Медовое путешествие втроем

Но Андрюша вдруг сам открыл глаза и, глядя на нас, прошептал:

– Моя сестра жива? Что она говорила?

– Нет, солнышко, – ласково ответила психотерапевт, – Асенька скончалась.

– Но… папа с ней разговаривал… недавно… – сказал мальчик. – Я под дверью подслушивал. Только не ругайте меня… Знаю, это некрасиво…

Светлана принялась гладить его по голове.

– Отлично тебя понимаю. Я бы тоже в такой ситуации не удержалась. Ты просто хотел узнать, что случилось с отцом.

– Да, да, – заплакал Андрей. – Мне ничего не рассказывают. Сказали, что папа умер, и все. Но он же здоровый, никогда не болел, в фитнес-зал три раза в неделю ходит… ходил… Аси точно нет в живых? А что она говорила папе?

– Нет, мой дорогой, – грустно покачала головой Терентьева, – Асенька сейчас на небесах, она ангел.

Мальчик резко сел.

– Вы уверены? Может, все-таки сестра приходила к папе с рассказом про пожар?

– Андрюша очень любил младшую сестру, – подала голос стоявшая за моей спиной Катя. – Один раз он ее от смерти спас. Няня Асю на минуту одну оставила… Вероника Егоровна всем очень ответственной женщиной казалась, ее нам Анна Леонидовна Трубецкая рекомендовала. Год Балкина в доме служила, ни малейших оплошностей не допускала, к Андрюше хорошо относилась, а уж Асеньку просто обожала. И тут бац! Слышу детский вопль из гостиной, такой отчаянный, аж сердце зашлось. Я в комнату опрометью бросилась, гляжу, Андрейка сестру из каминной топки вытаскивает. Уж как малышка умудрилась стеклянную дверку открыть, никому неведомо. Такая шебутная девчушка была! На ноги скорая, на руки быстрая… Повезло ей в тот раз, брат в комнате сидел, книгу читал, увидел, что сестричка в огонь ползет, и выхватил Асю. Да, видно, судьба ей была сгореть.

– Екатерина, перестань болтать, – сердито приказала Светлана. – Помоги Андрею дойти до детской, уложи его в кровать, принеси ему успокаивающий отвар, тот, что пьет Лена, и держи рот закрытым.

Катя обняла мальчика и увела.

Глава 8

Мы со Светланой вернулись в столовую, и я дорассказала свою историю.

– Ну, теперь абсолютно понятно: произошел несчастный случай, – сделала вывод психотерапевт. – Ко мне частенько приходят клиенты с галлюцинациями. Видения бывают очень яркими, реалистичными. Одному больному чудилась умершая мать. Она навещала его каждый вечер, садилась на край кровати и вела с ним долгие беседы, отвечала на вопросы, рассказывала, как там, за чертой жизни, живется, от нее пахло ее любимыми духами. Перед уходом она всегда целовала своего сына. Вероятно, Юра в очередной раз увидел глюк, услышал голос Аси, потянулся к ней, перегнулся через перила балкона и… упал.

– Юрий не мог совершить самоубийство, – тупо повторила я.

– Согласна, – подхватила Светлана. – Мы уже с вами поняли, что имел место несчастный случай. Юра принимал много лекарств – пил таблетки от давления плюс пилюли, купирующие головокружение, потому что имел проблемы с сосудами. Кроме того, невропатолог выписал Малинину антидепрессанты. К сожалению, как и многие мужчины, Юрий Иванович не любил лечиться. И он не отличался аккуратностью, мог забыть принять утром препарат, а вечером спохватывался и сразу глотал двойную дозу. Лена ничего не знала о пагубной привычке мужа, пока тот однажды ночью не упал в туалете, повредив голову. Врач, который приехал по вызову, расспросил Малинина и пояснил: «Ни в коем случае не глотайте на ночь столько медикаментов. Доза специально разделена на утреннюю и вечернюю, если употреблять все одним махом, получится отрицательный эффект. Давление упадет слишком низко, наступит резкая сонливость, у вас нарушится координация движений, что с вами сегодня и произошло. Этак можно получить смертельную травму». Лена пришла в ужас и повесила у мужа в спальне табличку: «Прими лекарства». Но Юра все равно забывал их пить по утрам, а на ночь…

Светлана махнула рукой. Минуту помолчала, затем продолжила:

– Юра был умный человек, но невероятно упрямый. Обследование он проходил в Германии, нашей медицине не доверял, считал российских докторов недоучками, на слова врача «Скорой» о правильном приеме препаратов внимания не обратил. И вот результат! Думаю, у него просто закружилась голова…

Терентьева снова замолчала. А я сказала:

– Галлюцинации индивидуальны, одинаковые видения не могут посетить двух людей. Я говорила вам, что тоже лицезрела малышку в розовом платье. Примчалась сейчас к Малинину, чтобы объяснить: он не сходит с ума, кто-то жестоко издевается над ним.

Психотерапевт отвела взгляд в сторону.

– Дашенька, Лена как-то раз вскользь заметила, что ее соседка мучается мигренями. Речь шла о вас?

Меня удивила столь резкая смена темы, но я подтвердила:

– К сожалению, да. Примерно раз в два-три месяца эта малоприятная болезнь приходит ко мне в гости.

– И вы часто ездите в Париж, – продолжала психолог.

– Верно, во Франции у нас дом, там сейчас живет моя семья, – кивнула я.

– Смею предположить, что вы обращались к доктору Габриэлю Денуа, посещали его кабинет на улице Фур, – улыбнулась Терентьева.

– Вы ясновидящая? – заморгала я. – Правильно, этого врача мне порекомендовала одна подруга.

– К сожалению, а может, наоборот, к счастью, я не обладаю талантом предвидеть будущее или заглядывать в прошлое, – посерьезнела Светлана. – Все намного проще. Денуа мировая величина в области лечения мигрени, вот я и подумала, что вы, раз бываете в Париже, его пациентка. Француз, вероятно, выписал вам мигрезол, оранил, невостерин и гомеопатические капли «цветы Прованса»[8 - Данных лекарств не существует. Есть другие препараты от мигрени, но автор из этических соображений не дает их названий, так как самолечение при этой и других болезнях крайне опасно. (Прим. автора).].

Я молча смотрела на Терентьеву. А та, слегка понизив голос, продолжала:

– Спору нет, это прекрасная комбинация, и она хорошо помогает. Мигрезол действует на сосуды, оранил корректирует гормональный фон женщины, невостерин снимает тревожность, беспокойство, раздражительность, а «цветы Прованса» способствуют спокойному сну. Но! Вы владеете английским?

– Нет, – смущенно ответила я. – Понимаю, в наше время нужно выучить этот язык, да все как-то недосуг. Я свободно говорю на французском и могу изъясняться на немецком.

– Хотела посоветовать вам изучить журнал «Доклады научных конференций», – пояснила Светлана. – Он выходит в Америке и на европейские языки не переводится. Ладно, перескажу содержание некоторых статей. Штатники провели массу клинических исследований и выяснили: если человек применяет упомянутый набор медикаментов более года, он становится транссовместимым.

– Каким? – вздрогнула я.

– Простите, я машинально употребила термин, понятный лишь психологам и психиатрам, – смутилась собеседница. – Слышали когда-нибудь о трансовом состоянии сознания?

– Пару раз. В каком-то детективе Смоляковой читала об этом, – сказала я.

– Ох уж эта писательница… – поморщилась Терентьева. – Литераторы поверхностны, впрочем, журналисты тоже, услышат нечто, на их взгляд, занимательное, и ну строчить. Как правило, опусы писак имеют мало общего с действительностью. Попытаюсь ввести вас в курс дела. Транс – ряд измененных состояний сознания, он сопровождается определенными изменениями мозговой активности, в особенности – бета-волн. Состояние отличается от обычного направленностью внимания, человек концентрируется на образах, воспоминаниях, ощущениях, грезах, фантазиях, а не на внешнем мире. Некоторые медики считают транс целебным, полагают, что при нем человеческий организм получает приблизительно в два раза больше отдыха, чем во время сна. Некоторые люди умеют входить в трансовое состояние намеренно, такой транс многими духовными школами Востока называется медитацией. Есть мнение, что намеренное вхождение в транс – это одна из форм самогипноза. Но человек может впасть в транс под воздействием усталости, информационной перегрузки. Таким образом мозг защищает себя от стрессов, когда их количество и сила становятся чрезмерными. Что и случилось с Юрой. А вы, Дашенька, сколько времени пьете таблетки доктора Габриэля?

– Года четыре, – протянула я.

Терентьева вздернула брови.

– Длительный срок. Наверняка Юрий рассказывал о своих видениях страстно, напористо, и вы, регулярно употребляющая этот набор лекарств, заразились, так сказать, его глюком, транссовместились с Малининым и тоже встретились с Асей.

– Такое возможно? – усомнилась я.

– Конечно, – кивнула Светлана. – Это описано и в художественной литературе, и в летописях монахов. Последние документы полны свидетельств того, как один юродивый «заводил» целую толпу. Например, начинал кричать: «Вижу, вижу дьявола!» – и люди падали в ужасе на колени, им тоже являлся Сатана. Но в действительности никаких Люциферов не существует, народ просто инфицировался трансом сумасшедшего. Людей делала зависимыми вера в Бога, а вас – особые пилюли. Могу привести массу подобных случаев. Ну, скажем, в начале двадцатого века русские солдаты пошли неожиданно в атаку на немецкое войско, я говорю о Первой мировой войне. Часть рядовых погибла. И что? Как потом выяснилось, противника на поле сражения не было, командир приказал принять бой, и подчиненные бросились вперед. И офицер, и солдаты увидели врага, но в реальности таковой отсутствовал. Те, кто пал в битве, скончались не от пуль или штыковых ран, а от разрыва сердца. Трансовое состояние может быть очень опасным. Огромное вам спасибо, что сообщили правду о Юре. Я могу вас попросить потом пересказать эту историю следователю и представителю страховой компании? Сейчас все уверены, что Юрий Иванович совершил самоубийство, но это явно не так. И, Дашенька, примите мой совет. Я психотерапевт, имею профильное высшее образование, постоянно читаю научную литературу и могу правильно оценить ваше состояние. Но другие люди, те же полицейские, например, профаны в области психологии, поэтому лучше не рассказывать им о том, что вы тоже видели галлюцинацию. Вас, уж извините, просто сочтут сумасшедшей и не придадут значения словам такого свидетеля. Сообщите следователю только о том, что Малинин вам рассказывал, как к нему являлся призрак, этим вы поможете Лене получить деньги.

Я растерялась.

– Никогда не испытывала ни малейших проблем с психикой. Я не слышу голосов, у меня нет фобий, не страдаю шизофренией или маниакально-депрессивным психозом и вроде пока не подвержена болезни Альцгеймера.

– Конечно, дорогая! – подхватила Терентьева. – Но посмотрите на дело с точки зрения обычных необразованных людей. Они будут рассуждать так: «Васильева видела покойную Асю, которая сидела на ели? М-да… У нее точно съехала крыша». Если вы озвучите свою историю в официальной обстановке, вас точно посчитают за даму с огромными душевными проблемами. Вашим словам не поверят, и тогда возникнут огромные проблемы, но на сей раз уже у Леночки. Смерть Юрия признают суицидом – и прощай, страховая премия!

– Я вовсе не говорила, что видела Асю, – попыталась я внести ясность. – Думаю, это был настоящий ребенок, которому велели пугать Юру. Что, если кто-то намеренно издевался над Малининым? Один из людей, знающих о трагедии с Асей?

В столовой воцарилось молчание. Потом моя собеседница спокойно произнесла:

– На следующий день после пожара почти вся желтая пресса написала о трагической гибели четырехлетней девочки, которую отец не успел вынести из огня. Кто-то из пожарных или из медиков, прибывших на место происшествия, слил информацию племени стервятников. Юра обеспеченный человек, но отнюдь не миллиардер, не политик, не артист, известный всем. О таких, как Малинин, журналюги не судачат. Но смерть Аси показалась прессе лакомой новостью, она могла помочь увеличить тираж. Поэтому дня три-четыре «Желтуха» и «Треп» дуэтом пели о несчастном ребенке. А затем газеты забыли о нем.