Приданое лохматой обезьяны

Шумаков побагровел, и мне стало понятно: он разъярен до предела. Похоже, Олечка обладает уникальным талантом себе вредить. Примчалась просить помощи у бывшего кавалера и моментально его рассердила.

Но тут Юра неожиданно улыбнулся:

– Понял твою позицию. Вот только о каких наших родственных отношениях может идти речь? И у меня возникли вопросы. Если ты совладелец фирмы, почему подаешь чай в кабинет босса? Десять минут назад ты уверяла, что дела на фабрике после твоего активного вмешательства в процесс руководства пошли расчудесно. Неужели у вас нет денег на девчонку с подносом? Не можете выделить ей скромный оклад? Я не говорю про красавицу-блондинку, имеющую в активе корону «Мисс мира», но неужели вы не наскребли даже на пенсионерку, которая была бы счастлива получать мизерную зарплату? Нестыковочка получается. Либо ты совладелица и на равных рулишь производством плюшевых свиней и зайцев, либо секретарша.

Коврова зашлась в плаче.

– Единственный родной человек… никого нет… предал меня… свою любовь… – произносила она в промежутках между рыданиями. – Кто говорил: «Олечка, ты мое ясное солнышко, ты лучше всех на свете»?

Я постаралась не измениться в лице. Оказывается, Юра способен на романтические признания! Мне он ничего подобного не говорил.

– Ты сообщила в милицию? – наседал на зареванную Олю Шумаков.

– Думала, ты мне поможешь, – прошептала Коврова, – сам всем займешься, расследуешь, найдешь убийцу.

– Нельзя брать дело, если в нем замешаны знакомые, – отрубил Юра. – Мой тебе совет: немедленно набери ноль-два и сообщи о случившемся. Причем расскажи всю правду. Ну, что перепугалась и надурила.

– Лучше я спрячусь, пока все не выяснится, – продемонстрировала характер страуса Ольга. – Ты меня ненавидишь! Хочешь отомстить!

В дверь позвонили. Я посмотрела на часы – кто может заявиться в такое время в гости?

– Поздно! – отчеканил Шумаков. – За тобой уже пришли с ордером на арест. Сейчас Вилка тебе сухарей насушит.

Оля взвизгнула и съехала под стол. По дороге прихватила чайную ложку и, уже сидя на полу, пообещала:

– Если выдадите меня, зарежусь!

– При помощи ложки тебе лучше повеситься, – фыркнул Юра.

– Перестань паясничать, – попросила его я. – И открой дверь. Сам знаешь, никакой милиции там нет.

Глава 3

Оля высунула голову из укрытия.

– Это не менты?

Я успокоила Коврову:

– Сама посуди – откуда они могли узнать, что ты здесь?

Незваная гостья зашмыгала носом:

– За мной следили.

Несмотря на неприятную ситуацию, мне стало смешно.

– Вылезай!

Коврова выползла из-под стола и села в кресло.

– Зачем Юрка меня напугал?

– Похоже, Шумаков на тебя обиделся, – ответила я. – Мужчины плохо переносят разрыв отношений.

Оля схватила из вазочки вафлю и заявила, захрустев ею:

– Он сам виноват! Вот тебя повел в загс, а меня нет!

Я уже успела забыть про свое вранье и на секунду опешила. Продолжить разговор на эту тему нам не удалось. В кухню уверенным шагом вошла мадам, здорово смахивающая на полковника из провинциального гарнизона. Незнакомка была полной, краснолицей, с небольшими усиками над верхней губой, голубыми глазами навыкате и сизым носом. Вероятно, дама не чуралась выпивки и острой закуски.

– Ну-ка, дайте мне чаю! – без всяких предисловий распорядилась она. – Живее!

Мне очень не по душе такие люди. Столкнувшись с женщиной-гренадером в общественном месте, я сочла бы за благо отойти в сторону, поскольку не люблю бурных скандалов и войн. Но если хамка решила распоряжаться в моем доме, она непременно получит отпор.

Детство писательницы Арины Виоловой прошло не в известном поселке Переделкино, где кучкуются литераторы всех мастей, и не в подмосковном местечке Снегири, отданном элите балета вкупе с примами драматических театров. Я жила в бедном районе типовых пятиэтажек, моим воспитанием занималась тетка Раиса. Хорошее, доброе, вечное она сеяла в моей душе в промежутках между запоями. Лет с пяти я усвоила простую истину: если не имеешь родителей, старших братьев-сестер, то научись сама давать в нос обидчикам. В детстве я была жесткой, даже непримиримой. И хорошо, что на моем жизненном пути встретилась Тамара, ее мать сильно меня изменила[2 - История жизни Виолы Таракановой подробно рассказана в книге Дарьи Донцовой «Черт из табакерки», издательство «Эксмо».]. Но некоторые навыки, в особенности если вы приобрели их с пеленок, автоматически вспоминаются при нажатии на больную мозоль.

Я встала и гаркнула:

– В чем дело?

– Не ори! – добавила децибел в голос незнакомка. – Чаю хочу! Устала. Долго ехала.

– Вы кто? – легко перекричала я тетку. – С какой стати ввалились в мой дом?

«Полковник в юбке» села на стул.

– Замолчи. Я приехала к своему племяшу. А вот ты кто? Очередная его баба? Ну и сиди тихо, когда хозяйка прибыла.

Я отчеканила:

– Произошла ошибка. Меня зовут Виола Тараканова, это мой дом, здесь хозяйничаю я.

– Юрка, подь сюда! – завопила тетка. – Хорош фигней заниматься!

Я опешила, и тут появился Шумаков.

– Тетя Варя, – заискивающе произнес он, – не размахивай саблей.

Мы с теткой одновременно указали друг на друга и так же одновременно спросили:

– Это кто?

Юра шаркнул ножкой.

– Давайте я вас познакомлю. Тетя Варя, это – Вилка. Вилка, это – моя тетя.

Я с трудом выдавила из себя: