Самовар с шампанским

– Нет, – призналась я.

– Тогда зачем нам этот геморрой? – пожал плечами Феликс.

– Зоя съест Лори, – вздохнула я.

Феликс обнял меня:

– Даша, если протянуть бабушке конфетку, она оторвет ее вместе с рукой, а потом сожрет всю коробку шоколада и тебя вместе с ней. Нет уж! Я не намерен плясать под дудку старухи и очень жалею, что согласился привезти Зою в Ложкино. Ну ничего, сделаю ремонт в рекордно короткий срок, и ты наконец-то избавишься от докучливых гостей.

Поняв, что она терпит неудачу на всех флангах, Зоя Игнатьевна ввела в бой запасную дивизию. Две недели назад ее прямо из института увезли в больницу. Ясное дело, услышав о болезни пожилой дамы, вся семья, побросав дела, ринулась в клинику и выстроилась вокруг кровати, на которой в роскошной кружевной сорочке возлежала Зоя.

– Больную ни в коем случае нельзя волновать, – шепотом предупредил врач. – У нее предынсультное состояние. Сообщайте ей исключительно положительные новости.

– Спасибо, доктор, – слабым голосом пролепетала старуха. – Оставьте нас, я хочу озвучить близким свою последнюю волю.

– Мама, – всхлипнула Лори, – ты еще сто лет проживешь.

– Нет, – простонала Зоя, – пришел мой последний час. Завещание у адвоката, там все распоряжения.

Феликс наклонился и поцеловал Зою:

– Бабуля, ты выздоровеешь!

– Очень трудно встать на ноги, когда начисто потерян интерес и вкус к жизни, – прошептала Зоя Игнатьевна.

– Мамулечка! – зарыдала Лори. – Как нам вернуть тебе хорошее настроение и радость бытия?

Ректор Института проблем человеческого воспитания цепко схватила Феликса за руку:

– Дорогой, если ты пообещаешь отпраздновать свою свадьбу так, как положено, я постараюсь не умереть. В противном случае не найду в себе сил для восстановления здоровья.

Мне захотелось придушить ее, Феликс покраснел, а Лори тут же закричала:

– Ну, конечно, мамочка, Феля на все ради тебя согласен! Правда, милый?

И что оставалось делать Маневину? Естественно, он понял, что стал объектом банального шантажа. Есть у меня одна сорокалетняя подруга по имени Лена. Всякий раз, когда она собирается пойти с кавалером в кино, театр или ресторан, у ее матери случается приступ аритмии. Ленка пугается, вызывает «Скорую», свидание, конечно, отменяется. Пока машина с красным крестом пробирается по пробкам, сердце матери начинает биться нормально, и доктора, разводя руками, говорят: «Не волнуйте маму, любая плохая новость вызовет у нее новый приступ». Один раз я не выдержала и сказала Лене:

– Извини, но мне кажется, что твоя мать не так уж тяжело больна.

– Понимаю, – горько вздохнула подруга. – Она просто боится, что я выйду замуж и забуду про нее.

– Зачем тогда ты ведешься на шантаж? – удивилась я.

Лена пожала плечами:

– Каждый раз, когда она валится на диван, я думаю: «Ну уж нет! Сегодня ей не удастся разрушить мою личную жизнь. Сейчас спокойно уйду, я имею полное право на женское счастье». Потом возникает мысль: «Вдруг ей действительно плохо? Она постоянно прикидывалась, а сейчас на самом деле аритмия началась?» И я бегу вызывать врачей.

Феликс поступил, как Лена: он пообещал бабушке устроить пышную свадьбу. Услышав слова внука, Зоя Игнатьевна попросила обед, к полднику встала, а на следующий день вернулась домой и дала Маневину список самых близких людей, коих непременно надо позвать на торжество. Их оказалось около трехсот человек, и двести девяносто из них ни Феликс, ни я не знали.

– Я идиот! – резюмировал мой жених, показывая мне листок, на котором каллиграфическим почерком ректора были написаны фамилии.

– Нас просто вынудили согласиться, – попыталась я его успокоить. – Давай станем всем говорить, что очень хотим устроить грандиозный праздник. Повторим раз сто, сами поверим в это, и нам станет легче.

Вот почему у нас на подготовку осталось мало времени, и вот по какой причине мы обратились в агентство. Свадьба должна потрясти приглашенных своей пышностью и великолепием.

– Мы уже обо всем договорились! – зачирикала Рита, когда мы с Эвелиной вернулись из туалета. – Я буду вашим координатором.

– Оо-оо! – захлопала в ладоши моя спутница. – Вы даже не понимаете, как вам повезло!

– Дашенька, – засветилась радостной улыбкой Маргарита, – папочка приедет сегодня вечером к вам домой.

– Кто? – удивилась я.

Рита похлопала ладонью по толстому альбому:

– Поскольку вы сирота, я подобрала вам прекрасного отца. Настоящий полковник, без обмана. Умеет петь, танцевать, шутить. Поверьте, Петр Андреевич – украшение любого праздника. Все, кого он к арке подводил, живут счастливо. Бухтин наш лучший отец, он, как олимпийский мишка, приносит удачу, очень ответственно подходит к работе. Петр заранее селится у невесты, и все получается лучше некуда.

– Это еще зачем? – весьма невежливо отреагировала я и буркнула себе под нос: – Есть уже у нас в семье один полковник, второго точно не надо.

– Петру нужно познакомиться с дочкой, а вам привыкнуть к папеньке, – пустилась в объяснения Рита. – Гости должны поверить, что он ваш отец. Есть маленькие детальки, способные испортить вам настроение в самый главный день жизни. Папочка возьмет вас под руку, а вы передернетесь от его прикосновения, или вас затошнит от запаха отцовского одеколона, не понравятся его прическа, костюм, покоробит от его тоста! Надо тщательно обсудить любые мелочи. Поверьте, Петр лучший кандидат, он еще никого не подвел, готов ради вашего хорошего настроения на все. Вам понравится папаша, который будет травить пошлые анекдоты и вытирать нос кулаком?

– Нет, – ответила я.

– Вот! А некоторые придут в восторг от скабрезных шуточек! Как же папеньке понять, что вы от него хотите? – продолжила Рита. – Надо изучить друг друга.

– Ладно, – сдалась я, – пусть прикатывает, свободная комната есть.

– Если быстренько с Петром Андреевичем поладите, он всего недельку у вас поживет. Иногда требуется больший срок для единения душ. Но вы умница, – начала нахваливать меня Эвелина, – завтречка вечерком поедем с вами за платьицем, примерим причесочку, макияжик.

– Нет, нет, – возразила Рита. – Эви, не вмешивайся, координатор я. В салон за нарядом отправимся завтра, а вот с волосами и лицом разберемся во время репетиции свадьбы.

Мы с Феликсом одновременно подпрыгнули:

– Что?

– Церемонию необходимо прогнать от начала до конца, – пояснила Эвелина, – иначе в самый торжественный день вашей жизни что-нибудь может не сложиться.

– И гости на репетицию приедут? – ужаснулся Маневин.

– Нет, – успокоила его Рита, – только основные действующие лица, вы, папенька, ведущий. Не переживайте, мы все устроим. Дашунечка, завтра в восемь вечера готовы ехать за платьицем?

Я посмотрела на Феликса:

– Ты как?

– Ммм, – промычал Маневин, – мне придется отменить одну встречу.

Маргарита округлила глаза.