Третий глаз-алмаз

– Светлане уже заплачена определенная сумма, – кисло «призналась» я. – Ерунда, конечно, двадцать тысяч евро.

– Скока? – вытаращила глаза Ксю.

– Чуть-чуть, – подтвердила я. – Света сказала: надо отборочную комиссию подмазать, но Саши-то в списках нет.

– Нормально! – подпрыгнула Ксю. – Ты просто так бабки отдала? Без договора?

– Разве на взятки его можно оформить? – Я прикинулась клинической дурой.

– Нет, ты точно Фрося из Урюпинска. – Ксю даже покраснела. – Так дела не танцуют.

– Хочу получить деньги назад.

– Кто бы сомневался, но фиг у тебя это выйдет, – деловито заявила девица. – Даже если ты расписку с нее взяла, все равно гнилой вариант! По секрету скажу, и договор не всегда спасает. Поэтому надо обращаться только к проверенным людям.

– Таким, как вы, – не утерпела я.

Ксю кивнула.

– Конечно! О Ксении Гинзбург никто плохого слова не скажет.

– Вы родственница Юрия? Известного композитора?

Ксю взяла меня под руку.

– Вот была бы я мошенницей, сунула бы тебе сейчас под нос свой паспорт и запела: «Я Юрию двоюродная племянница». Но, повторяю, я никого не обманываю, а всем, кто задает этот вопрос, отвечаю правду: «Мы однофамильцы, Гинзбургов на свете много». Ой, тут такой прикол был. С Лизой, женой Юрия! Представляешь, приходит она в центр! Вся такая модная! Платье от дизайнера, шелковое, видно, дорогое! Туфли в комплекте! Фу-ты ну ты! Рассекает по коридору в шлейфе духов, ищет мужа. А у нас справа центр, а слева вход на канал «КТК», мы в одном здании сидим, вместе работаем. Я гляжу, Елизавета чешет по коридору, а навстречу ей Светка Лукашина. Ха-ха-ха!

– И что тут смешного? – не поняла я.

Ксю затряслась от хохота.

– Так на Лукашке точь-в-точь такой прикид, как на мадам Гинзбург! Цвет! Фасон! Туфли! Но только Лизка свою обновку в бутике за тысячи евриков купила, а Светка на рынке за копейки. Дешевый самострок, но издали не отличить. Наши бабы стали ржать. Светка живо смылась, а Лиза нос задрала и мне цедит:

– Ксения, увидите Юрия, немедленно ему скажите: жена в машине у входа ждет, он мне срочно нужен!

Раскомандовалась! Ишь! Я ей кивнула и по своим делам ушла. Наши про эти платья до сих пор сплетничают! И ржут! Ладно, хорош без дела языками трясти. Я вообще-то сплетни не распространяю, о коллегах, даже безответственных пьяницах, не судачу. Если решишь по-настоящему продвинуть протеже, обращайся.

В моих руках оказалась еще одна визитка. «Ксения Гинзбург. Продюсер. Группы „Аэроплан“, „Тигры“, „Пусики-кисики“ и др.».

– Вы занимаетесь такими известными коллективами, – преувеличенно восхитилась я.

Ксю явно понравился мой восторг.

– Точно. Я в тени, но без меня звезда не зажжется, а та, что горела, начнет чадить, – кокетливо ответила она, потом поднесла к губам рацию и велела: – Катька, немедленно добудь адрес Лукашиной. Мне насрать, где ты! Через три секунды я хочу иметь ее координаты.

– Жестко вы с людьми. – у меня так не получается, – я решила на всякий случай подлизаться к Гинзбург.

– Ты же сама в бизнесе, – удивилась девица. – Неужели своим работникам пряники раздаешь? У нас нельзя без втыкалова. Чуть отпустишь вожжи, на голову сядут.

– Я вот заходила в кабинет к Амбарцумян, та даже не стала со мной говорить.

– Мэри сейчас крутая, – фыркнула Ксю, – координатор! Власть почуяла, сквозь зубы цедит. Одно до нее не доходит: конкурс на полгода, потом проект закроют, и куда она денется? Пойдет работу искать, тут-то ей кривую морду припомнят: если у тебя за спиной нету мужика-депутата-бизнесмена и сама без гроша, не фиг выпендриваться. Я правильно говорю?

– Амбарцумян позвали к Юрию, – уточнила я.

– И чего? Гинзбург тут каждый день, это его шоу! Сам затеял, сам курирует.

– У него же дочь похитили!

Ксю попятилась.

– Гонишь!

– Нет, вчера в новостях объявили, по телику, сообщил тот канал, где ваше шоу идет.

– Я чертов ящик не смотрю, – пробормотала Гинзбург, – я в нем работаю, – и опять поднесла к губам рацию.

– Да, слышу… улица Бромская? Такая в Москве есть? Ага, дом шесть, квартира тоже шесть. Знаю! Вчера по телику сообщили.

Ксю сунула рацию в карман.

– Слышала?

– Спасибо, вы мне очень помогли.

– Я не про адрес! Уже слух про похищение покатился.

– А Юрий Гинзбург приехал на работу. Я бы в такой ситуации уже лежала с инфарктом.

Ксю кашлянула.

– В шоу огромные бабки заряжены. Девочка небось с мальчиком удрала. Они теперь молодые, да ранние. Надумаешь свою Сашу толкать, приходи.

Рация снова запищала. Ксения схватилась за нее и, забыв со мной попрощаться, пошла по коридору, ее голос, отчитывающий очередного сотрудника, потонул в общем шуме. Я пошла на выход. Как поведет себя обычный отец, у которого украли десятилетнюю дочь? Даже если папаша не очень любит ребенка, он будет нервничать, а Юрий Гинзбург благополучно прибыл на совещание.

Глава 9

Москва давным-давно превратилась в государство. Я часто бываю во Франции и знаю о трудностях, подстерегающих парижанку, которая вышла замуж за парня из Нормандии, но все же нечто общее между Парижем и провинцией есть, а в столице России, перемещаясь с юго-запада на северо-восток, вы окажетесь в совершенно другой среде обитания. В Северном Бутове одни обычаи, в Солнцеве – другие, в Орехово-Борисове – третьи. Даже одеваются люди по-разному, и подчас в Москве можно обнаружить невероятные места.

Бромская улица оказалась пустырем. Сначала я долго искала съезд со МКАД, потом очутилась в промзоне, которая протянулась на несколько километров, затем попала на шоссе, по обе стороны которого высились серые бетонные заборы, разрисованные неприличными надписями, и в конце концов вырулила на четырехугольный пустырь, в правом углу которого сиротливо маячила автобусная остановка.

Я вышла из «букашки» и прочитала на табличке, висевшей на столбе: «Улица Бромская». Вокруг не было ни души, лишь три бродячие собаки с интересом наблюдали за мной. Я снова села за руль, пересекла на машине вытоптанную площадку, увидела овраги, за ними желто-серую четырехэтажку, а еще дальше целый квартал блочных башен.

Минут пятнадцать ушло на то, чтобы сообразить, каким образом можно подъехать к зданию. В конце концов я оставила машину, пешком преодолела глубокую канаву и с огромной радостью обнаружила на стене дома нарисованную черной краской цифру «6». Оставалось лишь удивляться, куда подевались первые пять домов.

Шестая квартира была на втором этаже, я нажала на звонок, послушала, как за дверью весело разливается «соловьиная» трель, и, вспомнив слова Ксю о любви Светланы к выпивке, решила повторить попытку, подняла руку и тут заметила на косяке странные темно-красные куски, похожие на пластилин. К ним прилип клочок бумажки. Я потрогала пальцем комочки и позвонила в соседнюю дверь. Та моментально отворилась, появилась девушка лет двадцати с вытравленными добела волосами.

– Че надо? – без всякой агрессии спросила она.