Амазонки под черными парусами

– Обязательно!

– Очень хотим знать!

Наташа довольно просияла и снова кивнула:

– Ну, так слушайте. Было это одним темным и ненастным вечером. За окном бушевала такая буря, что даже огонь у нас в камине не хотел гореть, его все время задувало порывами ветра. Я уже давно отправилась на боковую, оставив мужа и гостящего у нас Валика одних. Сделала я это, конечно, не просто потому, что я такая тактичная и добренькая, а исключительно ради одной-единственной цели. Убедить мужиков в том, что они могут разговаривать беспрепятственно. А затем подслушать, о чем они станут говорить.

Ради этой благородной цели Наташа даже не поленилась изобразить за ужином легкое пищевое отравление.

– О, как ужасно болит голова! И живот режет! И слабость! Прямо не дойти до кровати. Все вокруг так и шатается! Мне надо срочно прилечь! Нет, сначала в туалет, а потом уж прилечь!

Наташа несколько переборщила в своем представлении, потому что даже муж струхнул. А уж впечатлительный и доверчивый во всем, что касалось женского пола, Валик и вовсе чуть не сошел с ума от беспокойства.

– Надо вызвать врача! Возможно, это что-то серьезное! Я видел похожие случаи отравлений! Медлить ни в коем разе нельзя!

Но Наташа уговорила своих мужчин, что просто приляжет и поспит. А если ей станет хуже, тогда уже придется принимать меры. Эдик с Валиком были всего лишь мужчинами, то есть существами, которые избегают лишних волнений и телодвижений, сберегая драгоценную энергию для более важных дел. Поэтому они спокойно оставили Наташу одну, как они думали, в ее спальне, снова спустились вниз и приступили к обсуждению той новости, с которой прибыл Валик в дом своего старшего друга.

Надо сказать, что Эдуарду и его жене уже давно пришлось уехать из Питера. Им обоим перевалило за четвертый десяток. И хотя они выглядели моложе своих лет, но все равно годы давали о себе знать. И оба давно чувствовали, что холод и сырость промозглой питерской весны давно не дает им сил, чтобы полноценно жить дальше.

– Мой муж дружил еще с отцом Валика. К сожалению, тот погиб, когда мы уже обосновались в Калабрии. Мы даже не были на его похоронах. Мы узнали от Валика трагическую новость слишком поздно. Были высоко в горах и не имели связи.

– Тут нету связи?

– О-о-о! – мечтательно произнесла Наташа. – Раньше это был совершенно дикий уголок Италии. И хотя в последнее время тут ведется активное строительство, смею надеяться, что часть береговой линии останется незастроенной еще очень долгое время. Но связь тут теперь повсюду. Ничего не поделаешь, диких уголков в этом мире с каждым годом остается все меньше и меньше. Скоро люди заселят собой весь земной шарик и… и наступит очередной конец света! Люди слишком быстро плодятся. И слишком много едят.

– А вам нравится уединение?

– Нам не нравится соседство всяких наглых выскочек!

По этой причине супруги Касьяновы с энтузиазмом восприняли кризис, охвативший весь мир. Для других кризис был кризисом, а для них он был благом. Энергичное строительство многочисленных коттеджей, вилл и гостиничных комплексов на побережье затормозилось. А местами так и вовсе встало намертво.

Таким образом, супруги могли продолжать жить на своей вилле, наслаждаясь покоем, морем и одиночеством, без присутствия назойливых соседей и их проблем. Скучать им было некогда. К Касьяновым частенько приезжали гости из России, привозя с собой новости. Но это были того рода новости, которые не могли заставить супружескую пару вернуться на Родину.

Россия отныне пугала их холодными северными ветрами, гнилой промозглой сыростью и многочисленными проблемами, от которых они успели отвыкнуть в своем итальянском укрытии. Из окон их виллы открывался чудесный вид на море, которое оставалось синим и сверкающим в любое время года. Отныне Касьяновых всегда пригревало яркое средиземноморское солнышко. И о многих своих хворях и болячках, которые изводили супругов в Питере, Касьяновы просто забыли.

– Но за все приходится платить свою цену. Мы свою платим, но пока она нас устраивает, и мы не помышляем о возвращении в Россию.

– А что насчет Балтазара? – рискнула снова вылезти с вопросом Кира. – Кто он такой?

Наташа ответила ей задумчивым взглядом своих необычайно выразительных глаз и произнесла:

– Ах да, боюсь, мы несколько отвлеклись от основной темы… Балтазар – это легенда Италии. Да что там! История Балтазара Косса известна всему миру!

– Но кто он был такой?

– Кто…? Морской разбойник, пират, любимчик женщин и великий их ценитель. А еще развратник, пьяница и чертовски обаятельный тип, должно быть!

– Должно быть? Вы с ним не знакомы?

– Он умер в 1419 году, – со вздохом произнесла Наташа. – Так что, увы, нет, должна вас разочаровать. Я с этим господином не знакома.

– В 1419 году! Так это было так давно!

– Имена некоторых людей способны пережить века. Например, мы все помним великого Леонардо. Блестящего Микеланджело. Мудрого Нострадамуса.

– Но это были гении! Их люди не забудут до тех пор, пока жив последний из нас!

– Косса тоже был гением, но только в своем роде. Авантюрист, смутьян и разбойник – он был лидером по натуре. За ним всегда шли толпы. И ему без труда удавалось ставить под свои знамена многочисленную армию.

– Так он был военным?

– Военным, адмиралом пиратского флота, кардиналом, посланцем папы, и даже одно время он занимал папский престол.

Услышав это, все три подруги подскочили на месте:

– Этот Косса был самим папой?!

– Настоящим итальянским папой?.. Главой всей католической церкви?

– Не может быть!

Но Наташа не шутила. Она несколько раз кивнула головой и твердо произнесла:

– Да, да, Балтазар Косса известен истории еще и под одним именем – папа римский Иоанн XXIII. Это тоже был он. Пират и морской разбойник.

– Но как проходимцу и пирату удалось получить столь почетный титул? Это просто невероятно!

– Времена тогда были совсем другие, а вот Италия была все той же. Очень многое тут и поныне делается исключительно по знакомству. Как говорят у нас в России, по блату! В России это широко распространенное явление, а уж в Италии… И тогда, и теперь тут многие вопросы решались исключительно так.

– А при чем тут Балтазар Косса?

– А у Балтазара был друг детства, который стал папой и назначил Балтазара кардиналом. Потом Балтазар «перерос» своего друга, стал ему опасен. К тому же в стране множились дрязги между представителями высшего духовного сословия. Кардиналы никак не могли договориться между собой, кто из них станет следующим папой. И одно время в Италии даже было сразу три папы римских, каждый из которых подвергал анафеме двух других и собирал под своими знаменами силы и войска. Вот в такой сложной ситуации и жил Косса. Умело интригуя, запугивая и подкупая, он тоже рвался к папскому престолу.

– Но Балтазару удалось победить своих конкурентов?

– Удалось, но ненадолго. Он был посажен в тюрьму, потом заплатил за самого себя выкуп, был выпущен и совершил еще немало бунтарских подвигов и приключений, прежде чем в 1419 году скончался и был похоронен с пышностью и привилегиями, которые полагались столь неординарному человеку.

И, помолчав, Наташа прибавила:

– Но нас с вами больше интересует гораздо более ранний период жизни этого человека. Тот, когда до папского престола было еще очень далеко. И молодой Косса еще был отважным морским пиратом.

Наташа начала рассказывать, и подруги слушали ее, затаив дыхание.

Балтазар Косса – граф Беланте и обладатель многих других титулов – был сыном правителя острова Искья, где в то время существовало несколько процветающих деревень, жители которых исправно выплачивали своему владыке налоги и радовались, что тем самым были спасены от пиратских набегов с моря. И хотя налоги велики, но хотя бы у них не отнимают саму жизнь. Заплатив своему хозяину налог, крестьяне острова Искья могли спать спокойно.

Да и как же иначе, ведь сыновья их владыки и были теми самыми пиратами, которые не давали покоя всему Средиземноморью. Старший брат Балтазара уже давно заправлял пиратами, хозяйничавшими в Средиземном море. Пиратские флотилии держали в страхе все побережье Италии, Испании, Туниса и Марокко. Больше всех доставалось от пиратских набегов жителям прибрежной полосы и береговой зоны и островов.

Пираты нападали на хижины, деревни, виллы и, конечно, на монастыри. В последних их ожидала наиболее богатая добыча, ибо церковь в те дни могла соперничать своим богатством, мощью и знатностью своих владык с самыми известными королевскими домами.