Легенда о трех мартышках

– Почему я должна вам верить? – обозлилась я. – Бабушка говорила иное, в метрике указаны Елена Ивановна и Иван Петрович.

– Документы! – Водоносов ткнул пальцем в папку.

– При современных технологиях можно состряпать любую бумагу, я видела в одном журнале фотографию, где Ленин обнимает Юрия Гагарина! Зачем вы меня позвали? – спросила я.

– Неужели вам неинтересно узнать правду о ближайших родственниках? – округлил глаза Водоносов.

– А по какой причине вы не сообщили мне о них раньше? Почему говорите о случившемся именно сейчас? – я стойко держала оборону.

Водоносов опять вынул сигареты:

– Среди украденных экспонатов самыми ценными были два кубка из чистого золота с драгоценными камнями. Мало того что в них драгметалла и всяких бриллиантов полно, вещи являются исторически уникальными, они датируются не помню каким веком и являются свадебными. Из одного пил муж, из другого молодая жена. Да, извините, забыл сказать, бокальчики-то из Китая, с ними связана какая-то местная легенда, но мне это неинтересно. А вот то, что за сей набор можно получить, по самым скромным подсчетам, около двух миллионов долларов, впечатляет.

– Да уж, – согласилась я.

– Тридцать первого декабря за час до полуночи таможня задержала в Домодедово некоего Майкла Степли, он собирался вылететь домой в Америку. Наверное, Майкл рассчитывал, что в такую ночь таможенники расслабятся и не станут тщательно досматривать пассажиров. Но, несмотря на праздник, наши ребята не потеряли бдительности и обнаружили у Майкла в сумке золотой кубок. Степли совершенно спокойно отреагировал на происшествие. Сказал, что один его приятель увлекается собиранием копий произведений искусства. Узнав, что Майкл летит в Москву по делам, он попросил его зайти к ювелиру, который сделал для коллекционера дубликат раритета.

Степли просьба не показалась обременительной, он заехал по указанному адресу, получил бокал и специальную справку, подтверждающую, что изделие изготовлено недавно и не обладает исторической ценностью.

Но таможенника что-то насторожило, Майкла не впустили в самолет, золотишко убрали в сейф, вызвали эксперта, а Степли, потребовавшего позвонить в посольство, заперли в комнате с вполне комфортными условиями – с телевизором, кофемашиной и газетами. Специалист-оценщик прибыл раньше американского дипломата и с уверенностью воскликнул:

– Это подлинник, отведите меня к задержанному.

Когда таможенники и искусствовед переступили порог комнаты, Степли был мертв.

– И что с ним случилось? – перебила я Сергея Петровича.

Водоносов откинулся на спинку кресла.

– На первый взгляд ничего особенного, сердечный приступ. Никаких следов насилия, токсикология чистая. Но потом дотошный эксперт обнаружил, что в организме Степли нарушен баланс калия. Тело еще раз изучили и нашли крохотный след от укола. Мы решили, что убийца ввел Степли лекарство, которое резко повышает уровень калия в организме, что приводит к сердечному приступу…

– А калий не определяется токсикологией, потому что является естественным для организма веществом, – вмешалась я в плавный рассказ Водоносова.

– Верно, – согласился Сергей Петрович.

– Если Майкл находился в тщательно запертой комнате, да еще в той зоне аэропорта, куда строго-настрого запрещен вход посторонним, значит, преступника следует искать среди своих, – сделала я очевидный вывод.

– Точно, – согласился Водоносов, – но после тщательного изучения места происшествия был обнаружен желатиновый шприц. Это…

Мне захотелось показать свою осведомленность, и я вновь перебила Водоносова:

– Нечто, похожее на капсулу, в которую помещают лекарство. Только шприц чуть больше и имеет крохотную иголку, это идеальный вариант для тех, кто вынужден постоянно делать себе уколы и не хочет привлекать внимание окружающих. Нужно просто вынуть из коробочки шприц, удалить защитный колпачок и вонзить в тело иголку. Пустую капсулу можно выбросить в корзину для бумаг. Из-за микроскопического объема она практически не заметна в мусоре. В России пока нет таких средств, но в Европе ими уже вовсю пользуются, я видела желатиновый шприц у одной знакомой в Париже.

– На капсуле обнаружены отпечатки Степли и никаких других, – продолжал Водоносов. – Это было самоубийство.

– По какой причине он себя убил? – изумилась я.

Сергей Петрович развел руками:

– Справка о новоделе была фальшивой. Майкл сообщил адрес, где якобы проживает ювелир, сделавший кубок, но там оказался продуктовый магазин. Он нам соврал.

– Это не повод, чтобы покончить с собой!

Водоносов нахмурился:

– В деле много странностей. Одна из них в самом кубке, их было два, и ценится именно пара! Единственный экземпляр тоже стоит немалых денег, но воровать имеет смысл оба бокала.

– Грабитель ошибся, – выдвинула я свою версию.

– Такие вещи крадут на заказ, – не согласился Сергей Петрович, – а знаток, который хочет получить раритет, не совершит оплошности. Почему Майкл вез один бокал?

– Может, набор разъединили для безопасности? Если одну его часть конфискуют, то есть шанс найти вторую, – предположила я.

– Вещи, которые умыкнули твои родители, ни разу не всплыли на поверхность, – пробурчал Сергей Петрович. – Их не выставляли на продажу ни в России, ни за границей, даже в смутные девяностые годы ни на одном аукционе в Америке или в Европе не обнаружилось следов тех ценностей. Я был уверен, что они здесь, в России, лежат в тайнике. И вот кубок! Значит, я не ошибся!

– Рада за вас, но при чем тут я?

Сергей Петрович склонил голову:

– Я верю в карму!

Мне стало смешно.

– А в черную кошку и тринадцатое число?

– Понимаю, это звучит странно, – серьезно сказал Водоносов, – но я абсолютно убежден: если родители совершили преступление, расплачиваться за это придется детям. На них посыпятся болезни, несчастья, неудачи. Надо исправить чужие ошибки, и снова обретешь здоровье и счастье. Отец разрушил храм? Сын должен построить церковь!

Я ощутила давящую усталость.

– Что ты от меня хочешь? Говори прямо!

– Мы плавно перешли на «ты», – улыбнулся Водоносов, – это хороший признак.

– Я жду ответа!

– Экспонаты по сию пору лежат в тайнике.

– Я уже поняла.

– О его местонахождении знали лишь два человека: Игорь и Анна. Поговори с матерью, вероятно, она откроет дочери тайну. Столько лет прошло, думаю, Корольковой захочется наградить тебя за годы сиротства, – выдал Сергей.

Я оторопела, но потом ядовито сказала:

– Даже если твое ведомство может организовать мне командировку на тот свет, я не соглашусь отправиться в такое путешествие. Приходи с этим предложением лет через сто накануне моих похорон, вот тогда я попытаюсь выполнить твою просьбу, отыщу в райских садах Игоря с Анной и задам им ряд вопросов!

– С Корольковой можно пообщаться сегодня, – хмыкнул Водоносов, – она жива и, надеюсь, поймет, что лучше открыть секрет дочери. Не потащит же она с собой ценности в могилу.

Глава 6