Его величество покачал головой. Ну что ж, по крайней мере, он не против бала, так? Это уже хорошо. Вальтеру пришлось значительно хуже. Король шел в столовую, и его единственной мыслью было: «Дети! Ох, дети…». Он усиленно тер лоб.
А юный принц, закончив уборку, достал из шкафа засаленную тетрадку, уселся на хромой стул и начал писать. Он вел дневник уже несколько лет. Даже принцам приходят мысли, которые некому рассказать. Конечно, у него были и отец, и мать, и друзья, но чего-то не хватало. И он писал, так, как пишут письма. И каждая запись в его тетради начиналась со слов: «Дорогая сестра…»
Лук чуть подрагивал. Девушка опустила его и снова подняла, на этот раз твердо. Пальцы тянули тетиву.
– Какой… еще… бал? – спросила она и выстрелила.
Стрела попала точно в середину мишени. Вальтер, брат короля, стоял возле своей приемной дочери, заложив руки за спину. Когда стрела вонзилась в доску, он кивнул. Этот лук девушка сделала сама, под чутким руководством его жены. И теперь обстреливала его во дворе.
– Это традиция, – ответил Вальтер. – Там должны быть все девушки королевства.
– Ох, но мне-то зачем там быть? Я же не могу быть невестой – я сестра принца.
При этих словах Вальтер чуть заметно вздрогнул и поправил дочь:
– Двоюродная сестра.
– Это ничего не меняет.
– Да уж… – пробормотал Вальтер себе под нос.
Он был рад, что у него такая дочь, правда, рад. Она и не могла вырасти другой, с матерью-разбойницей и отцом-колдуном. Но иногда ему хотелось, чтобы она больше времени проводила за чем-то более мирным, например, вышиванием. И чаще носила платье. Он вспомнил, как привез ее сюда, маленькую принцессу в плетеной корзинке. И как рассмеялась его жена, впервые взглянув в эти черные, черные глаза.
– Понимаешь, Виринея… Я брат короля. А это обязывает нас быть на балу. Если мы не приедем, поползут слухи, сплетни… Ты знаешь, как я это не люблю.
– Вот сам и поезжай! С мамой. А я тут побуду. Присмотрю за замком и все такое.
Вальтер вздохнул. Иногда быть отцом – очень тяжело. Тогда он решил действовать по другому. Он произнес:
– Понимаю, тебе будет неуютно на балу… Ты не привыкла к платью…
– Вот и нет! – возразила Виринея.
– Ты думаешь, что будешь выглядеть нелепо…
– Нет!
– Боишься, что не выдержишь…
– Ничего я не боюсь! – воскликнула принцесса, и ее черные глаза засверкали. – Хорошо. Твоя взяла. Мы поедем на этот бал, только…
– Только что?
– Только я возьму с собой охотничий костюм. И меч.
Вальтер сдался:
– Как скажешь.
Виринея кивнула. Через час, довольная своим новым луком и самой собой, она вошла в свою спальню и вытащила из-под кровати толстую тетрадь – свой дневник. Потом улеглась прямо на медвежью шкуру, разостланную на полу, и принялась писать. «Дорогой брат, – выводила ее рука, – если бы ты только видел…»
Бал был назначен на субботу, и в этот день столица превратилась в огромный бальный зал. На каждой площади, на каждой улочке играл оркестр, дома были украшены цветами и гирляндами, а мужчины и женщины надели свои лучшие платья. Тут и там пестрели палатки торговцев, в небо взлетали воздушные шарики и хлопушечный серпантин. Юные девушки королевства вплетали в косы яркие ленты, а кто победнее – просто цветы, и сердца их были полны надежд. По традиции, в этот день принц выходил из дворца танцевать на улице, как простой горожанин. Он менял роскошный камзол на одежду мастерового, чтобы его никто не узнал, и любая девушка могла в этот вечер танцевать с наследником престола, даже не зная об этом. А вместе с принцем выходили все остальные: король, королева, их свита, бароны и баронессы, герцоги и герцогини. Этим вечером они оставляли титулы и драгоценности в стенах замка, чтобы отдохнуть и побыть кем-то другим. И важная серьезная герцогиня становилась веселой румяной кухаркой, а ее краснолицый и надменный муж – садовником. Это было время, когда могло произойти все, что угодно, и многое действительно происходило.
Но сначала был прием в королевском замке, и туда съезжалась вся знать королевства. С раннего утра ворота замка были распахнуты настежь, и туда одна за другой прибывали кареты. Взмыленные конюхи и слуги носились по двору. В кухне было шумно и жарко, кто-то все время кричал. Коридоры дворца превратились в реки, по которым тек людской поток, задерживаясь в залах и гостиных. Гости были везде.
Принц Вольдемар стоял на лестнице и встречал новоприбывших. Он был здесь уже несколько часов, устал, и ему очень хотелось есть. Негнущийся от вышивки камзол давил на плечи, как доспех, и двигаться в нем было очень неудобно. А гости все не кончались.
Но вот в самом низу лестницы появилось знакомое лицо, почти такое же, как у его отца. Это было в некотором роде подарком. Приехал дядя Вальтер. Рядом с ним шла его жена, Анна. Даже в тяжелом платье она выглядела так, будто готова вскочить на коня и отправиться в лес. Вольдемар знал, что его тетка была когда-то разбойницей. А про дядю говорили, что он был колдуном… Вот дядя оглянулся, словно ища кого-то, Вольдемар проследил за его взглядом и увидел девушку, их дочь, его двоюродную сестру. Принц слышал о ней, но еще никогда не видел. И сейчас, когда он посмотрел на нее, она откинула с лица вуаль и посмотрела на него. И взгляд черных глаз встретил взгляд черных глаз…
– Ох! – прошептала Анна прямо в ухо мужу. – Разумно ли мы поступаем? Они не просто похожи, они одинаковые!
– Не волнуйся, – ответил Вальтер, – Никто не поймет. И они не поймут. Мы с Лютером тоже одинаковые. Ничего странного, что у нас похожие дети.
Они достигли верха лестницы, и принц протянул им руки.
– Дядя, тетя. Как же я вам рад! – сказал принц. Он говорил это всем, но на этот раз это прозвучало от чистого сердца.
Вальтер крепко пожал ему руку, а Анна улыбнулась:
– Привет, твое высочество. А это… – она обернулась и выпихнула вперед дочь – …Виринея. Твоя сестра. Двоюродная.
Виринея честно попыталась сделать подобие реверанса, поняла, что не получилось, посмотрела в лицо брату и по-мужски протянула ему руку:
– Привет. Приятно познакомиться.
– И мне, – сказал принц, на минуту оставив этикет и пожимая руку. – Очень рад.
Они стояли и разглядывали друг друга, а сзади напирали гости. Вальтер вежливо кашлянул, и дети вернулись к реальности.
– Да. Кхм, – сказал Вольдемар – Заходите, пожалуйста.
Они проследовали в зал. Сестра, проходя мимо него, шепнула: «Держись! Их немного осталось».
В главном зале было довольно душно и шумно. Вдоль стен стояли столы, а на столах – всевозможные кушанья и напитки. Отдельно, на возвышении, восседала королевская чета. Третий трон рядом с ними пустовал, и, пока принц встречал гостей, никто не притрагивался к еде. Гости подходили выразить свое почтение королю и королеве, а после расходились по залу, собираясь небольшими группами по интересам и обмениваясь новостями. Брат короля и его семья приблизилась к трону. Вальтер поклонился, Анна сделала реверанс, а Виринея воскликнула:
– Привет, тетя Лана! То есть… Здравствуйте, ваше величество.
И она исполнила ужасающий реверанс.
– Здравствуй, дитя мое, – ласково сказала королева. Она говорила это всем гостьям, но сейчас ее голос дрогнул.
Король просто улыбнулся. Его жена часто ездила навещать дочь, а он сегодня увидел ее в первый раз. И ему казалось, что он смотрит на своего сына, почему-то отрастившего волосы и надевшего платье. Когда они отошли в сторону, король наклонился и шепнул королеве:
– Мы все сделали правильно. Дети счастливы. И королевство будет в порядке.
Королева кивнула в ответ. Она знала, она видела, что король прав, но на сердце у нее было неспокойно. Она ждала беды.
А прием шел своим чередом. Вскоре в зал вошел принц, гости расселись по местам, зазвучали хвалебные речи и поздравления. Принц благодарил и улыбался в ответ. Но мысленно он был в своей лаборатории. «А ведь если добавить туда толченый рог, ничего не взорвется, – думал принц. – Можно даже не уменьшать дозу синего порошка… Надо будет попробовать, когда бал закончится. Ох уж эти традиции…»