Криминал на лабутенах

– В полном порядке.

Отец задумался, явно не зная, что спросить еще. А потом произнес:

– Но ты еще придешь?

Голос отца звучал жалобно.

– А свою даму сердца ты отчего к себе не позовешь? – ехидно поинтересовалась Мариша.

– Мариша, ты жестока.

– Отнюдь. Просто если ты боишься меня с ней знакомить, вдруг мы тут с ней столкнемся?

– Не столкнетесь.

И отец отвернулся к окну, демонстрируя свое настроение. В больничной казенной рубашке, с проводками, морщинистый и дряхлый, но такой родной и любимый! И раскаяние буквально затопило Маришу с головой.

– Ладно, прости меня, пап, – произнесла она тихонько.

Не поворачивая к ней головы, отец спросил:

– Так ты придешь завтра?

– Да. Завтра приду. Что тебе принести?

– Одежду, – тут же откликнулся отец. – Терпеть не могу эти больничные балахоны. Чувствую себя в них заранее обреченным.

– Что ты, пап! Врачи говорят, что ты обязательно поправишься. Все худшее уже позади.

– Не верю я им. Когда мой собственный отец умирал, они нас тоже до последнего уверяли, что он поправляется. Отец так и умер, будучи уверенным, что идет на поправку.

– Тогда другие времена были. В Советском Союзе людям вообще избегали говорить неприятную правду. Заботились о пациентах, пусть и таким своеобразным способом. А теперь всем и на всех наплевать. Если помираешь, тебе об этом тут же сообщат. Еще и дату назначат, когда на твое место другой должен будет поступить.

Мариша заметила, что отец снова на нее смотрит и даже улыбается.

– Если бы ты знала, как я рад, что ты у меня есть. Ты самое лучшее, что я сумел сделать в этой жизни.

– У тебя ведь есть еще дочь.

– Никого у меня, кроме тебя, нет. И знаешь, я тут подумал: мне хочется гранатов. Только купи такие, чтобы были сладкие и красные, как кровь. И без косточек. Штучек пять возьми.

– Я знаю, какие ты любишь, – улыбнулась Мариша. – Не ошибусь.

– И бульон свари из говядины. С мозговой косточкой.

– Хорошо. Сварю.

– Крепкий, как ты у меня умеешь. С корешками.

– Ладно.

– И еще я бы морковного соку попил, – размечтался папа. – Только попробуй, чтобы морковка не горчила.

Папа всегда был любитель поесть со вкусом. А уж сейчас, когда он чувствовал себя больным и несчастным, еда была для него настоящим удовольствием. Хотя Мариша и не вполне понимала, как сумеет побеседовать с тремя подозреваемыми, а потом еще смотаться на рынок, – все перечисленные папой продукты продавались наверняка только на рынке. В супермаркете никто не дал бы Марише гарантии, что гранат без косточек, морковь сладкая, а говядина свежая. Такой сервис в нашей стране был доступен пока лишь на рынке, и то не на всяком.

– И самое главное, привези мне нормальную одежду! – донесся до ее сознания голос отца. – Слышишь?

– Да, папа.

– Обязательно привези! Из дома привези!

– Я поняла.

– Извини, что без конца повторяю, просто в этой больничной робе я себя чувствую еще более тяжело больным, ощущение такое, что ее выдают одним умирающим. Намекают, мол, пришел и твой час.

– Папа, я привезу все, о чем ты меня просил. Лежи, поправляйся и, пожалуйста, не думай о плохом.

– Привезешь мою домашнюю пижаму, мысли сразу же изменятся, – пообещал ей отец, снова улыбаясь, как будто настроение у него после общения с дочерью улучшилось.

Первым делом, выбравшись из больницы, Мариша рассмотрела список подозреваемых, который вручил ей лысый главврач. Мариша умела разбираться в мужчинах и могла с точностью до десятых процента предсказать, кем ей удастся вертеть по своему усмотрению, а кто заставит ее попрыгать. Главврач был в этом плане весьма перспективен. И Мариша не сомневалась, что, если в будущем у нее возникнут проблемы, она может напрямую обращаться к этому человеку. Не случайно ведь он в самом низу дрожащей от волнения рукой приписал свой номер.

Появление Мариши в его кабинете явно произвело на этого человека неизгладимое впечатление, от которого ему еще долго предстояло оправляться.

И вот теперь Мариша внимательно изучала каракули главного врача. Напротив шофера, которым врач предлагал заняться в первую очередь, стоял жирный восклицательный знак.

– Ну что же, с тебя мы и начнем.

Набрав номер, Мариша с волнением поднесла трубку к уху. Ждать ей пришлось недолго.

– Алло, – раздался хриплый женский голос.

То, что голос был женский, Маришу ничуть не смутило.

– Славе трубку дай! – требовательно произнесла она.

Но собеседница ей попалась тоже строптивая.

– А ты кто такая?

– Не твое дело!

– Так чего трезвонишь-то? Славка спит словно сурок!

– Скажи, что, если не возьмет трубку, спать будет в другом месте.

– Где это? У тебя?

– На нарах!