Серийный бабник

Самое скверное, что подруги ей поверили. И в том, что касается указанной частоты влажных уборок, сдалось им, Галина Степановна была склонна даже уменьшить свою старательность. Она была такой чистюлей, что с нее вполне сталось бы мыть пол в квартире вообще каждый день.

Следователь еще раз внимательно осмотрел борсетку. Сбоку она была немножко испачкана чем-то темно-синим. Похоже, это протекла паста от ручки или нечто вроде того.

– Значит, эту вещь вы видите впервые, – уточнил Слепокуров. – Что-нибудь еще?

– Еще?

– Ну, разобранное постельное белье? Оно ваше?

– Мое собственное!

– Мужской тапок?

– Тоже мой! То есть не лично мой. Но я его специально для зятя, для Пети купила, когда они с Наташкой ко мне приезжали!

– Хм, а когда вы уезжали в деревню, кому вы ключи оставили?

– Соседке. Рите! Они с моей Маргариткой почти тезки. Так что я ее вместе с ключами Ритке оставила.

– Кого?

– Маргаритку!

Кира осторожно подергала явно растерявшегося следователя за рукав.

– Маргаритка – это кошка Галины Степановны. Помните, я вам про нее рассказывала?

– Да? Нет, не помню.

– Ну, она и мой Фантик… Потом котята. Помните?

– А! Вспомнил!

И, повернувшись к Галине Степановне, следователь произнес:

– Хорошо. Маргаритка – это ваша кошка. И у кого она сейчас вместе с ключами от квартиры должна находиться?

– Да у Риты же!

Кира сочла необходимым продолжить разъяснительную работу со Слепокуровым.

– А Рита – это одна старушенция, приятельница Галины Степановны. Живет этажом ниже. Подо мной Фира Яковлевна. А под Галиной Степановной – ее приятельница – Рита.

– Немедленно идем к ней!

Пока они спускались вниз по лестнице (лифт по-прежнему не работал), Слепокуров успел выведать у Галины Степановны, что третий и последний дубликат ключей от ее квартиры есть у дочери. Но так как последняя живет во Франции, родила ребенка, то маловероятно, что она занялась тем, что подселяла в квартиру матери жильцов, да еще не поставив в известность саму Галину Степановну.

– А ваша приятельница, значит, могла так поступить?

– Ритка – эксцентричная личность, – пропыхтела Галина Степановна, которую щи с домашней свининкой и картошечка со шкварками довели до такой степени тучности, что даже спуск по лестнице на два пролета давался ей с трудом. – Одно слово, артистка.

Существо, которое открыло им дверь, попыхивая тонкой сигареткой, было полной противоположностью Галине Степановне. Ростом и телосложением Рита Леопольдовна напоминала тщедушного подростка. И, стоя к собеседнику спиной, легко за него сходила. Лишь лицо выдавало, что она уже перешагнула полувековой рубеж. И перешагнула его, судя по всем внешним признакам, давно.

Но при этом Рита Леопольдовна отличалась горячим темпераментом, до сих пор часто меняла любовников, многие из которых годились ей в сыновья. И требовала, чтобы все соседи, начиная от сынишки Ливневых, которому исполнилось три годика, он немного отставал в развитии и с трудом выговаривал самые простые слова, и до старика Потапова, который в прошлом году отпраздновал свой девяносто пятый день рождения и вообще почти ничего не говорил, а только шамкал, звали бы ее по имени.

Это было легче сделать, чем переубедить Риту в нелепости этого требования. И потому все звали ее просто – Рита.

– Галочка! – просияла актриса, выпустив в лицо гостям облачко душистого дыма. – Ты вернулась!

Одета Рита была в тонкий шелковый пеньюар. А приличия соблюдала тем, что грудь и шею ее окутывало пышное боа из меха неизвестного животного, крашенного в ядовито-розовый цвет. Несмотря на то, что она явно никого к себе не ждала, ее лицо было покрыто толстым слоем тонального крема, пудры и румян. Ресницы круто загибались вверх. А губы влажно блестели, покрытые слоем дорогой помады.

Отступив назад, она картинно вскинула голову.

– Галочка, а кто это пожаловал с тобой?

Дело происходило в кухне пожилой актрисы. Она была невелика. И не расслышать вопроса подруги Галина Степановна не могла. Просто ответить на него она не успела, так как в это время из комнаты появилась толстая пушистая кошка.

Она была красивого голубовато-серого оттенка с едва заметными полосками на лапках и голове. При виде нее Галина Степановна в один момент забыла обо всем, в том числе и о цели своего визита к соседке. И, раскрыв объятия, закричала:

– Маргаритка! Иди сюда, моя кисонька!

Но кошка лишь махнула хвостом и гордо удалилась, демонстрируя, что она думает о хозяевах, которые оставляют своих любимиц наедине с сумасшедшими старухами, которые еще и дымят как паровозы и водят к себе мужчин куда моложе себя. Галина Степановна растерянно смотрела вслед своей Маргаритке. И на глазах у нее выступили слезы.

– Почему она так со мной? – шептала женщина.

Все ее мысли были посвящены капризнице. И поэтому она не обратила никакого внимания на вопрос Риты, который та задала ей:

– Ты уже была у себя дома? Уверена, что была. И как тебе понравился мой подарок?

Галина Степановна не отреагировала. Зато Слепокуров несказанно оживился при этих словах Риты:

– Подарок? Что вы называете подарком? Объясните!

Рита повернулась в его сторону. Смерила его невысокую фигуру оценивающим взглядом и презрительно прищурилась. Нет, Слепокуров был явно не в ее вкусе. Так что тратить свое обаяние на столь невзрачную особь, пусть даже и мужского пола, было бы бессмысленным расточительством сил и энергии. Ничего не ответив следователю, она молча развернулась к подруге.

– Как он тебе понравился? – повторила она свой вопрос. – Правда, он очаровашка?

На этот раз Галина Степановна услышала ее и поинтересовалась:

– О ком ты говоришь?

– Да о Борюсике же! – радостно взвизгнула Рита. – Правда, он милашка? Нет, не благодари меня! Знаю, знаю, я просто чудо. Но для своих подруг я готова и не на такое!

Галина Степановна слушала ее, отвесив челюсть.

– Рита? Ты что говоришь?

– Борюсику негде было жить! А ты в последнее время женщина у нас одинокая. Вот я и подумала, что вдвоем вам будет веселей.