, на его взгляд, плохое безжалостно изгонялось из их Чудного Уголка.

Так, например, чужим было решительно невозможно проникнуть ни в один из коттеджей. Его бы обязательно засекла охрана, камеры наблюдения или сам Таракан, который, помимо всех своих достоинств, обладал еще и феноменальной для мужчины интуицией. И несмотря на свой преклонный возраст, неустанно патрулировал территорию поселка.

Поэтому подруги почти без страха, с одним лишь любопытством заглянули в приоткрытую дверь своей гостиной и обрадованно закричали:

– Лисица! Привет! Как ты кстати!

Худощавый молодой человек повернулся к ним, и его лицо досадливо перекосилось.

– Тсс! – прошипел он. – Не кричите! Услышит!

– Кто? Мы в доме одни.

– Это вы так думаете, – мрачно произнес Лисица. – А между прочим, у вас гости.

– Гости?

У подруг еще была слабая надежда, что Лисица имеет в виду самого себя, но надежда эта улетучилась следом за его словами:

– Вернее, не гости, а гостья.

Уж он сам гостьей точно не мог быть. С его-то бородой, которую Лисица вдруг надумал отращивать. Борода не желала расти как полагается. Завивалась колечками и вообще росла не на всем участке лица, а как-то местами. Клочок на подбородке, клочок там, клочок сям. Подруги уже неоднократно указывали Лисице на недостатки его растительности, но он все равно не желал сбрить свою бороденку.

– Себя я люблю в любом виде и обличье, – твердил Лисица.

Подругам оставалось только изнывать от зависти. Им, чтобы хотя бы понравиться самим себе, зачастую приходилось провести целый день в бане, солярии, у косметолога, у массажистки и у парикмахера. Они наращивали ногти, улучшали цвет лица и кожи, меняя то прямые волосы на локоны, то крутые кудряшки. И ничего не помогало! Толп мужчин, готовых их любить, не наблюдалось. А что уж там говорить, если бы подруги оставили все, как есть, так сказать, в первозданном виде!

При виде развалившегося в их любимом кресле незваного гостя Леся внезапно ощутила гнев и радость одновременно. Наконец-то нашелся, на ком она сможет отыграться за свое дурное настроение.

– Посмотри на него! – вознегодовала Леся, устремляясь к Лисице и буквально выдергивая мужика из кресла. – Уселся! Сидит! Бездельничает. Ты хоть для нас ужин приготовил?

– Тсс! – жалобно сморщился Лисица. – Кстати, об ужине… Не кричите так! Разбудите!

– Кого?

– Лешенька! – раздался женский голос со второго этажа. – Кто там пришел?

Лисица втянул голову в плечи и прошептал:

– Ну вот! Разбудили!

– Кого? Кто там? Кого ты привел к нам в дом?

– Тсс! Я все объясню. Только не шумите.

– Будем шуметь. Мы дали тебе ключи от дома не для того, чтобы ты водил к нам своих знакомых. В конце концов, у тебя есть для этого своя квартира.

– Тсс! – еще раз сморщился, словно от зубной боли, Лисица. – В квартире-то как раз и вся загвоздка.

– Не заговаривай нам зубы! Кого ты привел к нам?

– Это моя тетя!

– Тетя? – оторопели подруги.

– Тетя.

– У тебя есть тетя? В смысле живая и настоящая?

– Более чем живая, – подтвердил Лисица. – И отчаянно желающая пристроить меня в жизни.

– Но ты и так хорошо пристроен. У тебя есть квартира и…

Похвалить деловую смекалку Лисицы, а также его ловкость, хитрость и изворотливость Кире не удалось. Лисица перебил ее, взмахнув в отчаянии руками:

– Ни слова о квартире! Я сказал тете, что снимаю ее! Вернее, что дела мои так плохи, что я ее даже не снимаю, а меня пустили туда пожить из милости.

– Кто?

– Один мой друг. Уехал на три года в Америку, а мне оставил свою квартиру. Присматривать.

– Ай-ай! Как нехорошо врать! Сомневаюсь, чтобы у тебя нашелся такой друг.

– Ну, приврал малость, – признался Лисица. – Но тетя моя дама пожилая. В ее памяти еще сохранились чудные годы советской власти и всеобщего равенства. Тогда такие чудеса случались. Не часто, но случались. Так что она мне поверила.

– Но зачем? Зачем ты наврал, что живешь в чужой квартире?

– Как вы не понимаете? Если бы я жил в своей собственной квартире, значит, являюсь потенциальным женихом. А раз нет, то еще вопрос, пойдет ли за меня кто-нибудь.