Гризли в белых носочках

– Чем они могли заинтересовать частного детектива? – прищурилась Огонькова.

– Ольга Мольеровна… – завел я разговор, но продолжить не сумел, потому что женщина смутилась.

– Прошу вас, просто Оля. Терпеть не могу свое отчество, хотя у него интересная история. Деда по линии отца звали Петр Алексеевич. Он в юности работал дворником. Хороший, честный человек, мастер на все руки, обслуживал территорию, где стояли несколько кооперативных домов. Вроде ничего особенного, ан нет! Квартиры там купили артисты театров и кино, режиссеры, писатели. Дедушка на все руки был мастером, мог любую вещь починить. Он сколотил бригаду, ремонты стал делать. В советское время, чтобы краску, обои и всякое другое-разное купить, требовалось в очереди долго простоять. А дедушка мог любой импортный товар достать. Кафель из ГДР? Пожалуйста. Линолеум польский? Запросто. Дорого, конечно, но творческая элита хорошо зарабатывала. К дедушке очередь из клиентов стояла. И каждый ему что-то приятное сделать хотел. С билетами в театр у нас проблем никогда не было, в Центральный дом актеров и литераторов заходили как к себе домой… Дедуля, вообще-то, имел хорошее образование. Он не москвич, приехал в столицу после окончания школы, поступил в институт. Почему тогда в дворники подался? Так очень место сладкое. Оклад невелик, зато была возможность делать ремонты. А за них деду о-го-го сколько платили! Он стал обеспеченным человеком… Так как я получила уникальное отчество? Дедушка хорошо учился в техническом вузе. А художественную литературу не любил, не читал. Потом один главный режиссер московского театра дал ему пропуск на премьеру пьесы Мольера «Мнимый больной». Спектакль потряс дедушку до такой степени, что он на следующий день отправился в районную библиотеку и попросил все произведения великого французского писателя. Перечитал их, потом взялся за Шекспира, Чехова… Он понял, что слова Максима Горького «любите книгу – источник знаний» – теперь его девиз по жизни, и начал глотать произведения классиков – как русских и советских, так и зарубежных. Потом дедуля открыл для себя историческую, научную литературу, обложился энциклопедическими словарями, чтобы выискивать незнакомые ему слова. Через некоторое время он стал самым частым гостем в лавке писателей, куда ему вход открыл один из очень популярных литераторов. Директриса этого закрытого для всех, кроме членов Союза писателей, заведения, легендарная Кира Викторовна Дубровская, полюбила необычного покупателя, всегда откладывала для него все самое интересное. Библиотека дома составилась огромная, дедуля забыл про телевизор, он читал запоем. У него появился список особенно любимых литераторов. Но самым-самым обожаемым навсегда остался Мольер. В честь него дедушка назвал своего единственного сына.

Глава восьмая

Ольга улыбнулась.

– Ох и натерпелся папа в детстве от дедушки! Дед его с младенчества обложил книгами, сначала ему вслух читал, а в пять лет обучил малыша грамоте. В школе ему пришлось стать отличником, поскольку даже за четверки отца наказывали. В классе его не любили – мало того, что он зубрила, по всем предметам только пятерки получает, его в пример ставят, так еще и зовут его Мольер! Понятно, что его обзывали по-всякому, «моль» – самое частое прозвище. Ну и дразнили постоянно: «Эй, моль, лети сюда!», «Моль, у меня новое пальто шерстяное, не сожри его!» Кто во что горазд упражнялись. А мне досталось необычное отчество. Но в школьные годы к тебе только по имени обращаются, поэтому я избежала насмешек. Мама рассказывала, что дедушка хотел, чтобы, если у него родится внучка, она стала Джульеттой – Шекспира он тоже обожал. Но мой папа Мольер, который никогда не спорил со своим отцом, встал на дыбы, прямо закричал: «У Андреева из третьего подъезда – пудель Джулька! Карасевы, которые в пятом живут, завели овчарку Джулю! В соседнем доме, писательском, почти в каждой квартире по псинке, и среди них штук пять Джульетт! Выйдет кто из хозяев во двор, заорет: «Джульетта, ко мне!» – прибежит свора собак, а среди них моя дочь?! Да никогда!» И я стала Ольгой, за что очень папе благодарна. «Джульетта Мольеровна» – это уж слишком… Я ни деда, ни бабушку никогда не видела, они скончались до моего рождения. И, как потом поняла, наверное, папина родня не хотела, чтобы он женился на маме. А близкие с маминой стороны не приняли Мольера. Что за муха между ними пролетела? Понятия не имею. О своих родителях мать никогда не рассказывала, о папиных тоже помалкивала. То, что вам говорю, я узнала отрывками, потом сама сложила в готовую картину… Жили мои родители спокойно, но иногда мама садилась на метлу, кричала на мужа: «Мямля! Из тебя всю самостоятельность выбили! Очнись! Научись принимать решения!»

Ольга сдвинула брови.

– Объясните, зачем я вам понадобилась?

– Ваша мама, Маргарита Николаевна, дружила с Верой Сергеевной Светловой, – начал я.

И увидел, что приветливая улыбка сползла с лица моей собеседницы. Ольга вмиг сделала над собой усилие и опять растянула углы рта, но ее глаза стали злыми.

– Жена Ильи Михайловича вызывает у вас не самые хорошие эмоции? – догадался я.

– Простите, – смутилась женщина, – не сумела удержать лицо. Вы правы. С ее сыном Леонидом я училась в первом классе. Почему вы вспомнили Веру Сергеевну? Уж никого в живых нет. Ни моих родителей, ни Светловых.

– Леонид жив и здоров, обстоятельства складываются так, что ему необходимо найти своих родственников.

Я хотел рассказать про болезнь Владимира и поиск донора, но Ольга не дала мне продолжить. Глаза моей собеседницы превратились в щелки.

– Как вы узнали? Тайна похоронена глубоко, зарыта, могила камнями завалена, чтобы наружу ничего не вылезло! Ленька – неужели он в курсе?.. Да, точно, иначе бы вас не прислал!.. Слушайте! Не перебивайте! Что у него в паспорте стоит? Документы видели, а?

– Мы с ним составляли договор, – кивнул я.

– Леонид Ильич Светлов, – прошипела Огонькова, – верно?

– Да, – согласился я.

– Как ему правду доказать? – покраснела Ольга. – Где генетический материал взять? Все на том свете! Давно ушли! Ничего от них не осталось – ни одежды, ни расчесок, ни зубных щеток! А я в лабораторию не пойду! Зачем? Чтобы Ленька отожрал кусок от того, что только мне принадлежит? Да, я очень хорошо обеспеченная женщина. Но обрести материальное благополучие отец мне никак не помог. А еще Надька ехидно интересовалась, почему я не замужем! Да потому что не хочу судьбу, как у моей мамы! Если женщина мечтает получать подарки, комплименты, слышать, что она самая красивая, если ей охота летать с любимым на море, иметь свой автомобиль, уютную квартиру, уважение, поддержку кавалера…

Ольга задохнулась от эмоций, потом чуть спокойнее продолжила:

– Вот если охота весь набор с верхом… Знаете, что никогда не следует делать девушке, если у нее в планах счастливая жизнь с мужчиной? А?

– Наверное, надо просто любить человека, не скандалить, уважать его, – честно ответил я.

Моя собеседница расхохоталась.

– Нет! Мечтаешь о страстной любви? О подарочках в бархатных коробочках? О восхищенном взгляде Ромео? О его поддержке, моральной и материальной? Так вот – никогда не выходи замуж! Не становись к плите! Не рожай детей! Живи с человеком до тех пор, пока он боится, что ты уйдешь от него. Не стирай ему белье, не готовь каждый день еду. Ставь свои интересы всегда впереди. И получишь все-все! Как только в паспорт шлепнут печать – конец твоим радостям! Еще вчера нежный, понимающий, щедрый мужчина превратится в тирана: «Где ужин?», «Почему у меня нет чистой рубашки?», «Ну и раскабанела ты!», «Новое платье купить? Я не владею золотыми рудниками, в старом походишь!» В придачу к супругу бонусом получишь его мать, отца, брата и сестру. Родня всегда будет на стороне мужика в любых конфликтах. Ребенок? Пожизненная каторга! Женщина в браке – бесплатная кухарка, прачка, нянька, унитаз для сливания отрицательных эмоций мужа и его близких, постельная принадлежность и частенько подушка для битья. Хочешь радости, подарков, кофе в постель и феерического секса? Не выходи замуж! Никогда!

Ольга замолчала. Мне стало донельзя жаль женщину – похоже, кто-то из представителей мужского пола ее сильно ранил.

– Простите, – тихо произнесла она, – вы ни при чем. Я долго все в себе держала, но почему-то именно вам могу рассказать. Почему? Наверное, потому что мы с вами больше не встретимся. Эффект попутчика… Слушайте, только не перебивайте. Согласны?

Я кивнул, и из уст женщины полился рассказ.

Олечка в детстве думала, что родилась в счастливой семье. Ее мама Маргарита и папа Мольер любили друг друга. Рита не уважала вечеринки и сборища гостей. Она работала в ателье, шила одежду, как мужскую, так и женскую. Папа, врач-дантист, работал в простой районной поликлинике.

В студенческие годы Мольер учился в одной группе с Ильей Светловым. Дружбу мужчины сохранили и после окончания вуза. А когда оба стали семейными людьми, проводили праздники в компании со своими супругами.

Илья первым стал отцом, у них с Верой родился сын Никита. Через несколько лет Светлова опять забеременела, и к ней тут же присоединилась Маргарита. Она произвела на свет девочку Олю, Вера – второго мальчика, Леню. Дети появились с разницей в один день.

Встречаться Светловы и Огоньковы стали реже, кроме того, в их отношениях наметилась трещина. Что ее спровоцировало? Светловы со временем начали жить намного богаче, обзавелись дачей. Маргарита же только мечтала о том, чтобы вывезти дочку на свежий воздух.

Если уж совсем честно, то в год, когда случилось происшествие, навсегда разбившее хорошие отношения двух семей, финансовое положение Огоньковых свалилось в яму. Маргарита не обзавелась своими заказчиками, в ателье ей платили смешную сумму, а Мольер сидел на маленьком окладе. Илья неоднократно предлагал другу:

– Бросай с утра до ночи за два рубля пахать! Сделай себе кабинет. Помогу и с оформлением документов, и с покупкой оборудования. С клиентами тоже подсоблю.

Но Огоньков в ответ мямлил:

– Тебе хорошо, жена – зубной техник и заодно медсестра, вы вдвоем работаете. А мне придется кому-то деньги платить, нанимать помощников. Пока народ подтянется, с голоду погибнем. В поликлинике хоть и маленький оклад, но постоянный. Уволюсь в надежде на хорошую прибыль, а пациентов не будет. Что тогда?

– Первое время будет тяжело, но все так начинают, – отозвался приятель. – И не надо уходить на вольные хлеба. Я тоже работаю на ставке, а частной практикой занимаюсь в свободное время. У меня в поликлинике смены – то с восьми до четырнадцати, то вечером, то с двух дня до восьми. Время принимать пациентов дома находится.

– Ты в ведомственной работаешь, – заныл Мольер, – у вас люди приличные! А у нас одни нервы! Вечно все всем недовольны!

– Таких везде хватает, – отмахнулся Илья. – Ты тоже работаешь сменами, время у тебя есть. Надо просто подождать, потерпеть. Главное – начать, а народ пойдет. Встал пораньше, лег попозже – и заработал. А ты поспать любишь.

– Здорово, – фыркнул Огоньков. – Ритке слова «подождать, потерпеть» очень понравятся. Она прямо мастер «подождать, потерпеть». Нет, моей жене ждать и терпеть неохота, подавай ей все разом, сию минуту. Ей знаешь как обидно, что Вера в шубе ходит, а у нее старое пальто, даже без мехового воротника? И дачу вы купили, а мы на один месяц сарай в далеком Подмосковье снять не можем. Оборзели крестьяне, скоро за сдачу собачьей конуры тьму денег потребуют. Сидеть Олечке в Москве с июня по сентябрь…

Когда Илья вернулся домой, он попросил Веру:

– Давай возьмем к себе на лето Ольгу.

– С какой стати? – удивилась супруга. – У меня два парня, за которыми глаз да глаз требуется. С тремя детьми не справлюсь. Да еще с девочкой – к ней особый подход нужен. Кроме того, я же работаю, да еще готовить на всех приходится.

– Где две тарелки супа, там и третья найдется, – заметил Илья.

– Кроме еды, есть масса других забот, – возразила жена. – И ребенок – это ответственность. А вдруг Оля упадет, коленку поранит? Я виновата буду – не уследила.

Илья начал уговаривать Веру, и в конце концов та нехотя согласилась. Оля оказалась на фазенде. В будние дни за детьми следила соседка Любовь Петровна. Она, учительница, с удовольствием согласилась летом подработать.

Шел июнь. Вера помогала мужу, приезжала на фазенду вечером, Илья оставался в городе. Почему так? Первоклассники Оля и Леня завершили учебный год в конце мая и первого июня оказались на свежем воздухе. А Никита старше брата, у него занятия длились до начала июня, а потом мальчика ожидала неделя пробных тренировок в спортивной школе – родители хотели отдать его на плавание. Занятия платные, но тем не менее, брали не всех. Двадцатого июня Никиту планировали тоже привезти в дачный поселок.

Глава девятая

Через несколько дней после отъезда дочери Маргарита затосковала. Мольер домой раньше десяти не возвращался. Лето – время отпусков, врачи тоже люди, им надо отдыхать. Вместо двух дантистов в поликлинике временно остался один Огоньков. Ателье закрывалось в пять, Рита все вечера сидела одна, и ей очень хотелось увидеть дочку.

Тут, прямо как по заказу, не успела Маргарита седьмого числа прийти на работу, как с потолка полилась вода. Ателье находилось в жилом доме, хозяйка квартиры на втором этаже не закрутила кран в ванной и умчалась куда-то. Заведующая разозлилась, но что она могла сделать? Всех мастериц отпустили домой, а Маргарита помчалась на вокзал. Она решила прокатиться на электричке до дачи подруги, расцеловать Олю и вернуться домой. Мольер был на работе. По идее, у него должен был быть выходной, но мужа внезапно вызвали в поликлинику. Вера и Илья определенно в Москве, за детьми смотрит няня. Рита ничьи планы не нарушит, она просто поцелует дочку, побудет с ней недолго и уедет.

В радостном предвкушении встречи с ребенком Огонькова добралась до нужной станции, побежала к участку подруги. А вот и нужная калитка!