Тайная связь его величества

Домой мы вернулись с тремя набитыми пакетами, и с ними же потом Полина уехала в больницу, где, как выяснилось, ей придется провести много дней.

По случайности частная клиника, где сейчас находится Нора, и городская больница, куда поместили Полю, расположены буквально на расстоянии вытянутой руки друг от друга. И я, навестив Элеонору, могу забежать к ребенку, к которому испытываю искреннее расположение.

Полина по своему менталитету и поведению весьма похожа на меня десятилетнего, стеснительного, замкнутого мальчика, больше всего на свете любившего читать. Правда, у меня был умный отец, который мог ответить на любые мои вопросы. Полина такой возможности лишена – Илья и Татьяна хорошие люди, но образованием не блещут. Мать старательно внушает девочке, что та должна научиться хорошо вести домашнее хозяйство и удачно выйти замуж. А отец, придя с работы, ворчит:

– Полинка, ты опять уткнулась в книжку носом? Иди к папке, давай вместе телик посмотрим. Сейчас будет программа прикольная, посмеемся.

Я не оговорился: Илья устроился на службу. Его взяли в местный ДЭЗ рабочим, он действительно оказался мастером на все руки. Татьяна тоже не сидит без дела. На второй день пребывания в моей квартире она сказала:

– Ваша домработница лентяйка – по всем углам пыли полно, постельное белье неглаженым в шкаф сложено. А уж суп она вам сварила! Я такой поросятам в корыто вылить постесняюсь. И ведь не стыдно бездельнице деньги за работу брать. Гоните вон эту лахудру, я сама наведу в доме порядок. Не отказывайтесь, не могу задарма у вас жить.

Через неделю мои апартаменты превратились в царство чистоты, а пара старых костюмов, которые я давно собирался выкинуть, стали вполне пригодными для носки.

Таня перестала в разговоре со мной «выкать», отбросила отчество, стала звать меня «Ваняшкой», заботится об мне, как о родном, да еще учит уму-разуму. Раздражает ли меня ее поведение? Нет.

Очень интересно наблюдать за людьми из другого социального круга, с совершенно иными привычками. Мои родственники честные, добрые и работящие. Татьяна никогда не скандалит, не перечит мужу, не злится на него, она действует тихой сапой и всегда добивается своего. А Илья считает себя хозяином, не задумываясь о том, что всякая голова сидит на вертящейся в разные стороны шее.

И еще. Знаете, Таня нравится мне намного больше, чем дочери подруг Николетты. Она не требует от супруга шуб, бриллиантов, апартаменты в Ницце, не транжирит деньги, не поглядывает в сторону других представителей сильного пола и не произносит фраз типа: «Вот Андрей своей Лене купил голубой «Бентли», а я у тебя на дешевеньком «Порше» второй год катаюсь». Кстати, Татьяна тоже нашла себе работу – пристроилась уборщицей в нескольких супермаркетах и носится бешеной белкой между ними со шваброй наперевес. Для меня остается загадкой, как она находит время на ведение домашнего хозяйства и почему ни разу не пожаловалась на усталость…

Я притормозил у частной клиники, где лежит Нора, навестил ее, потом пошел к Полине и обнаружил ее в расстроенных чувствах.

– Что случилось, милая? – спросил я, увидев, что у нее красные глаза и распухший нос.

– Меня переводят в другую палату, – ответила малышка. – В чистую.

– Эта вроде тоже не грязная, – улыбнулся я, – уютная, вас тут трое, вместе веселее.

Полина опустила глаза, а ее соседка Катя пояснила:

– Чистая – это стерильная. Поле будут сильные лекарства давать, курсом, к операции готовить. Ей нельзя ничем заразиться. В чистую палату посетителей не пускают, туда может только врач и медсестра войти. Книги брать нельзя, разрешается айпад, но без вай-фая, с одними игрушками. Полинка из-за своих книжек рыдала, ей читать нечего будет. Можно было гору повестушек в планшетник закачать, но у нее его нет. И нас тут теперь не трое, а двое – Олю вчера ночью увезли, сказали, в особую больницу переводят. Ага, а то мы дуры, не понимаем, что она умерла. Тут все подохнут!

Катя вскочила и выбежала в коридор. На секунду меня охватил ужас, но я затоптал его.

– Поля, сейчас я куплю и принесу тебе айпад. У метро есть магазин.

– Не надо, дядя Ваня, – ответила девочка, – он очень дорогой. У мамы с папой с деньгами трудно, запаса нет.

Я улыбнулся.

– Слово «инвестиция» знаешь?

– Вложение денег куда-то, что впоследствии принесет прибыль, – прозвучал четкий ответ.

– Я куплю планшетник, но не в подарок, это будет инвестиция в мою благополучную старость, – продолжал я. – Представь себе картинку: в девяносто девять лет Иван Павлович Подушкин ослабеет глазами и тогда прокряхтит: «Полина, помнишь планшетник? Пора отрабатывать его, садись и читай мне вслух». Ну, договорились?

Поля печально усмехнулась.

– Дядя Ваня, вы меня маленькой считаете? Я навряд ли увижу вас стареньким, от моей болезни быстро умирают. Да и у меня на ладони линия жизни короткая. Но если удастся выжить, я с вами и без айпада сидеть буду.

В мою душу вновь вполз ужас, я взял Полю за плечо.

– От кого ты услышала глупость про линию жизни?

– От сестры Егора Маркова, которая всем гадает, – вздохнула девочка.

Я погладил ее по голове.

– А про больничную фею она не говорила?

– Нет, – улыбнулась Поля. – Дядя Ваня, волшебники – выдумка.

Тогда я сгреб в охапку всю полученную по наследству от отца-писателя фантазию и постарался говорить убедительно.

– Речь идет об эффекте Пирогова. Слышала о великом хирурге?

– Он во время войны тысяча восемьсот сорок седьмого года придумал наркоз, – кивнула умная школьница. – Я читала книгу о знаменитых докторах.

– Молодец! – искренне похвалил я малышку. – Так вот, Николай Иванович Пирогов заметил, что у некоторых раненых линия жизни на руке перед операцией делается ярче, а порой и длиннее, и эти мужчины всегда, каким бы безнадежным ни казалось их состояние, поправлялись. В девятнадцатом веке ничего, конечно, не слышали о торсионно-эмульсионном поле, о волнах Кравчука и о… Погоди, ты учишь физику?

– Пока нет, – покачала головой Полина.

– Может, какую-то научную литературу читала? – не успокаивался я.

– Не-а, – улыбнулась девочка.

Обрадовавшись отрицательному ответу, я перевел дух. Это очень хорошо, что Полина еще не брала в руки прекрасные книги Якова Перельмана[2 - Яков Исидорович Перельман (1882–1942) – ученый, один из основоположников жанра научно-популярной литературы, автор понятия «научно-фантастическое». Написал большое число книг – «Занимательная геометрия», «Занимательная математика», «Знаете ли вы физику?», «Занимательная арифметика» и др. (Прим. автора.)]. Значит, можно врать дальше, главное – произносить побольше разных терминов, пусть и несуществующих.

Я разливался соловьем минут десять. Выражения «биоэнергетическое астральное поле», «эффект Шнеерзона-Макорлик», «электронно-позитронное обучение», «нейтрино в квантовом пространстве» легко слетали с языка, приходилось лишь удивляться собственной фантазии. Лекцию я завершил пассажем:

– Малограмотные люди называют это явление волшебством больничной феи, но ты теперь понимаешь, что в таких случаях имеет место энергетическое воздействие. Оно бывает редко, но если происходит, то гарантирует стопроцентное восстановление здоровья навсегда. Мне кажется, на твоей руке линия жизни начинает слегка изменяться.

Полина поднесла к глазам ладошку и прищурилась.

– Сейчас вернусь, – пообещал я, вышел из палаты и опрометью кинулся к лифту.

Только бы нужные мне вещи нашлись в ближайшем торговом центре!

Я выбежал во двор больницы и услышал возглас:

– Простите, молодой человек, помогите, пожалуйста!

Краем глаза я увидел пожилую даму в элегантном светло-бежевом пальто с ярким розовым шарфом, но, не остановившись, полетел дальше.

Мне не свойственно проноситься мимо тех, кто просит о помощи, однако сегодня особенный день.

Глава 3

Слава богу, на первом этаже магазина я легко приобрел айпад, а продавец любезно согласился закачать туда книги по моему списку и с десяток игр, подходящих для пятиклассницы. Пока планшетник заполнялся, я сбегал еще в пару отделов, потом, схватив пакеты с покупками, со скоростью боевого слона вернулся в больницу. А там быстрым шагом поспешил к лифту и – налетел на пожилую даму в дорогом светло-бежевом пальто с ярко-розовым кашне.