Гений страшной красоты

– У мужа одной моей подруги было повышенное давление, и он постоянно принимал таблетки, о которых вы говорите, – кивнула я. – Вынимал из кармана упаковку и шутил: «Папа зол и пьет бапазол».

– Посоветуйте соседу обратиться к грамотному невропатологу, – предложила аптекарь.

– Некоторые врачи сами устарели, как энеротараин, – вздохнула я.

– Есть и такая проблема, – согласилась провизор. – Но все же в Москве легче найти знающего специалиста, чем в провинции. Приедет старуха из деревни в райцентр, а в поликлинике сидит ее ровесница, которая мединститут окончила при царе Горохе и с той поры ни одного специализированного журнала не прочитала. Что она пациентке посоветует? Знаете, очень многие до сих пор спрашивают бапазол…

– Дашенька! – донесся до меня веселый голос Лидии.

Я быстро попрощалась со словоохотливым фармацевтом и поспешила к матери Сони.

– Чип активируется спустя несколько дней, – защебетала Лидия Сергеевна, разглядывая свое лицо в зеркальце. – Эффект, сказали, будет феерический!

У Бархатовой было великолепное настроение, и выглядела она вполне обычно. Ее волновало одно-единственное: не останется ли на месте укола синяк. Поэтому пришлось по дороге домой заехать в аптеку и купить специальную мазь от кровоподтеков. Там же я сумела (правда, с большим трудом) уговорить девушку-провизора продать мне упаковку энеротараина для академика. Вдруг он, если я не привезу лекарство, расстроится и обидится? Никакие мои слова про необходимость посещения хорошего невропатолога не помогут. Андрей Валентинович надуется, я потеряю его доверие… Ничего, вот вернется Соня, расскажу ей про таблетки.

Еще мы зарулили в крупный торговый центр, где я приобрела все остальные вещи из списка Андрея Валентиновича, а потом благополучно доставила Лидию в родные пенаты.

Теперь Лидия Сергеевна с нетерпением ожидает, когда включится, как она говорит, «электронный омолодитель». След от укола все-таки остался, и мадам Бархатова постоянно теребит меня:

– Где антисиняковый крем? Нельзя пропустить время!

Все дело в том, что в рекомендациях написано: «Наносить небольшое количество мази через каждые сорок четыре (!) минуты». Когда я это прочитала, мне захотелось убить автора. Зачем он указал именно сорок четыре минуты? Почему не сорок пять, не час? Стартуй тюбик в космос, чтобы состыковаться там с орбитальной станцией, я бы не задавала подобного вопроса. Но нужна ли такая скрупулезная точность в случае применения средства от бланшей?

Слава богу, сейчас Лидия предается послеобеденному, крайне необходимому для сохранения красоты сну, а я получила возможность мирно попить кофе и посмотреть свой любимый детективный сериал про работу криминалистической лаборатории.

В предвкушении отдыха я прошла в столовую – и моментально разозлилась. Стеклянная дверь на террасу оказалась приоткрытой, по комнате гулял сквозняк. А ведь я постоянно твержу домработнице Наталье:

– Пожалуйста, запирай дверь во двор! Лидии Сергеевне нельзя простужаться.

И еще. Через открытую террасу в особняк порой проникают кошки, привлеченные вкусными запахами из кухни. Очутившись на чужой территории, они первым делом метят ее, и тогда вокруг распространяется ни с чем не сравнимый «аромат». Вот и сейчас на террасе вроде промелькнула быстрая тень…

Я живо захлопнула дверь и крикнула:

– Наташа!

Но горничная не спешила на мой зов. Повторяя на разные лады ее имя, я вошла на кухню и узрела чудную картину: Наталья держит под струей воды тарелку, от которой во все стороны летят брызги, а сама, позабыв обо всем на свете, смотрит телевизор. Домработница, затаив дыхание, следит за развитием сюжета очередной «мыльной оперы». Я тронула ее за плечо, и она, поглощенная страстями на экране, произнесла:

– Кто там? Войдите!

Пришлось взять со столика пульт и выключить телик.

– А? – заморгала Наталья. – Что случилось?

– Опять открыта дверь во двор! – сердито сказала я.

– Не может быть, – выпалила Наталья.

Я не сдавалась:

– Вероятно, ты бегала с мусором к баку и потом не повернула ручку.

Домработница показала на ведро:

– Не, оно полное.

– Значит, ты решила проветрить дом и забыла про дверь, – не успокаивалась я. – И только что сюда опять пыталась влезть кошка.

– Вот гадина! – с чувством воскликнула Наталья и снова включила телевизор.

Я отняла у нее пульт и погасила экран.

– Мой посуду аккуратно. Весь пол забрызгала!

– Там к отцу и дочкам мать вернулась… – заныла домработница, глядя в сторону «ящика», – интересно очень…

– Очень рада за несчастных детушек, – язвительно заметила я, – но мне важно, чтобы в доме поддерживался порядок, а Лида не заболела от сквозняков.

– Я только серию досмотрю… – ныла Наталья.

Я осталась непреклонной:

– Нет. Понимаю, ты служишь у Бархатовых не первый год, стала почти членом семьи, но разреши напомнить про немаленькую зарплату, которую ты получаешь без задержек. Дверь на террасу надо держать закрытой.

– Я ее захлопнула, – обиженно ответила горничная.

– Следует еще повернуть ручку, – назидательно сказала я. – Иначе даже легкий ветерок распахивает створку.

Наталья возразила:

– На улице тепло!

– Там осень, – напомнила я, – пусть погожий, но сентябрь. И почему у тебя на кухне полнейший беспорядок?

Наталья огляделась:

– Где?

– Везде! – возмутилась я. – Около хлебницы сырая тушка курицы лежит. Что она там делает?

– Отмерзает к ужину, – сообщила неряха.

– На доске для нарезки хлеба? – возмутилась я и перенесла цыпу в мойку. – А селедка и яйцо почему так трогательно устроились на табуретке?

– Лида попросила сделать форшмак, – насупилась Наташа.

– А кастрюлька с ложкой, – перечисляла я, – зачем стоит на стуле?

– Я собралась сварить себе какао, – пояснила домработница, – приготовила для него посуду.