Монстры из хорошей семьи

Я стукнула кулаком по пластиковой столешнице, та с обиженным писком убралась в еле заметную щель, а мои глаза заметили в противоположном от пульта конце спинки идиотской постели здоровенную клавишу ярко-алого колера. Вот оно, выключение обезумевшей койки! Большой палец правой руки вдавил полоску в дерево. Я ожидала, что матрас станет ровным, укачивание прекратится и можно будет спокойненько свернуться калачиком под пуховым одеялом. Ан нет! Меньше чем за секунду кровать перевернулась, я оказалась в ящике для белья, и матрас, хлопнувшись сверху, отрезал возможность вылезти.

– Эй! – заорала я. – Спасите! Люди! Помогите! Кто-нибудь!

С таким же успехом можно, наверное, звать на помощь в открытом космосе. Оставалась лишь одна надежда: может, утром кто-нибудь из домашних сообразит, что Вилка не выходила из своей комнаты, и пойдет проверить, все ли у нее в порядке. Интересно, хватит ли в ящике воздуха до утра? Представляю, как обрадуется газета «Желтуха»! Да она полгода потом станет сыпать заголовками, вроде: «Тело писательницы Виоловой нашли под матрасом»; «Арина превратилась в мумию»; «Кто всунул великую детективщицу в ящик для белья?». (Я давно заметила: если умирает какой-нибудь третьесортный актеришка или музыкант, «Желтуха» мигом приклеивает ему ярлык «великий»).

Нежелание стать поводом для языковых упражнений прессы придало мне сил. Я треснула кулаком по одной из стенок тюрьмы и заорала:

– Черт побери, откройся!

Повеяло свежим воздухом – ящик плавно выехал из-под деревянного основания ложа. Я выскочила наружу и увидела, что матрас аккуратно застелен одеялом, прикрыт накидкой, а в изголовье торчат установленные башней подушки.

Решив больше не экспериментировать с кроватью, я попыталась включить свет. Не нашла ничего похожего на выключатель, подошла к двери и не обнаружила ручку. Ладони уперлись в створку, но тяжелая, похоже, цельномассивная дубовая панель не шелохнулась. Я покопалась в памяти: как Эдик открывал вход? А!