Старушки-разбойницы

Саша не знал, как ему и реагировать.

– Хотите сказать, что всю вашу компанию хочет извести какой-то злодей?

– Да! И я тебе даже скажу, кто он!

Вот это было уже интересно.

– Слушаю.

Но Галя начала и без его разрешения. Женщине важно было выговориться. Случившееся с ней самой, ее подругами, а под конец и с Ларисой неподдельно напугало ее.

– Мы с девчонками сегодня неспроста собрались в том ресторане, будь он неладен. Мы с ними хотели обсудить ситуацию. Хотели понять, кому хочется нашей смерти. На тот момент Лариска была еще жива и на нее нападений не было, поэтому она над нами посмеивалась. А нам троим не до шуток было, мы всерьез опасались, что это дело рук Модеста. Только он с нами тремя был связан и только он всем нам троим отомстить грозился.

– За что?

Галина на мгновение замешкалась, словно колеблясь, говорить или нет, а если говорить, то сколько и в каком объеме.

Саша уже решил, что ответа не дождется, но Галина произнесла:

– Это все из-за денег. Модесту всегда мало. Татьяна его содержала, помогала ему во всем, но он заявил, что мы все обязаны скинуться и ему помочь. А если мы не согласимся, то он нас убьет!

– А Модест – это кто?

– Мой бывший муж. И Наташкин тоже.

– И наверное, Татьяны?

– Нет, Татьяне он родным братом приходится. А Лариса с ним… Ох, что-то не по себе мне!

Договорить Галина не успела.

Саша уже давно заметил, что с женщиной творится что-то неладное, лицо у нее чрезвычайно раскраснелось, губы припухли, а глаза, наоборот, уменьшились, спрятавшись в узкие щелочки.

Сначала такие перемены Саша находил положительными, худое и бледное лицо Галины, разрумянившись и округлившись, заметно похорошело. Но всего должно быть в меру.

За последние минуты румянец сделался слишком уж интенсивным, местами сгустившись до темных пятен. А лицо опухло настолько, что практически утратило свои первоначальные черты.

– Лекарство, – пробормотала Галина. – Мне нужно мое лекарство.

Она открыла сумку и стала в ней рыться. Но лекарство упорно не находилось. Под руку женщине попалась пустая обертка от съеденной ею шоколадки.

– Посмотри состав, – пропыхтела Галина. – Что там?

Саша начал читать.

– Шоколад. Сахар. Лецитин…

– Плохо! – прохрипела Галина. – Задыхаюсь!

Лекарство она так и не нашла. А отек наступал столь стремительно, что Саша растерялся. Что делать? Галине нужен был врач! И срочно!

– Умираю! – едва слышно шептала Галина. – Модест… Это он… Моя аллергия… Он знал!

Это были ее последние слова, после которых Галина потеряла сознание. Удушье схватило ее за горло, не позволяя сделать ни единого глотка живительного воздуха.

Перепуганный Саша завертел головой. Что же ему делать? Куда везти пострадавшую?

Какое счастье! Вот же она больница!

– Как по заказу!

Нажав на газ, Саша пересек двойную сплошную, проехал на красный свет и, совершив еще парочку мелких нарушений, въехал на территорию больницы, очень ловко проскочив под уже опускающийся шлагбаум. Вслед ему неслись угрожающие крики и обещания догнать и намылить шею, но Саше было все равно. В конце концов, когда реанимационная бригада мчится по вызову, ей все должны уступать дорогу. Тут положение было таким же, если не хуже. У реаниматологов и дефибриллятор под рукой, и кислородные маски, а у Саши не было ничего, кроме пары крепких рук и пары длинных и сильных ног. На них была вся надежда.

Вызволив Галину из салона своей машины, Саша взлетел по ступеням крыльца, прижимая худенькое тельце женщины к своей груди.

Охранник пытался его задержать, но Саша отпихнул его.

– Помогите! Женщина умирает!

– Что с ней? Заразная?

– Нет! Была совершенно здорова, ехала домой, вдруг стала задыхаться в машине. Успела сказать, что аллергик.

– На что аллергия, не сказала?

– Нет.

К счастью, врачи оказались на высоте. Они не стали задавать никаких вопросов, мигом появились носилки, на которых Галину и увезли в неизвестность. Сашу дальше не пустили.

– У нас больница вообще-то закрыта для обычных посетителей, прием только для карантинных больных. Вам просто неслыханно повезло, что вы к нам прорвались. Это какое-то чудо!

После чего Сашу выдворили из больницы вон, пригрозив, что если будет возмущаться, то запрут и его, как контактировавшего с заболевшими опасной заразой. Сашу такой поворот никак не устраивал, поэтому он решил доверить Галину ее судьбе и быстро умотал из «чумного» госпиталя.

У шлагбаума ему пришлось объясняться с рассерженным сторожем, выслушав от того небольшую, но поучительную лекцию об опасности нового вируса и о том, что случается с теми здоровыми людьми, которые неосмотрительно оказываются в зоне возможного заражения.

Так что под конец монолога Саша уже не знал, радоваться ему или огорчаться, что ему удалось пристроить Галину в этот госпиталь. Потому что, по словам сторожа, получалось, что выжить у нее шансов все равно немного.

– Теперь даже если и очухается после удушья, все равно заразится и заболеет! Тут все болеют, один я здоровый!

Наконец шлагбаум был снова поднят, и Саша смог покинуть опасную зону.

Отъехав метров на сто, он остановился и попытался собрать мысли воедино. Не так-то просто оказалось это сделать. В голове шумело, в ушах звенело. Причем звенело очень настойчиво и не переставая. Саша даже запаниковал на мгновение, пока не понял, что звонок раздается из женской сумки, завалившейся под сиденье.

Пока Саша извлекал сумку, звонок умолк. И молодой человек получил возможность спокойно рассмотреть сумку.

Это была небольшая сумочка, оригинально сшитая из двух видов кожи. С одной стороны она была черная лаковая, с другой тоже черная, но замшевая. Получалось, что хозяйка сумочки становилась обладательницей как бы сразу двух сумочек. В понедельник, скажем, она могла носить ее как черную лаковую, а уже во вторник щеголять с замшевой. Но вот что странно, сумочка была новенькой, хорошего качества и как бы известного бренда. Даже если это была подделка, то она должна была стоить немало, потому что отличить от настоящей Саша, при всем своем желании, так и не смог.

– Откуда у Галины такая сумочка?