Крутые наследнички

– Мадам, баронесса велела одеть дом в траур. Могу я вам чем-то помочь?

– Да, – обрадовалась я. – Мне бы чашечку горячего кофе.

Слуга замялся:

– Завтрак, к сожалению, еще не готов, его подадут только в девять. Но, если вы согласитесь пройти на кухню, Луи сварит вам кофе и сделает тосты.

Я милостиво согласилась пройти с ним на кухню.

В кухне было тепло и ослепительно чисто. Любой стол можно было смело использовать для операции аппендицита. От начищенной утвари резало глаза. Возле окна сидел в кресле пожилой человек и читал вчерашнюю «Монд». Увидев меня, он ласково улыбнулся:

– Чем могу служить?

– Мадам желает чашечку кофе и завтрак, Луи, – сказал слуга.

– Прекрасно, – обрадовался Луи, – сейчас все будет готово!

Он раскрыл шкафчик:

– Мадам предпочитает какой кофе?

Передо мной рябили банки, я ткнула пальцем в первую попавшуюся. Луи внимательно посмотрел на меня.

– Если мадам разрешит, я сварю кофе по-турецки и сделаю скандинавские тосты.

Я важно кивнула головой. Ни за что не признаюсь, что не знаю, что такое скандинавские тосты.

– Вы давно работаете у барона? – спросила я повара.

Луи улыбнулся:

– Меня приняли на службу за неделю до свадьбы родителей месье барона. Я готовил им свадебный обед. А Софи пришла через год после меня, когда родился господин Жан.

– Сколько же ей лет? – невольно вырвалось у меня. – Я думала, ей лет сорок!

– О, мадам, спасибо за комплимент, – сказал Луи. – Софи на самом деле прекрасно выглядит, но ей скоро будет шестьдесят.

– Очевидно, ей известно средство Макропулоса, – пошутила я.

– О, мадам тоже любит Гашека? – обрадовался Луи. – Мы с Софи часто читаем его по вечерам. Мы уже много лет муж и жена. Готово, мадам.

Скандинавскими тостами оказались кусочки поджаренного белого хлеба, вымоченного в смеси молока и яиц. Луи открыл кофейник – запах чудного кофе разнесся по кухне. Из-под большого стола, накрытого скатертью, вылезли, потягиваясь, Снап и Банди.

– Это они почуяли запах кофе, – объяснил Луи. – Очень они любят сладкий кофе с молоком. Идите сюда, малышки!

– А где кошки? – поинтересовалась я.

– Посмотрите, мадам. – Луи поманил меня рукой.

В самом дальнем углу кухни стоял дворец – настоящее наслаждение для кошки: обитые темным мехом домики на столбиках, а между ними на разной высоте подвешены гамаки. В одном из них самозабвенно спали две кошки.

– А котенок?

– Уж очень он полюбил Банди, мадам, – покачал головой Луи.

И правда, возле страшной треугольной пасти питбуля лежал на спине серый комочек.

– Если мадам угостит собак печеньем, они будут очень благодарны.

Я запустила руку в большую жестянку, стоявшую на столе. Пальцы нашли там что-то явно не похожее на печенье. Я заглянула внутрь. Между маленькими сдобными кусочками лежала надбитая ампула.

– О, – испугался Луи, – это вчера к собакам приходил ветеринар делать прививки. Как использованная ампула могла попасть в коробку, ума не приложу! Дайте, пожалуйста, мадам.

С этими словами он буквально выхватил у меня жестянку с печеньем и вытряхнул ее в помойное ведро.

– Лучше выбросить все печенье, – пояснил он, – вдруг там осколки…

– Вчера все были очень расстроены, – пробормотала я.

– И не говорите, мадам, такой ужас, – покачал головой Луи. – Месье Жан, упокой господи его душу, вечно гонял как ненормальный. Бывало, ворвется на всей скорости во двор и как затормозит… У меня от визга колес буквально кровь останавливалась. Честно говоря, мы с Софи надеялись, что женитьба на вашей сестре его остепенит. Их свадьба была, можно сказать, нашей последней надеждой. Ведь после того как погибли барон и баронесса, мы старались заменить ему родителей! Да куда там. Никого не слушал. Сначала привел Катрин, потом этот его ненормальный дружок Пьер! Вот уж у кого в голове тараканы. Представляете, мадам, вечером перед свадьбой месье Жана и мадам Натали он пришел сюда и перебил почти все стекла на первом этаже. Будь моя воля, я посадил бы его в каталажку. Но хозяин запретил вызывать полицию…

– Луи, – прервал его откровения женский голос, – что ты кормишь мадам Даша разговорами на кухне?

В дверях стояла Софи. Сейчас, когда яркое утреннее солнце било ей прямо в лицо, я заметила, что экономке много больше сорока. Сеточка мелких морщин покрывала шею и щеки. Но в темных волосах не было ни единого седого волоса, а фигура была как у двадцатилетней девушки.

– Луи, – повторила она, качая головой, – на кухне так неприятно пахнет газом. Мадам, – обратилась она ко мне, – разрешите я перенесу тарелку с тостами и чашку. Луи, ты даже не предложил джема и сыра. О, мадам, вы должны извинить его за нерадивость. Но мы все так расстроены.

Не переставая ругать Луи, Софи теснила меня к двери столовой и буквально вытолкнула из кухни.

В столовой было пусто и темно.

– Я включу вам телевизор, – заботливо проговорила Софи.

Она щелкнула кнопками. На экране возникло изображение диктора.

«Погода на севере Франции», – понеслось из динамика.

– Приятного аппетита, мадам, – пожелала Софи и ушла в кухню.

Как только она скрылась, я тихо подошла к двери и приложила ухо к замочной скважине.

– Ты – старый никчемный болван, – донеслось до меня.

Ах, Софи, Софи… И дверь закрыла, и телевизор включила погромче, а вот не рассчитала силу своего темперамента.

– Ты зачем, идиот, все ей выбалтывал?

– Но, милая, она ведь сестра мадам, – робко оправдывался Луи.