– Нет!
– Почему?
– Так никто не делает, – ожидаемо ответила девочка.
– Есть люди, для которых ваши слова «поч» и «слайм» – как ночной горшок в ресторане, – тихо сказал Боря. – Надо уметь разговаривать на разных языках в зависимости от того, где вы находитесь.
– Поедем в магазин? – предложил я.
– Ок, – согласилась Саша.
Глава седьмая
Мы с Александрой пробродили по разным лавкам часа два, когда раздался звонок от мамы.
– Ты где? – спросила маменька.
Ее тон не предвещал ничего хорошего. Я насторожился, быстро сбросил звонок, открыл календарь и понял, что совершенно забыл о том, что сегодня очередной журфикс. А я раб, обязан толкать тачку, в которой лежит огромный камень с надписью «Любящий сын Никки».
– Вас кто-то напугал? – улыбнулась Саша, потом села на бортик фонтана.
И тут со мной произошло то, чего ранее никогда не случалось. Я устроился около девочки и неожиданно для самого себя рассказал ей, как не хочу присутствовать на всех маминых вечеринках. Но деваться некуда, придется отправляться и развлекать Нюку, Зюку, Коку, Люку и примкнувшего к ним Сергея Васильевича.
Саша сначала засмеялась, потом вдруг сказала:
– У меня есть друг Леша, ему двадцать пять лет. Не смотрите так, мы никогда даже не целовались и не хотим это делать, он просто приятель. Бабушка мечтает внука женить, каждый раз, когда Леха приходит поздно домой, Алла Петровна начинает требовать: «Покажи мне девушку, с которой гуляешь!» А ему не хочется семью заводить. Вот мы и придумали спектакль. Когда бабуля внука совсем достала, я надела мини-юбку, ботфорты, кофту с большим вырезом, на голове сделала жуткий причесон, макияж адский в придачу, Лешка на лестнице облил меня пивом. Бабулька дверь распахнула, а там я! Стою, качаюсь, икаю, воняю, как старая жаба, говорю: «Приветик… ик… ик… Алла… Петров… ик… ик… У нас с Лехой любовь-морковь… Мона в сортир? Поссать охота и блевать тоже. Я ваша, старухина, невестка!»
Мое отвратительное настроение как ветром сдуло, я начал смеяться так, что из глаз полились слезы, потом спросил:
– Помогло?
– Алла Петровна нас в дом не впустила. Внук ее заранее предупредил, что приведет любимую. Старуха гостей собрала. А тут я! «Ик… ик… ик…!» Бабулька дверь перед нами захлопнула, полгода с Лехой не разговаривала, к себе его не звала, не звонила каждый день, не гоняла его за продуктами. Вообще про внука забыла! Как вам идея сыграть такой же спектакль?
– Замечательно, – кивнул я, – только мама никогда не поверит, что я увлекся подобной особой.
– В невесты вам точно не гожусь, – захихикала Саша, – а вот в дочери запросто. Слушайте, придумала. У вас была любовница – богатая, красивая, вы с ней того самого, она забеременела, а мужу наврала, что от него. Ну-ка…
Саша вытащила телефон, потыкала пальцем в экран и продолжила говорить, не отрывая глаз от мобильного.
– Вот! Константин Морани! У него миллиарды! Дядька умер, жена его тоже на кладбище. Осталась дочка Александра. Удачненько зовут, как меня. Ей шестнадцать лет, все деньги отец отписал дочке. Но на самом деле родитель – вы! Она это знает, приехала жить к вам. Пошли!
– Куда пошли? – на всякий случай уточнил я.
Саша помахала телефоном.
– В интернете есть все, даже то, чего там нет и быть не может. Ваша мама живет в Москве?
– У нее есть загородный дом, но сейчас она в столице.
– Звоните ей, сейчас объясню, что сказать надо.
Инструктаж занял пару минут, потом я вступил в беседу с мамой.
– Ты где? – прошипела маменька. – Уже все собираются! Боже! Как я устала от твоей невнимательности!
– Прости, пожалуйста, буду через час, – проворковал я, – не один, с девушкой.
– С кем? – закричала маменька.
Но я уже отсоединился, выключил телефон и посмотрел на Сашу.
– Маменька может найти информацию о Морани в интернете. Окажется, что она сегодня где-то в Европе.
– И что? – засмеялась спутница. – Сразу объясню, что поисковик и соцсети врут. Информация о моем пребывании в Париже – для отвода глаз, чтобы меня не украли. Нам надо торопиться в «Агентство любых услуг», едем, они неподалеку! Знаете, вы мне сначала противным показались, решила вести себя гадко, думала, выгоните. А вы и дядя Боря – хорошие. Хочу с вами дружить.
– Ты мне тоже нравишься, – улыбнулся я.
Через полтора часа мы с Сашей вошли в нужный подъезд.
– Здрассти, Иван Павлович, – произнес охранник, который сидел в парадной. – О господи!
Последнее восклицание парень произнес, не отрывая взгляд от Саши. И я его понимаю, есть на что посмотреть. На девочке мини-платье, которое едва прикрывает самые интересные женские места. На ногах туфли с умопомрачительными каблуками, поэтому Саша сейчас почти сравнялась со мной ростом – а мне ведь хоть в баскетболисты. На голове у моей спутницы затейливо уложенный парик, который никак не отличить от натуральных волос. На шее колье, на пальце сверкает здоровенный изумруд. Милое детское личико стараниями умелого визажиста превратилось в стандартную мордочку современной звезды интернета.
На плече болтается сумка, цену которой я увидел, когда подписывал договор аренды всех вещей, и не поверил своим глазам: не может ридикюль столько стоить! Сотрудник, который оформлял заказ, заметил мою реакцию клиента и объяснил:
– Недешевая вещь. Винтаж. Первая коллекция великого модельера, после ее показа к нему пришла слава. Клатч в прекрасном состоянии. Поверьте, тем, кто разбирается в люксе, сразу станет понятно, что это кожаное изделие купили на аукционе за сумму, которую можно положить на проценты и жизнь хорошо провести!
Красивым словом «винтаж» теперь называют чьи-то обноски. Мне по душе люди, которые берегут вещи, принадлежавшие их родителям. Если правнучка решила выгулять платье, которое носила ее прабабушка, или захотела выйти замуж в ее подвенечном платье, то это прекрасно. Но покупать за безумную сумму шмотье, которым невесть кто пользовался, мне кажется странным.
Вот только нам следует произвести неизгладимое впечатление на маменьку и всех ее подружек. Поэтому на моей спутнице сейчас нет никаких подделок, все настоящее, все подлинное, все родное.
Дверь подъезда открылась, появилась Зюка.
– Вава! – закричала она. – Мурзик наш! Дай чмокну!
Наградив меня парой поцелуев, заклятая мамина подруженька бросила взор на мою спутницу. Я увидел, как в глазах Зюки завертелись барабаны с цифрами. Дама оценила все – одежду, обувь, сумку, украшения – и расплылась в самой сладкой улыбке.
– Вава, познакомь меня со своей прэлэстной девушкой!
– С удовольствием, – с готовностью откликнулся я. – Моя дочь, Александра Морани.
Наверное, впервые в жизни Зюка потеряла маску своего лица. В ее глазах засверкало жадное любопытство.
– Вава! У тебя есть ребенок?!
– Да-а-а, – протянула Саша, взяла меня под руку и прижалась ко мне. – Папуленька! Почему мы тут стоим?
Зюка, забыв о том, что она великосветская «лэди», опрометью кинулась к лифту. Кабина уехала, а мы остались.