Бонус для монсеньора

Выйдя от старушки, подруги весело переглянулись.

– А бабушка дурочкой только прикидывается, – хихикнула Леся. – А как дело о правнуках зашло, сразу смекнула нас к своему внуку направить.

– Думаешь, рассчитывает, что он в кого-то из нас влюбится и бросит свою Светку?

– А как же? Да у нее на лице было написано: вот посмотрят они друг на друга, познакомятся, а там, глядишь, и дети у моего Ванечки от этих девок пойдут.

Кира покачала головой.

– Только, похоже, Иван Алексеевич уже давно себе на стороне семью завел. С детьми.

– От этой Марины?

– Ну, да.

– О, как! – воскликнула Леся. – Тебя ревнует, а сама мужика у законной жены увела!

– Так всегда и бывает. Кто сам на горячее польстится, тому потом даже на мороженое дуть приходится.

И подруги отправились к неизвестной им пока что Свете, уже заочно сочувствуя женщине. Мало того что муж от нее гуляет и завел себе семью на стороне, так еще и выбрал себе не тихую порядочную женщину, а какую-то дуру припадочную.

Однако женщина, открывшая подругам дверь, меньше всего нуждалась в том, чтобы ее жалели. Это была не просто женщина, а настоящая холеная самка. Больше всего она напоминала породистую персидскую кошку, приготовленную для выставки. На ней был роскошный шелковый халат, расшитый причудливыми узорами. Длинные густые волосы стекали до лопаток шикарной волной. А мягкая кожа лица будто бы светилась изнутри. На вид ей было лет двадцать семь, но могло быть и все тридцать пять. Она явно тратила много времени, чтобы так потрясающе выглядеть.

– Да, я – Светлана!

Произнесено это было с такой гордостью, что подруги сразу поняли: эта особа знает себе цену. Только что она могла найти в невзрачном Иване Алексеевиче с его мальчишеской худобой, оттопыренными ушами и тощими длинными конечностями кузнечика? Впрочем, если он сумел купить и обставить эту квартиру, то ответ напрашивался сам собой.

– Скажите, а мы могли бы поговорить с вашим мужем?

На невозмутимо фарфоровом личике Светланы промелькнула тень недовольства. Но памятуя, что от досады, как и от смеха, образуются морщинки, ее чело тут же разгладилось.

– А его нет дома.

– Но он нам очень нужен.

– Ничем не могу помочь! Мне он тоже нужен. Но его нет.

– А когда вернется?

Светлана вздохнула. Чувствовалось, что ее этот допрос уже начал утомлять.

– Я не знаю.

– А где он?

– Не знаю.

– Может быть, у Марины?

Этот вопрос Кира задала просто так, чтобы вывести невозмутимую красавицу из ее раздражающего спокойствия. И реплика сделала свое дело. Светлана встрепенулась. В ее глазах засветилась тревога. А фарфоровый блеск кожи слегка поблек.

– У Маринки? – фыркнула она. – С чего вы взяли?

– Значит, есть с чего.

– А ну! – отступила в сторону Светлана. – Заходите! Поговорим!

Весь ее выставочный лоск слетел с нее в один миг. Теперь перед подругами была нормальная, не очень юная и не слишком красивая женщина, которая боялась, что муж бросит ее, уйдя к другой. Может быть, это было и жестоко. Но по крайней мере с этой новой Светланой можно было нормально разговаривать.

– Маринка – жуткая дрянь! – просветила она подруг, едва они присели на мягкую, обтянутую светлым бархатом мебель. – Мы ведь в Питер с ней вместе приехали. Я даже одно время думала, что мы подруги. А она вон чего удумала!

– Хотела вашего мужа увести?

– И увела бы, будь чуточку поумней! – кивнула Светлана. – Так нет же, мало того что тройню ему родила, так еще и мать свою полоумную из Юрьева выписала. А она у Маринки вообще без башни. Всех мужиков поголовно считает скотами, кобелями и не стесняется им это прямо в лицо сообщать.

– Ну и?..

– Не поняли еще? Ваня мой о ребенке только теоретически мечтал. А как трое появились, да все ревут, пеленки пачкают, есть просят, он задумался. Ну а когда еще и Маринкина мамаша на подмогу к ним домой пожаловала, тут уж он и вовсе к Маринке дорогу забыл.

Иван Алексеевич вытерпел в обществе тещи ровно неделю. После чего вернулся домой и упал в ножки к жене, умоляя простить его, дурака неразумного.

– Что же, и детей бросил? – осуждающе спросила Леся.

– Нет, детям помогает. Раз в неделю Марине деньги передает. Но жить с ней не хочет.

И подруги понимали почему. В этом доме его ждала роскошная, холеная женщина, остроумная и в целом уравновешенная. Налаженный быт. Прекрасное благоустроенное гнездышко. Тишина и покой. А у Марины… Трудно даже себе представить, что происходит в квартире, где проживают трое маленьких детишек и две полувменяемые особы женского рода.

– Выходит, у вашего мужа с Мариной ничего нет?

– Было, да прошло, – подтвердила Светлана.

– Не понимаю, – нахмурилась Кира. – Зачем же ее мать меня подкарауливала и упрекала, что я увожу мужа у ее дочери?

– Маринкина мать? Вы уверены? А как она выглядела?

Кира описала встретившуюся ей бабку.

– Да, это она, – кивнула Светлана. – Точно. Кругленькая, толстая, глухая, словно тетерев, злобная, и коса на голове уложена. Точно! Сколько себя помню, она ее всегда так носила. Раньше еще платок на плечи набрасывала.

– Платка не было.

– Значит, по-городскому решила нынче ходить! – хмыкнула Светлана. – Вот народ! Понаехали, а как вести себя, не знают.

Оказалось, что городок Юрьев только что назывался городком. Расположившись на берегах Волги, он на самом деле являлся обычным поселком с частными беленными известкой домами вдоль двух улиц. Народ тут жил простой. Пили, так до упаду, а после веселились таким же образом.

Молодежь в Юрьеве не задерживалась. Окончив школу, все старались свалить из родительского дома, украшенного по фасаду связками красного жгучего перца, чеснока и лука, в дальние края. Вот и Света с Мариной тоже решили попытать счастья где подальше. Разумеется, с теми знаниями, которые они получили в сельской школе, поступить в институт нечего было и мечтать.

Односельчанки все же рискнули, провалились и на этом успокоились. Высшее образование не для них. Но после провала в инстутут их судьбы сложились по-разному. Светка здраво оценивала свои возможности. И пошла учиться в училище на швею – там давали койку в общежитии и обещали распределение после окончания. А вот Марина решила, что и без образования неплохо проживет.