Остров в море наслаждений

Щеки Наташи вспыхнули ярким румянцем.

– Чего придумали!

– А разве не эти мысли у тебя в голове все утро крутились?

– Дуры вы обе! – фыркнула Наташа презрительно. – Мой Дима и не посмотрит на эту амебу бессловесную. Рохля! Правильно, что Сашка чморит ее по полной программе. Ничего лучше она и не заслуживает!

Высказавшись, Наташа быстро выскочила из комнаты. Подруги удивленно посмотрели вслед женщине. Конечно, они понимали, что Наташа может злиться из-за того, что внезапно исчез ее муж, не оставил ей даже записки, без объяснения причин покинул ее рано утром или, быть может, еще ночью. Но при чем тут Оля? Насчет совместного побега Оли и Димы они поговорили только шутки ради. Неужели Наташа и впрямь могла вбить себе в голову такую дурь? Или кто-то другой, имеющий на нее влияние, вложил ей в голову эту мысль?

Но что бы там ни думала Наташа по поводу отношений Димы и Оли, это ни на шаг не приближало подруг к разгадке того, куда же могла отправиться Оля вчера на ночь глядя, без документов и практически раздетая и разутая. Потому что в жалких пластмассовых пляжных шлепанцах, которые были на ней, далеко было не уйти. А в маленьких шортиках не было даже карманов, чтобы засунуть в них деньги, которых бы хватило Оле на то, чтобы где-то переночевать, поужинать, позавтракать, а теперь еще и пообедать.

Хорошо еще, что телефон Оли – дорогая современная игрушка – явно был вместе с ней. Когда она купалась в море, он, естественно, оставался на берегу. Наверное, Оле пришлось не спускать глаз со своих вещей. Такое купание вряд ли могло доставить ей истинное удовольствие. Может, поэтому она и не стала задерживаться на пляже? Но куда она пошла без денег?

– А ее кредитка? – спохватилась Кира. – Может быть, она взяла пластиковую карту?

Маленький кусочек пластика в наше время обрел поистине огромное могущество. В нем может скрываться и ужин в ресторане, и поездка на автомобиле, и даже сам автомобиль при условии, что вы являетесь счастливым обладателем карты, имеющей цвет одного из драгоценных металлов.

У Оли была скромная серебряная карточка, куда муж ежемесячно переводил определенную сумму денег, чтобы Оля могла тратить на детей и хозяйство, ни в чем себе не отказывая в пределах ограниченного лимита. И вот эта самая карточка сейчас лежала у нее в портмоне.

– Значит, и денег она с собой тоже не взяла, – пробормотала Леся.

– Ну, раз без денег ушла, скоро вернется.

Но Кира напрасно пыталась изобразить беспечность. В ее душе тоже потихоньку просыпалась тревога. Куда могла деться Оля без денег и документов? В шлепанцах и крохотной маечке? Сегодня на улице совсем не так жарко, как было вчера. Подруги нарядились в бриджи и кофточки выбрали с рукавами. Так каково же приходится полуголой Оле, когда температура на улице упала?

– Ни работающего телефона, ни денег, ни документов. Где же она?

В голосе Киры слышалась откровенная паника. А паника – это штука заразная. И Леся, чтобы не допустить заражения, поспешно наклонилась над все еще рассыпанными на покрывале Олиными вещами и стала собирать и аккуратно складывать их обратно в сумку. Закрывая портмоне, Леся неожиданно замерла. Рядом с фотографиями дочерей Оли она увидела фотографию отнюдь не Саши, как можно было бы ожидать, и даже не тети Вали или дяди Сережи, а какого-то совсем незнакомого мужчины.

– Кто это?

– Где?

– Вот тут. Мужик какой-то.

Кира тоже взглянула и пожала плечами:

– И что?

– По идее, рядом с фотографиями детей должна быть фотография мужа.

Но фотографии Саши в портмоне не было – Оля не стремилась постоянно вспоминать о своем супруге. Зато имелась фотография светловолосого и довольно симпатичного мужчины, чьи черты отдаленно напоминали Олины.

– Кто это такой?

Кира задумчиво разглядывала фотографию, пока Леся складывала назад вещи Оли.

– Да какая разница? Фотографии этой уже двести лет.

Ну, двести или не двести, но она была и впрямь не первой свежести. Это был черно-белый снимок, какие в советские годы налепляли на разного вида служебные удостоверения, пропуска и тому подобные вещи. Бумага уже изрядно пожелтела, в одном месте фотография была надорвана, один уголок начисто отсутствовал, а на носу неизвестного подругам мужчины красовалось пятнышко, явно оставленное мухой. Но как бы ни выглядела эта фотография, Оля ею явно очень дорожила, раз таскала с собой вместе с фотографиями детей.

– Наверное, дядя или дедушка, – сказала Леся.

– На дядю Сережу явно не тянет.

Даже помолодей дядя Сережа лет на тридцать-сорок и сбрось с себя опять же тридцать-сорок килограммов, он все равно не мог быть тем молодым человеком, чья фотография была так дорога Оле, чтобы носить ее постоянно с собой.

– И рожа какая-то уголовная, – пробормотала Кира.

– Да что ты вцепилась в эту старую фотку! – с раздражением произнесла в ответ Леся. – Она не поможет нам найти Олю. Дай сюда, я все уберу.