На стрелку с ангелами

– А я сначала подумал, что вы – подруги Тильды.

– Тильды?

– Моей сестры. Вы очень похожи на двух ее одноклассниц.

Подруги переглянулись. А брат Тильды не так уж прост. Может быть, лицо у него и придурковатое, но память отличная. Да и мозги, когда нужно, он умеет включать.

– Мы и есть подруги Тильды, – мягко объяснила Кира. – Но еще мы работаем в следственных органах.

И как только узнали о смерти тети Лали, попросили, чтобы это дело отдали нам.

– А! – окончательно оттаял Родион. – Тогда хорошо. Вы знали маму, значит, будете лучше стараться, чтобы найти ее убийцу.

– И чем ты можешь нам помочь?

– Я? – удивился Родион. – Ничем. Я не знаю, куда мама ушла вчера вечером.

– Тебя не было дома?

– Почему? Был.

– И что делал?

– Телевизор смотрел.

– Какую передачу?

– «Форт «Баярд» показывали, – оживился молодой мужчина. – Интересно. Ребята там такие штуки выделывали, вот бы и мне записаться на эту программу!

– Ты смотрел не отрываясь?

– Да, интересно очень было.

Подруги схватили программу телепередач, которая лежала на столике перед телевизором, и убедились, что трансляция «Форта» началась в восемь двадцать пять, а завершилась в половине десятого вечера.

– И когда твоя мама ушла из дома? В начале передачи или в ее конце?

– Где-то в середине.

Значит, тетя Лали ушла из своего дома навстречу собственной гибели примерно в восемь сорок пять – девять часов вечера.

– Ты не слышал, куда твоя мама собирается? Даже не спросил, куда она в такой час идет?

– Так еще не поздно было. Мы обычно раньше полуночи и не ложимся. Пока папа с работы придет, пока поест, пока мы с ним перед телевизором посидим, тогда уж и спать ложимся.

– Твой папа всегда допоздна работает?

– Папа – «сова». Он говорит, что бесполезно вставать по будильнику в восемь утра, если работоспособность у него все равно начинается с полудня. Так что папа встает обычно около одиннадцати часов утра, едет к себе в клинику и обратно возвращается уже за полночь.

– Так… твой папа приехал домой, спросил, где мама, и вы начали ее искать?

– Да. Я тоже встревожился. Ведь обычно к возвращению отца она всегда уже бывала дома. Ждала его, чтобы накормить его и меня горячим ужином.

О здоровом питании в этой семье не очень-то заботились. Фраза о том, что после шести есть нельзя, была явно не для них. А с другой стороны, глупо ведь ужинать в шесть, если спать отправишься только часа в два ночи.

– А где ты работаешь?

– Я… у папы.

– Врачом?

– Нет. Я на медика не учился. Я его личный шофер. Вот как! Отец – владелец сети процветающих медицинских клиник, а сын у него простой шофер. Видимо, парень ленив или туп без всякой меры, если даже при таком папаше не смог сделать карьеры лучше водительской. Но в то же время подругам пришла в голову и другая мысль:

– Но если ты личный водитель отца, почему ты был дома, когда он работал в клинике?

– Отец сказал, что его подвезет обратно кто-нибудь из бригады врачей, с кем он проводил операцию. И что я могу отправляться домой.

– И часто он так делал?

– Часто. Почти всегда. У меня ведь официально рабочий день с девяти и до пяти. Так что утром я отвозил отца на работу и ездил с ним, куда надо, до пяти часов. А потом мог быть свободен, ехать домой или заниматься своими делами.

Отличная работа! Просто синекура какая-то, а не работа. Видимо, отец давно смирился с тем, что из сына не выйдет толк, и теперь просто помогал ему, выдавая деньги на жизнь, маскируя подачки под видом заработной платы. В двенадцать выехать из дома, а в пять уже быть свободным. Красота!

Наверное, Родион еще и служебным автомобильным вовсю пользовался, и за бензин не платил, и за обслуживание машины. Всякие там сервисы и техосмотры оплачивал работодатель, то есть отец Родиона, а сынок только пользовался благами, которые предоставляли ему родители.

К тому же жил парень дома, значит, на хозяйство тоже не тратился. Опять же красота! Никаких забот у Родиона быть не могло. Сам он себе не готовил, не стирал, не помогал по хозяйству. Все делала заботливая мама, а папа обеспечивал досуг и подкидывал деньги на карманные расходы.

Но, с другой стороны, таких бесполезных нахлебников вокруг пруд пруди. Родион сумел хорошо устроиться в жизни. Его родителей тоже все устраивало, так чего подругамто возмущаться? Для них Родион и вовсе чужой человек.

– Так… значит, ты был дома… один?

– Да.

На какую-то долю секунды у подруг мелькнула мысль, а не могла ли эта амеба недоваренная прикончить тетю Лали? Тем более что машина у него в распоряжении имелась, и значит, чисто теоретически сынуля мог поехать за тетей Лали в лес или другое укромное местечко, там ее прикончить, потом похоронить в овраге, да и вернуться обратно к просмотру любимых передач.

Но подруги быстро выкинули эту мысль из головы. Во-первых, судя по нерасторопности братца Тильды, он лопату отродясь в руках не держал. Да и, во-вторых, вернуться с церемонии захоронения так быстро, чтобы встретить своего отца, он тоже не смог бы. И в-третьих, это каким надо быть злодеем и извергом, чтобы поступить подобным образом со своей родной матерью? Нет, на отъявленного злодея или садиста психопата Родион никак не тянул. Максимум на мелкого подлеца.

На всякий случай подруги все же уточнили у Родиона:

– А у тебя с мамой были хорошие отношения?

Родион собрался ответить, но не успел.

– Родька всегда любимчиком был у покойницы. Лали с ним носилась, как ни с кем другим.

Это произнес дядя Балтазар, вернувшийся в этот момент из кухни с подносом в руках. Он поставил его на стол, оглядел содержимое и охнул:

– Родька, я сладкое-то все-таки забыл. Метнись на кухню, дружок, оно там в синей вазочке на холодильнике стоит.