Сказки города

Он потянулся к бумагам и попытался сгрести их со стола, но руки прошли сквозь них. Тут Джимми кое-что вспомнил. Он запустил руку в призрачную шевелюру.

– А, да… Я же мертв. Лукас…

Менеджер поднял со стола контракт и протянул его Пуху. Мать не спускала глаз с Джимми.

– А… если мы ему разрешим… вы уйдете? – спросила она дрожащим голосом.

Джимми раздраженно пожал плечами:

– Если пожелаете. Вот стоит всего лишь умереть, и тебе уже нигде не рады.

– Контракт можно расторгнуть, там есть такое условие, – сказал Лукас, чтобы сгладить неловкость.

Мать посмотрела на сына и медленно, как сомнамбула, кивнула.

– Да! – Пух запрыгал от радости.

Он сгреб контракт и размашисто расписался.

Джимми хлопнул его по плечу (рука прошла насквозь) и кивнул на дверь:

– Давай в машину. У нас еще куча работы.

Пух вылетел на улицу, даже не захлопнув дверь. Джимми усмехнулся.

– Ладно, приятно было познакомиться.

Наконец, все собрались в машине. Джимми устроился между Пухом и Лукасом. Пух перевел дыхание и неуверенно покосился на призрак.

– Это было…

– Круто?

– Да.

– Я знаю.

Они выехали на шоссе, и Айзек включил радио. Музыка затопила салон. Айзек улыбался.

Рыбешка и Фрэк уже ждали их в студии. Фрэк сидел на стуле, приложив к голове холодную бутылку с минералкой. Вид у него был совсем зеленый.

– Привет, парни! Мы отбили нашего Пуха, – жизнерадостно объявил Лукас. – У нас есть контракт и есть гитарист. Не без помощи Джимми, конечно.

Призрак довольно ухмыльнулся. Он пронесся прямо к гитаре и погладил ее прозрачной рукой. Фрэк улыбнулся ему из-под бутылки и тут же поморщился.

– Когда мне позвонил Лукас, я думал, он так тупо шутит, – сказал басист слабым голосом. – А нет, вот он ты. И у меня вообще нет сил удивляться или вообще что-то делать. Парни, я сегодня труп.

– Жалкая отмазка, – фыркнул Джимми.

Он пролетел через студию и остановился перед страдающим басистом. А потом вдруг засунул руки ему в голову. Фрэк вздрогнул всем телом.

– Легче?

Сандерс кивнул. Джимми отступил на шаг.

– Ох ты ж е, я думал, ты сейчас из него мозг вынешь! – воскликнул Айзек.

– Какой мозг, я ж басист, – возразил Фрэк и посмотрел на Джимми. – Господи, я начинаю осознавать…

– Некогда, – прервал его Лукас. – Работаем, парни. А я выбью нам зал.

И парни работали. Они останавливались, переругивались, переделывали все «как надо», а потом обратно, импровизировали, возвращались к классике… как будто не было тех десяти лет, где каждый из них болтался в своей жизни по отдельности. Призрак наблюдал за ними, сидя на полу у стены. Сначала он вставлял какие-то фразочки в общий разговор, потом просто смотрел и слушал. Когда парни вошли в раж, он тихонько выплыл наружу.

Ирочка нашла его на «безнадежном» крыльце. Если бы призраки могли курить, он бы наверняка держал в руках сигарету, а так просто стоял, облокотившись о перила, и смотрел на улицу. День был удивительно ясный и теплый, но Ирочка почему-то почувствовала запах дождя.

– Эй.

Джимми обернулся и улыбнулся ей кривой мальчишеской улыбкой.

– Депрессуешь?

– Есть немного.

Призрак посмотрел на свои руки. Сквозь них просвечивали перила и асфальт, по которому бродили голуби. Он вздохнул.

– Тяжело быть привидением, знаешь. Ты приходишь в жизнь, где научились обходиться без тебя, где тебе больше нет места. Это почти так же жалко, как стоять на пороге бывшей.

Ирочка примостилась рядом и посмотрела на Джимми долгим нежным взглядом.

– Мы бы не справились без тебя сегодня, – сказала она. – Ну, может, и справились, но это заняло бы кучу времени и сил. Лукас… Он начал сдавать. Теряет хватку.

– Это Лукас-то? – Джимми недоверчиво приподнял бровь.

Ирочка пожала плечами.

– Все-таки, ему уже за шестьдесят… Иногда мне кажется, что он – последний порядочный человек во всем этом бизнесе. Когда он уйдет, все провалиться в дрязги, пьянки и перетягивания одеяла на себя.

– Сам Лукас точно не уйдет.

– Ну, почему же?.. Его потихоньку вытеснят. Он это понимает, и, насколько я его знаю, решит оставить последнее слово за собой. У него выбор – или так, или стать таким же, как все. А это вряд ли.

– Да уж… – Джимми хмыкнул – У Лукаса был миллион шансов стать говнюком, причем богатым, но он их все благополучно упустил. Теперь уже поздно.

Рука Ирочки полезла в карман пиджака и вернулась с пачкой сигарет. Она изящно закурила.

– Это последний проект Лукаса. Его лебединая песня, если хочешь. И ребята это понимают, вот и выкладываются, как сумасшедшие. Их сейчас даже симфонический оркестр из призраков не особенно впечатлит.

Джимми засмеялся и повернулся к Ирочке. Если бы речь не шла о привидении, Ирочка бы сказала, что в его глазах появился живой блеск.