Свет в конце Бродвея

– Что у тебя с телефоном? Я не могла до тебя дозвониться битый час!

– Отключился. Понять не могу, что с ним такое. Наверное, надо трубку менять.

– Я давно тебе об этом твержу! – обрадовалась Алена. – Купи себе самый навороченный айфон.

– Ну, мы это с тобой еще потом обсудим, и совсем не по телефону.

Василий Петрович собирался свернуть разговор, но Алена не дала ему так быстро распрощаться с ней.

– Ты уже возвращаешься? – спросила она у мужа.

– Сейчас еще немного поговорим, и я поеду домой.

– Вы еще не наговорились? Ты сколько там уже сидишь? Два часа?

– Алена, я ведь сказал, я уже скоро выхожу.

– Ладно, но давай быстрее. Я по тебе тоже соскучилась.

Василий Петрович не ответил, лишь из трубки раздался его тяжелый вздох. Было похоже, что супруг соскучился по Алене значительно меньше, чем она по нему.

Глава 4

Дождавшись возвращения Василия Петровича, Инга оставила супругов наедине. Она чувствовала, что Алена еще долго будет пытать мужа насчет его непонятной задержки и столь несвоевременно отключившегося телефона.

Выйдя перед сном из дома, показавшегося ей чуточку душным, Инга оказалась в саду. Тут ей понравилось гораздо больше: было тихо, спокойно и от листьев и цветов исходил дивный аромат, вся природа вокруг нее дышала приятной свежестью. Женщина прогулялась по саду, а затем присела на скамейку, стоящую перед розарием. Сам розарий был освещен, чтобы им можно было любоваться хоть всю ночь, а скамейка, напротив, находилась в тени.

Инга оперлась на удобную высокую спинку и задумалась о том, чему ей сегодня довелось стать свидетельницей. Мысли у нее были нерадостные. Похоже, что подруга и ее супруг переживали какой-то кризис. Инге очень хотелось быть полезной этим двоим, но пока что она не знала, с какой стороны лучше подступиться к данной проблеме.

Внезапно женщина была выведена из состояния своей глубокой задумчивости. Совсем рядом с ней прозвучал мужской голос:

– Как ты думаешь, старики решили это всерьез или просто дразнят нас с тобой?

– Мне кажется, что шутки с финансами недопустимы.

Теперь Инга знала, кто явился ночью в сад помимо нее. Это были те самые братья – Сева с Вовой, которые остались ночевать в Дубочках и которых ночная духота также выгнала на улицу. Но о чем они говорили? Явно о чем-то крайне важном для них обоих, потому что голоса у мужчин звучали озабоченно и даже встревоженно.

– А что говорит твоя мать? Как она оправдывает свой поступок?

– Говорит, что это ее собственные накопления и собственная квартира, поэтому она не понимает, какие тут еще могут быть возражения.

– Но это же нелепо! Они женаты всего несколько лет. Сообща они ничего не нажили. Все, что у них есть, принадлежит их семьям! То есть нам с тобой!

– А если повезет, все достанется одной семье. Кому-то одному из нас.

– И на фига мне такая лотерея? Я на чужой каравай рта никогда не разевал. Пусть мое останется при мне. А чужого мне и самому не надо.

– Я тоже придерживаюсь такой позиции, ты же знаешь. Но проблема в самих стариках. Они оба очень упрямы. Вбили себе в голову эту дурь, как ее оттуда теперь выковырять?

Какую дурь? Какую? Инга изнывала на своей скамейке от любопытства. Ночной разговор двух братьев показался ей очень занимательным. И словно в ответ на ее немую мольбу, Сева произнес:

– Я прямо обалдел, когда отец заявил мне, что они с Марией Петровной сходили к нотариусу и написали новые завещательные распоряжения.

– Все имущество пережившего другого супруга переходит в полноправное его распоряжение.

Теперь Инга поняла, чем так сильно недовольны братья и зачем они примчались к своим пожилым родителям. Оказывается, Виктор Андреевич с Марией Петровной написали завещания в пользу друг друга. Так поступают многие пожилые и одинокие супруги, дабы избежать нападок со стороны второстепенной родни. Но в случае, когда у обоих супругов есть родные дети, да еще от разных браков, это распоряжение вызывало только недоумение.

– Хотел бы я знать: кто им посоветовал такую дурь?

– Не знаю. Возмущен не меньше твоего. Думал об этом сегодня весь день. И знаешь, что надумал?

– Что?

– Давай заключим соглашение между собой.

Вова молчал, внимательно слушая брата.

– Ведь сейчас, если мой отец умрет первым, все его имущество переходит в руки твоей матери, а следовательно, и в твои. А если наоборот, твоя матушка скончается первой, наследство станет моим.

– Женщины, по статистике, живут дольше мужчин.

– Мой отец ежегодно проходит обследование в частной клинике. А твоя мама так же тщательно следит за своим здоровьем?

Судя по недовольному сопению Вовы, его матушка подобного рода вещами себя не затрудняла.

– Видишь, неизвестно, кто из них протянет дольше. Поэтому я и предлагаю тебе заключить соглашение. Ни ты, ни я – мы оба не хотим рисковать понапрасну. Давай сделаем так: кто бы из наших стариков ни скопытился первым, это ровным счетом ничего не будет значить. Когда же умрет и второй, то, невзирая на его указания, мы с тобой разделим его или ее наследство по справедливости.

– Поровну?

– Да! Пусть старики пока что тешат себя иллюзией, что мы выполним их волю, но на самом деле этого не будет. Мы с тобой все поделим между собой. Я возьму то, что причитается мне, а ты заберешь то, что причитается тебе.

– Хороший план, – ответил Вова. – Мне он нравится.

– Так что? Договорились?

– Да. Договорились.

Затем, судя по звуку, братья ударили по рукам и отправились каждый к себе в спальню. А Инга осталась сидеть возле розария, пытаясь обдумать всю эту новую информацию, обладательницей которой она стала за сегодняшний день. И пока что мысли у нее никак не хотели выстраиваться четко в ряд. Метались взад и вперед, касались то одного вопроса, то другого, то третьего. Кто напал на Алену в роще? Почему Василий Петрович обманывает свою жену? Как смогут братья Сева и Вова справиться с ситуацией, навязанной им их родителями? И наконец, вопрос, может быть и маловажный по сравнению с другими, но для самой Инги крайне занимательный, и звучал он так. Что же представляет собой девушка Нюша, о которой она уже слышала столько разных отзывов, но с которой до сих пор толком не удосужилась познакомиться?

И наконец Инга решила:

«Завтра у девчонки день рождения. Я тоже звана. Там и посмотрю, что за штучка эта Нюша».

И даже наедине сама с собой Инга не решилась признаться в том, что интересовала ее не столько Нюша сама по себе, а то, насколько глубоко завяз в этой ловушке обычно такой бдительный Ваня. Насколько разбиралась Инга в мужчинах, до сих пор сердце Вани принадлежало ей одной. Да, у него были женщины для минутных утех, были любовницы, были даже постоянные связи, длящиеся годами и больше похожие на супружеские. Но при этом сердце Вани никому из этих женщин никогда не принадлежало. В этом Инга не могла ошибиться. Одна лишь она была владычицей и неоспоримой царицей Ваниной души. А теперь получалось, что какая-то другая нахальная и ловкая штучка ухватила то, что раньше считалось собственностью одной лишь Инги.

Думать об этом было до того неприятно, что женщина плюнула и пошла спать. Утро вечера мудренее. Завтра она увидит Ваню и сама все поймет. И уже засыпая в своей пахнущей лавандой и цветами апельсина кровати, Инга снова думала о том, что завтрашний день поможет разобраться ей в чувствах Вани и своих собственных. Пока что происходящее в Дубочках категорически ей не нравилось. Но вполне возможно, что завтрашний день все изменит в лучшую сторону.

Увы, следующий день начался еще хуже, чем закончился день предыдущий. Алена не вышла к завтраку, приказав принести еду к ней в спальню. Василий Петрович хоть и пожелал Инге доброго утра, выглядел тоже не очень веселым. А когда Инга зашла в спальню к своей подруге, то обнаружила завтрак на подносе нетронутым, а саму Алену – с припухшими от слез глазами.