Бонус для монсеньора

– И вообще, с чего бы Ивану Алексеевичу записывать мой номер к себе в записную книжку? Мы с ним не настолько были близки.

– Эх, спросили бы у Марины раньше, звонила она тебе или нет, не нужно было бы сейчас голову ломать! – сокрушенно произнесла Леся.

– И не говори, – согласилась с ней Кира. – Это мы с тобой маху дали. Но ведь все так закрутилось! Не успели войти, а у них со Светланой такие бурные страсти кипят, что мои проблемы просто померкли по сравнению с ними. Даже как-то неловко было спрашивать.

– Хорошо, пусть так. Звонила тебе не Марина. Но тогда тем более!

– Что?

– Зачем нам нужно выяснять, кто мог ее убить?

– Ну, ты даешь! Это же убийство! На наших глазах! Почти.

– Но мы не следователи! И не оперативники. Это не наша работа.

– Интересно ты рассуждаешь, если не наша работа, то нас и не касается? А то, что один человек пропал, его любовница убита, а обвиняют во всем жену, ты в расчет не принимаешь?

– Так ты Светлану выручить хочешь? – дошло до Леси.

– Отчасти. И еще хочу понять, какая такая мразь могла отравить женщину – мать троих маленьких детишек.

Леся ничего не сказала. Но в глубине души считала, что любая другая женщина справилась бы с ролью матери тройняшек куда лучше, чем Марина. Что, разумеется, ни в коей мере не оправдывало ее убийцу.

К этому времени подруги уже пересекли двор и дошли до нужного им дома. Один из кавалеров Марины жил в первом подъезде, другой в последнем. Тот, который жил в последнем, обитал на первом этаже. А второй мужчина, хоть и жил в первым подъезде, но поселился на самом верхнем – пятом этаже. Мужчины носили имена – Василий и Апогей. Кто жил на первом, Василий или мужчина со странным именем Апогей, подруги не знали.

И конечно, логичней да и легче было бы сначала пойти к тому, кто жил на первом этаже. Но оказалось, что подруги стоят возле первого подъезда. И значит, придется им сейчас либо пройти вдоль всего дома, либо карабкаться на пятый этаж. Пешочком. Лифта и в этом доме не было предусмотрено.

– Эхе-хе, – по-стариковски закряхтела Леся, ступив на первую ступеньку.

Лестница была порядком замызганная. Стены тоже чистотой не блистали. Прямо сказать, прислоняться к ним было просто противно. Перила трогать не хотелось. И дышать, если честно, тоже.

– Ну и домик! – ворчала Кира, плавно перемещаясь от аромата кошачьего туалета вверх к кислой капусте (это в летнюю-то жару!) и дальше – к запаху горелого жира. – Смрад!

– Мрак! – подтвердила Леся. – Жуть!

На последнем этаже дышать стало неожиданно легче. Тут ничего не варили и не жгли. Только из нужной подругам квартиры гремела музыка, которую они услышали еще внизу.

– Похоже, тут весело.

И Кира нажала на звонок. Потом еще раз и еще. Безрезультатно.

– Они не слышат, – догадалась Леся и принялась барабанить в дверь кулачками.

Эта мера дала неожиданный результат. От одного особенно сильного удара дверь жалобно скрипнула, раздался щелчок, и она открылась.

– Войдем?

– Почему бы и нет!

И подруги зашли в квартиру, где часть перекрытий была попросту снесена. Похоже, тут недавно начали ремонт. Во всяком случае, с потолка на стены стекала свежая побелка. А вдоль стены, наподобие заборчика, были аккуратной шеренгой выставлены рулоны с обоями.

Пока подруги разглядывали эту импровизированную изгородь с геометрическими узорами в виде розовых ромбиков и голубых треугольников, в квартире музыка подтихла.

– Что вам тут надо?

Подруги вздрогнули и подняли головы. Перед ними стоял плюгавенький мужчинка в майке и сатиновых трусах. Майка рваная. Про трусы говорить вообще не хотелось.

– Чего надо? – повторил мужчина.

– Мы это… Мы к вам от Марины!

На лице мужчина отразилась напряженная работа мысли.

– Чего надо?

– Про Марину поговорить.

– Это какая же Марина? – произнес он затем.

– Вот из того дома. С тремя детьми.

– А-а-а! Черненькая?

– Да, брюнетка. Была.

Но мужчина на последнее замечание внимания не обратил. Он машинально почесывал свое брюхо и думал.

– И чего Маринке от меня нужно?

– А вы извините, конечно, но все-таки вас как зовут? Василий или Апогей?

– Чего? – набычился мужчина. – Какой еще Апогей? Из последнего подъезда, да? А что? Этот козел к ней тоже шатается? До сих пор?

– Значит, Василий.

– Вот ведь гад! – продолжал свирепеть мужчинка. – Я же ему, козлу пархатому, говорил, чтобы не смел к моей бабе шастать. Ну, теперь я уж точно ему по рогам надаю! Устрою ему самый настоящий апогей. Себя не узнает!

Ага, апогей он собирается устраивать другому. Значит, перед ними все-таки Василий. Теперь это установлено совершенно точно.

– Так у вас к Марине сильные чувства? – спросила у хозяина Леся, видя, как тот сверепеет только при одном упоминании имени соперника.

– Чего? – вытаращился на нее Василий. – Какие там еще чувства? Да мы с ней сто лет уже не виделись. Как ее чумовую маманю с Волги к нам на метелке принесло, так я Маринку больше и не обжимал.

– Почему?

– А где? У нее маманя. А у меня негде.

Подруги удивились. Квартира вроде бы имеется. Так почему бы не тут? Из-за ремонта?