Дедушка на выданье

– А у вас есть еще что сказать? – сухо поинтересовался Федор.

– До фига и больше! – подскочила Валентина. – Умка, не тормози.

Гордин засопел, Валя повернулась к Коробкову:

– Умка человек нечеловеческого ума, но он вялый, хорошо, что я его пинаю!

Димон крякнул, а активная Валентина тряхнула Егора за плечо.

– Выкладывай про Катю.

– Угу, – кивнул блоггер, – ближайшая подруга Аллы, та самая Катя Бочкина. С ней произошло несчастье, она выпила жидкость для чистки сантехники, это вышло случайно.

– Как можно ошибиться и наглотаться отравы? – удивилась я.

– Спьяну бутылки перепутала, – тут же поспешил с заявлением Коробок.

– Я изучил ее жизнь, Катя не любила алкоголь, даже пиво у нее попало в черный список, – зачастил Умка. – Тут такая ситуация. Бочкина каждый день покупала в магазине кисель, исключительно черничный, он продается в непрозрачных бутылках. В день происшествия Катерина пришла с работы около десяти вечера, достала из холодильника непочатую упаковку, вскрыла ее, сделала пару глотков и умерла. Вместо напитка там оказалась дезинфекция.

– Круто! – воскликнул Димон. – Походит на суицид.

Валентина стукнула кулаком по столу.

– У ментов возникла та же версия. Катерину обнаружила соседка, Кира Ильина, она живет через стенку от Бочкиной, слышимость в доме чудесная. Кира в курсе привычек Кати, та, вернувшись домой, сначала кормит кошку, потом включает музыку и идет принимать душ. У Ильиной маленький ребенок, она пытается его укачивать, но едва малыш задремлет, как Катя приносится домой. Она грохает дверью о косяк, со стуком швыряет на пол в прихожей сумку, из комнаты вылетает голодная кошка и закатывает концерт.

Под душераздирающее «мяууу» сынок Ильиной просыпается и начинает плакать. Кира лупит кулаком в стену, но Катя не реагирует. Правда, киска, получив порцию консервов, затыкается, но на смену ее воплям приходит музыка. Катюша любит рок, заводит она его громко и под упорное «тынц-тынц, бум-бум, бах-бабах» моется по часу в ванной, а затем убегает на очередную тусовку, до которых медсестра ну очень большая охотница. Бедный малыш явно не поклонник «металла», он вопит как резаный, его мать колотит ногами в дверь Катерины, но та делает вид, что не слышит. Кира пожаловалась участковому, а он посоветовал… купить крошке беруши, потому что до двадцати трех часов Екатерина имеет полное право шуметь. После одиннадцати Катя соблюдает тишину, придраться к ней невозможно, с вечеринок она возвращается так осторожно, что не разбудит даже летучую мышь. Когда Кира сталкивалась с соседкой во дворе и осыпала ее упреками, Катюша спокойно отвечала:

– А мне мешает твой сын, который орет с шести утра, не думая о том, что выходной. Еще он вопит посреди ночи, но я молчу, хотя тоже могла бы звонить тебе в дверь и требовать заткнуть крикуна.

Понимаете, с каким восторгом Кира ожидает вечера? В тот день все началось обычно: хлопок створки о косяк, вопль кошки, но надсадное мяуканье не стихло, наоборот, превратилось в истерический вой. И Катя не врубила музыку. Кира забеспокоилась, и, когда в десять с работы пришел муж, попросила его сходить к соседке. Сначала он отказывался, но в районе полуночи, когда кошачий концерт достиг апогея, отец малыша отправился на лестничную клетку. Он вежливо постучал, затем разозлился и в гневе снес хлипкую дверь.

Тело Кати он нашел на кухне, вокруг хозяйки металась обезумевшая кошка.

Егор снова застучал пальцами по клавиатуре.

– Сейчас покажу фото, которое сделали менты. Ну, что скажете?

– Она не оставила записки или на момент съемки вещдок уже успели забрать в лабораторию? – спросила я.

– Предсмертного письма не было, – оживился Егор, – а те, кто решился на суицид, всегда оставляют послание.

– Вовсе нет, – не согласилась Фатима, – хотя следует признать, что большинство людей хочет объяснить причины, толкнувшие их на крайнюю меру. Но встречаются такие, кто уходит молча.

– Изучите фотку, – потребовала Валя, – неужели не замечаете странности?

– На столике у мойки стоит пустая миска и невскрытая банка с надписью «Кролик в желе», – сказала я. – Катя не покормила кошку.

– Ты молодец! – удостоил меня похвалы Егор. – Ухватила суть. Екатерина обожала Муру, она вечно описывала в блоге ее проделки, а если уезжала в отпуск, всегда нанимала женщину, которая жила в ее квартире и ухаживала за кисой. По логике вещей…

– …Катя должна была, замыслив распрощаться с жизнью, пристроить Муру в хорошие руки, – перебил его Димон. – Катя не собиралась умирать! Кошка – это аргумент.

– Но не для милиции, – заявила Валентина, – гоблины в форме сразу решили: это суицид, и живенько умыли потные лапы!

Я вздохнула. Если б Коробков не имел дома четырех кисок, над которыми трясется, как клуша над цыплятами, он бы тоже отмел в сторону разговоры о Муре.

– Она ей даже поужинать не дала, – продолжал Коробок. – А что сразу делает владелец домашнего животного, когда возвращается домой?

– Немедленно подносит харч коту! – не замедлил с ответом Егор. – Не знаю, как другие, а я поступаю именно так!

В глазах Димона вспыхнул интерес.

– У тебя есть кошка?

– Бонапарт, – кивнул Гордин. – Мужик, красавец! Шерсть лиловая с серым отливом.

– Сел на любимого конька, – фыркнула Валентина, – сейчас его понесет, не остановить!

– А у меня четыре дамы, – объявил Коробок. – Окрас розовое золото!

Я откашлялась и решила вернуть кошатников к основной теме беседы.

– Полагаю, когда Катя вернулась с работы, она очень хотела есть, поэтому, прежде чем угостить Муру, взяла из холодильника бутылку, в два глотка опустошила ее и сожгла пищевод.

– Вам не кажется странным такое совпадение? – насупился Егор. – Алла лежит в клинике с изуродованным лицом, а ее лучшая подруга Катя погибает, выпив средство для чистки унитазов.

– Как отрава попала в бутылку? – спросил Коробок.

Егор задвигал мышкой.

– Я сейчас покажу съемку охраны супермаркета. За день до смерти, вечер, магазин возле дома Кати. Обратите внимание, камера наблюдения запечатлела Бочкину. Вот она берет яблоки, переходит к молоку, снимает со стеллажа йогурт, движется в ряды с консервами и там прихватывает кисель. Теперь касса, оплата чека, выход. Никто к Бочкиной не подходил, ее покупки не трогал, бесед не затевал. Кисель она приобрела в двадцать три пятнадцать, до подъезда ей идти тихим шагом менее трех минут.

– Может, она встретила кого-то во дворе? – предположила я. – Там камер нет, остановилась поболтать, а человек подменил бутылку.

– Для этого он должен был знать, что Катя поспешит перед сном в супермаркет и купит там конкретный напиток, – резонно заметил Приходько.

Но у меня иногда случаются приступы упрямства, поэтому я возразила:

– Убийца мог следить за девушкой. Увидел, что она отоварилась киселем, прихватил такой же, а затем подменил содержимое.

– И у него в кармане была бутылка с отравой, он куда-то вылил вкусный киселек, не постеснявшись ни посетителей, ни видеокамер, а потом наполнил тару бытовой химией? – Хакер довел ситуацию до абсурда.

Вместо того чтобы признать свое поражение, я буркнула:

– Разное бывает. Нельзя отбрасывать версию лишь потому, что тебе она кажется нереальной.

– Ладно, – кивнул Димон, – согласен! Выдвигаю новое предположение. На Землю опустились марсиане, которые решили поставить эксперимент: а что случится с земной женщиной, если та нахлебается дезинфекции?

– Не идиотничай! – рассердилась я.