Жена моего мужа

– Топай в башню, – велела «помощница».

Я понеслась в соседний подвал. Ровно в двенадцать огромная железная дверь открылась, и полная тетка принялась выкликать фамилии. Меня вызвали последней.

– Ну? – осведомилась конвойная, когда я приблизилась. Еще одна зеленая бумажка перекочевала в карман гимнастерки, и я пошла по лестнице вверх. Вместе с другими женщинами меня завели в узкую и длинную комнату, разделенную грязноватым стеклом. По ту сторону уже сидели заключенные. Бабы кинулись искать своих. Я пошла вдоль стекла и увидела похудевшего и осунувшегося Макса.

– Вот что, граждане, – раздался громкий голос.

Все разом перестали причитать и повернулись к двери. На пороге высился здоровенный красномордый парень в камуфляже. В расстегнутом воротнике виднелась тельняшка.

– Кончай базар, гражданочки, свиданки вам сегодня сорок пять минут.

– Почему, сыночек, – заныли тетки, в отличие от меня простоявшие в очереди несколько дней, – час положен.

– Обед у нас, – сообщил тюремщик, – тоже кушать хотим.

– Ну, сыночек, – застонали бабы, – придумай что-нибудь, помоги! Не выгоняй раньше.

– Пользуетесь тем, что я добрый, – вздохнул парень, – так и быть. Сейчас запру всех, а потом вернусь. Но чтоб тихо тут!

– Конечно, конечно, – закричали родственники, – благодетель ты наш!

Мужик хмыкнул и вышел, тут же лязгнул замок. Я схватила телефон:

– Макс!

– Здравствуй, Дашутка, – вяло сказал Полянский, – как это ты сюда прийти решилась?

– Слушай внимательно. О Нине Андреевне позабочусь – и продукты куплю, и денег дам. Тебе отправлю передачу. Еще придет адвокат. Ты его хорошо знаешь, это мой сын Аркадий.

– Кеша? – изумился бывший супруг. – Он же совсем ребенок!

Я промолчала. Какой смысл сообщать, что «детке» двадцать шесть стукнуло!

– Простите, – сказал кто-то за спиной.

Я обернулась. Сзади стояла женщина.

– Пустите сюда, – сказала она.

– Зачем? – изумилась я. – Тут мой родственник.

– У вас дырка, – сообщила тетка, – а в моем боксике нет.

– Дырка?

– А, вы в первый раз, – протянула баба. – Смотрите, – и она ткнула пальцем в небольшую щель.

Затем говорившая бесстыдно задрала кофточку и вытащила из необъятного лифчика пластиковый пакет, наполненный бесцветной жидкостью. На свет явилась и тоненькая трубочка. Тетка засунула один кончик в щелочку, к нему моментально припал подбежавший мужик звероподобного вида. Жидкость в пакете стала стремительно убывать.

– Что это? – изумилась я, видя, как заключенный делает огромные глотки.

– Водка, – спокойно сообщила баба, – надо же бедолагу порадовать. А вы пока деньги трубочкой скрутите и в щелку просуньте.

Через пару минут напившийся мужик отвалился, как сытый клоп, я принялась пропихивать Максу доллары. Наконец все утихомирились.

– Слушай, скажи честно, это ты убил Веронику?

Максим молчал.

– Ну говори же!

– Нет, даже и не думал о таком. Честно говоря, просто хотел развестись. Даже дома не был в ту ночь.

– А где спал?

– В том-то и дело…

Оказывается, около семи вечера в офис позвонила женщина и предложила совершенно баснословную сделку. Дилерша отдавала яйца по какой-то смешной цене. Макс остался ждать продавщицу. Секретаршу, пятидесятитрехлетнюю Тамару Павловну, хозяин отпустил домой. Агентша появилась в половине девятого. Сначала рассказала, что является директором крупной новой подмосковной птицефабрики. Представилась как Раиса Федоровна Кулакова. Из себя оказалась вполне ничего, этакая знойная брюнетка в самом соку. Бюст примерно пятого размера обтягивала ярко-зеленая водолазка из тянущегося трикотажа-стрейч. Пухлые губы призывно улыбались, да и за яйца хорошенькая директорша просила сущие копейки. Разумеется, Макс тут же распустил хвост. Из офиса ушли все служащие, и Полянский самолично сварил кофе.

Брюнетка, слегка жеманясь, принялась глотать ароматную жидкость и тут же пролила напиток на ярко-желтую юбку. Максим галантно побежал в туалет и принес мокрое полотенце, чтобы вытереть гущу. Директриса кое-как размазала пятно, и они продолжили пить кофе. Потом случилась странная вещь. В глазах у Желтка заскакали черные мушки, немилосердно захотелось спать, зевота просто раздирала рот. Дама вздохнула и сообщила:

– Поздно, пора домой.

Она встала, Макс хотел сказать, что подвезет симпатяшку, но губы отказывались повиноваться. Больше мужик ничего не помнил.

В десять утра его разбудила пришедшая на работу Тамара Павловна. Секретарша с некоторым удивлением выслушала рассказ о приходе таинственной посетительницы. Макс, недоумевая, как он мог так внезапно заснуть, помчался домой. По дороге он заехал в магазин и купил коробку самых любимых конфет Нины Андреевны. Мать всегда выговаривала ему, когда он где-то оставался ночевать, не предупредив ее. Вот сынок и решил подольститься. Все, больше рассказывать оказалось нечего. Спустя пять дней появились милиционеры, обыскали квартиру и в спальне Максима под матрацем нашли новенькую «беретту». Отпечатков пальцев не было, но пуля, убившая Веронику, вылетела именно из этого ствола.

Я вытаращила глаза:

– Как? Пистолет?

Макс кивнул.

– Сам ничего не понимаю. Дашка, честное слово, не стрелял. На крайний случай уж лучше бы отравил или удушил. Даже не знаю, на что надо нажимать, пистолета в руках никогда не держал!

Тут загромыхала дверь, вновь возник толстощекий парень.

– Ну, гражданочки, заканчивайте!

Макс прижался лбом к стеклу.

– Дашка, это не я! Клянусь матерью, не я! Помоги, не я!

И тут отключили телефон.

Полянский продолжал раскрывать рот, но звук не достигал моих ушей. Зрелище производило жуткое впечатление. Я сразу вспомнила дурацкий сон.

– Помоги, помоги, – беззвучно кричал Максим. Губы мужчины кривились, по щекам потекли слезы. Со всего размаха он ударил кулаком в разделявшую нас преграду. Тут за его спиной возникли охранники. Схватив заключенного, они поволокли его куда-то в глубь помещения. Оттого, что все действие происходило беззвучно, делалось еще страшней. На секунду мне показалось, что я смотрю дурной кинофильм, а кто-то отключил у телевизора звук. Но это был не придуманный триллер, а страшная реальность.