Кукушонок из семьи дровосеков

Мой телефон тихо звякнул. Я покосилась на экран – неужели опять Фая? Теперь она смс присылает? Но нет. «Уважаемая Татьяна, Вы записаны на завтра на десять часов к Ольге Майоровой, косметологу».

– Больше у меня никакой информации нет, – сообщил Димон. – Но, вероятно, до следующего утра что-то нарою.

Я посмотрела на эксперта.

– Миша, сейчас езжай в Косюхино, осмотри ту избу. Привлечь никого из наших экспертов не можем, придется тебе одному отдуваться. Собери все, что покажется важным. И неважным тоже. Обойди периметр снаружи. Отпечатки сними. Ну, мне тебя учить нечему.

– Понял, – кивнул Михаил. – Сейчас завершим совещание, и отправлюсь.

– Где тело Лиды? – поинтересовалась Ада.

– Вопрос на засыпку, – протянула я. – Исчез.

– В морг оно не поступало, – быстро произнес Коробков. – Но я располагаю лишь официальной информацией. Вероятно, просто зарыто где-то в лесу.

У Ивана Никифоровича зазвенел мобильный. Муж глянул на экран, нажал на него, пару секунд помолчал, потом произнес:

– Подожди, пусть команда услышит.

В кабинет влетел баритон Волкова:

– Подумал немного. Петр Карпов. Он «черный могильщик». Могу договориться с ним. Только на встречу лучше ехать Танюшке. Петя любит молодых, красивых – Сергеева ему точно понравится. Девяносто процентов за то, что Таня ничего не узнает, но есть еще десять процентов за откровенность Карпова. Вдруг получится? Если тело закопали в лесу, то его сложно обнаружить. Но вдруг обратились к Карпову? Есть шанс что-то узнать. Я его попросил помочь. Таня, езжай, адрес сейчас скину. Только отправляйся завтра. Всем до свидания.

Стало тихо.

– Хорошо, – согласилась я, – после полудня отправлюсь завтра к этому «могильщику».

– А чем утром собралась заняться? – поинтересовался Димон.

– Записана к зубному, – с самым честным видом соврала я.

Режьте меня ножом, пилите лобзиком – не признаюсь, что завтра собралась к косметологу!

Глава седьмая

На следующий день я опять поехала в клинику, но направилась в другой кабинет, где меня встретила симпатичная женщина.

– Дорогая Татьяна… – начала врач и осеклась. – Простите, в карточке не указали ваше отчество.

– Можно просто Таня, – улыбнулась я.

– Тогда зовите меня Олей. Вы очаровательны! Но даже у совсем молодой дамы, коей вы являетесь, есть зоны, которые нужно слегка подправить. У вас межбровка, то есть две параллельные морщины над носиком. Они очень старят. Брыльки. Птоз. Ох, простите, это на нашем докторском жаргоне. Говорю про нависшие веки, опущенные уголки рта, кисетные морщинки над верхней губой. «Лапки» вокруг глаз, не на месте брови, не выделены скулы…

Чем дольше вещала Майорова, тем хуже мне становилось. Да, Танюша, похоже, у тебя не мордочка, а помойка! Ольга считала мои мысли, замахала руками:

– Нет, нет! Не переживайте! Через месяц вы себя не узнаете. Сейчас столько средств омоложения! Ботокс, например. Давайте и начнем с него. Плюс сделала бы сегодня еще гиалуронку и губки чуть-чуть подколола. Последние две процедуры под местным обезболиванием, а диспорт… да он легче укуса комара! Надевайте халатик, шапочку, ложитесь на кушеточку. Через часочек, когда домой поедете, себя не узнаете! За короткое время станете красавицей!

Кто-то из вас откажется за это самое «короткое время» трансформироваться в юную принцессу? Я быстро устроилась на кушетке.

Доктор не обманула, уколы почти не ощущались. Но когда через час подошла к зеркалу, предвкушая узреть личико десятиклассницы, я остолбенела. На меня смотрела подушка. В верхней ее трети кто-то нарисовал очень темным фломастером две жирные дуги. Под ними были щели, далее располагались два здоровенных яблока, еще ниже наблюдалась пара сине-розовых сосисок, под которыми висело нечто квадратное.

– Как вам эффект? – запела Ольга. – От души колола! Синячков совсем не видно. Нравится?

Я попыталась ответить, но «сосиски» не шевелились, из меня вырвалось лишь: «М-м-м… Бм… Дм…»

– Заморозочка не прошла, – объяснила Майорова. – Отведу вас в комнату отдыха. Попьете кофейку, и станет легче.

– М-м-м, – промычала я.

Дверь кабинета открылась, передо мной появилась женщина средних лет в белом халате.

– Сонечка, проводи даму в нашу юдоль отдыха, – пропела Майорова.

Медсестра молча кивнула, а потом тихо сказала:

– Следуйте за мной, пожалуйста.

Я двинулась за женщиной. Словосочетание «юдоль отдыха» звучит странно. Слово «юдоль» – устаревший синоним существительного «долина». Есть выражение «юдоль печали». В современной речи его используют, когда говорят о тяготах жизни, о сложных ситуациях, непростых заботах. Про «юдоль отдыха» мне до сих пор слышать не доводилось.

Пройдя по длинному коридору, я оказалась в просторной комнате. Там на диване сидел некто в брюках и пуловере. Сейчас трудно определить по одежде, кто перед тобой – мужчина, женщина, подросток. Только дамы и представители сильного пола, которым перевалило за шестьдесят, выглядят так, что я не путаюсь. Бабушки – в красивых платьях, юбках, блузках, туфельках на небольшом каблуке, с милыми сумочками. Дедушки – в выглаженных рубашках, брюках со стрелками, в начищенных ботинках.

– Укололась? – весело спросил некто и опустил руку, которой закрывал лицо.

Я ойкнула и сообразила, что вижу свою коллегу по инъекциям. Женщина рассмеялась и опять приложила к щекам пакет со льдом.

– Первый раз?

Я хотела ответить «да», но из меня выпало: «М-м-м… а, м-м-м!»

– Не волнуйся, – начала успокаивать меня незнакомка, – через полчасика заморозка отойдет, губы снова зашевелятся. Оля колола? Майорова? Она лучшая!.. Мари! Меня так зовут. Нити я вставляла у Зины. Глянь, ни одного синяка. Если пойдешь поднимать брыли – только к ней. Начнут другую предлагать – конкретно отказывайся! Живот делай у Кати, задницу – исключительно у Елены Михайловны оформляй, жировой лифтинг – к Павлу Петровичу. Липосакция – фигня, откачают немного, сразу нажрешь. Грудь – Карен! Остальные тебе такое намастерят!.. Не унывай! Нужен год! Через двенадцать месяцев ты уже будешь не дохлой лошадью, а юной девушкой. Стройной! Щечки-яблочки, попа петушком, губки бантиком, никаких морщин и сиськи не уши спаниеля! Не переживай, станешь прямо конфеткой с ромом. Нитки вставишь, кончик носа поднимешь. Все мужики упадут и не встанут. Ты замужем?

Я кивнула.

– Бедняжечка, – пожалела меня Мари. – Ничего, оплатит он твою красотищу, и разведешься. Станешь свободной, будешь делать что хочешь. Никто в уши не будет гундеть. Свекровь есть?

Я кивнула.

– Соболезную, – вздохнула женщина. – Просто потерпи. Перед красавицей сто дорог открываются. Дети в наличии?

Я помотала головой.

– И правильно, – одобрила Мари, – одна морока с ними.

В комнату снова заглянула медсестра.

– Госпожа Великановская, вас ждет Олег Петрович.

– Иду, Наташенька, – ответила моя собеседница, встала и пошла к двери. Потом обернулась. – Ты и так шикарно выглядишь, а станешь неотразимой.