Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Бабочка в гипсе

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 19 >>
На страницу:
6 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Ты-то какое отношение имела к этому делу? – удивилась я.

– Работала на процессе, – вздохнула Валентина. – И уже тогда зародились в моей душе сомнения. Я видела много подсудимых, встречала и таких, которые отрицали свое присутствие на месте преступления, даже если свидетелей было море. Но, знаешь, когда человек врет, у него на дне глаз плещется нечто… этакое, и я всегда понимала: заливает по полной программе. А у Медведева ничего подобного и в помине не было. Я стала сомневаться в правильности выводов следствия. Иногда улики можно подтасовать или неверно истолковать.

– Ты работала секретарем в суде? – спросила я.

Валентина поежилась:

– Нет, прокурором.

– Кем? – с сомнением переспросила я.

Валя сказала:

– В судебном процессе участвует немало людей, среди них непременно есть представители как защиты, так и обвинения.

– Знаю, – весьма невежливо перебила я хозяйку, – но ты совершенно не похожа на строгую даму в прокурорском костюме, которая требует сурового наказания для подсудимого. Ты же даже голоса повысить не можешь, изъясняешься почти шепотом!

Валентина улыбнулась:

– Я не хотела идти на юридический, да мама заставила. Она полжизни судьей отпахала.

– Баба Нила? – обомлела я.

– Нет, – улыбнулась хозяйка дома, – моя родная мать. Она очень строгой была, я ее боялась, никогда не спорила. Приказала она в юридический идти, я поступила. Она мне карьеру выстилала, меня повышали и выдвигали по ее ходатайствам – судью Кочергину Анну Ивановну очень уважали, поэтому не обращали внимания на ляпы ее дочери. Коллеги меня ненавидели, и я знала причину. То, за что их мордами о стол прикладывали, мне спускали и на следующую карьерную ступеньку заботливо подсаживали. Я совершенно не подходила для прокурорской должности. Как увижу на процессе мать, жену, детей подсудимого, такая жалость берет! А иногда потерпевшие подлые попадались, в особенности в делах по изнасилованиям. Когда мою мать инсульт разбил, я под предлогом ухода за ней уволилась, старый мобильный отключила, новый завела. Мама умерла быстро, двух недель не пролежала.

– Где ты сейчас работаешь? – поинтересовалась я.

Валечка опустила глаза:

– Моя бывшая одноклассница Ната Корчевникова владеет кафе, я там сутки через трое барменом стою.

Я была потрясена: из прокуроров в составители коктейлей – крутой, однако, вираж.

– Мне нравится, – продолжала Валя, – платят, правда, немного, потому Коля и решил первый этаж сдать. Живем мы на деньги от жильцов, еще городскую квартиру сдаем, прибавь пенсию бабы Нилы и мою зарплату. К сожалению, расходов тоже хватает, в доме надо то одно, то другое починить.

– Да уж, – сочувственно подхватила я, – скажи спасибо, что у вас отопительная система в порядке.

– Тьфу-тьфу, – суеверно отреагировала Рублева, – еще лекарства бабы Нилы очень дорогие, а Коля много тратит на организацию бизнеса. Пока ему не везет, а на чужого дядю он пахать не желает.

Я кивнула. Выгодная позиция: Николай хорошо устроился, ищет путь к богатству, а пока его не нашел, сидит у жены на шее.

– Коля непременно добьется успеха! – жарко воскликнула Валя. – Спиртовой завод – фуфло, муж придумал новую, очень оригинальную идею, через год он станет олигархом. Не смотри на меня такими глазами, я вполне довольна своей жизнью, есть в ней много положительных моментов.

– Назови хоть один, – выпалила я.

– Моя мама с Колей постоянно цапалась, – призналась Валя, – она в глаза ему заявляла: «Ты женился на Валюше по расчету, сел ей на шею и поехал. Мужик обязан деньги в дом приносить, а ты ерундой занимаешься, иди работать». Она не понимала, что Коля творческий человек. Зато когда мама заболела, у них возник полный альянс, зять за тещей ухаживал, книги ей читал.

– Идиллия, – съязвила я и прикусила язык.

Валечка не уловила иронии:

– Да. Теперь я живу тихо. Вот только этот звонок душу растревожил. Что там случилось, на улице Фастова? Надо срочно туда ехать.

Я решила успокоить Рублеву:

– Валюша, оцени ситуацию со стороны. Ты давно не включала телефон и не пользовалась старым номером. Следовательно, люди, с которыми ты свела знакомство, став барменшей, не могут звонить, они этого номера не знают.

Валентина кивнула:

– Новый телефон я сообщила Коле и очень близким людям. Кому попало не давала.

– Ты уверена, что преступление снайпера удалось сохранить в тайне от газетчиков. Значит, простой хулиган ничего не мог о нем слышать. Напрашивается вывод: над тобой решил позабавиться кто-то из прежних коллег. Вероятно, вы вместе работали над делом Медведева, и ты чем-то ущемила его интересы. Подумай и сообразишь, кто автор дурацкой шутки, – оттарабанила я.

– А если снайпер на свободе? – прошептала Валя. – Если на самом деле взяли не того? Вдруг он продолжит убивать? Я поеду на Фастова.

– Опасная и безрассудная затея, – попыталась я остановить Валентину. – Знаешь, иногда бывают подражатели, они тщательно копируют серийного убийцу. Лучше позвони Белову.

– Василий Сергеевич умер, – ответила Валя и покраснела. – Утонул на рыбалке, упал с лодки, от холодной воды у него случился сердечный приступ.

– Тогда о звонке нужно сообщить в милицию, – не успокаивалась я.

– А если это шутка? – нахмурилась Рублева. – Прикол? Представляешь последствия?

Я протянула Валентине сотовый:

– Забери, да не забудь его выключить, а лучше выброси симку. Тогда уж точно никто тебя не достанет.

Валя встала.

– Ты куда? – насторожилась я.

– На улицу Фастова, – решительно ответила она.

– На дворе мороз, – я предприняла последнюю попытку ее остановить, – снег идет.

– Февраль есть февраль, – согласилась Рублева.

Я взяла сумочку:

– Давай тебя отвезу.

– Зачем? – испугалась Валя. – Я сама доберусь.

– Мне все равно надо на встречу, – пояснила я. – Заодно и смотаемся.

– Ну только если тебе это не внапряг, – сдалась она. – На машине, конечно, удобнее. Сейчас, только глаза накрашу, без туши я на поросенка похожа.

Мне не хотелось сидеть у Рублевой, пока та приводит себя в порядок. Решив прогреть машину, я спустилась в прихожую и не удержалась от смешка. Под вешалкой стояли не особенно дорогие сапожки на искусственном меху. На них голубели бахилы, которые приобретают посетители больниц. Обычно люди натягивают их на обувь, чтобы не занести в помещение уличную грязь. А вот баба Нила поступает иначе: она бережет обувь от воздействия внешней среды. Ее сапоги, купленные на самом дешевом столичном рынке, отнюдь не шикарны, но старуха считает их огромной ценностью. У Рублевых туго с деньгами, учитывая тот факт, что Колян не имеет стабильного дохода, Валентина зарабатывает гроши, а баба Нила пенсионерка. Обеспеченные люди не станут сдавать часть дома. А Рублевы сводят концы с концами только благодаря жильцам. Понятно, почему старуха с пиететом относится к сапогам. Всякий раз, выходя на улицу, она напяливает бахилы, бормоча себе под нос:

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 19 >>
На страницу:
6 из 19