Пиявка голубых кровей

Глава 4

Дверь мне открыла полная женщина в широких джинсах и бесформенном пуловере. Не очень чистые волосы она стянула в хвост. На одутловатом лице я не заметила ни грамма косметики, кожа была землистой, под глазами темнели синяки.

– Вы кто? – устало спросила она.

– Ваш муж… – начала я.

– Его нет дома, – перебила меня хозяйка.

– Он у нас, – быстро договорила я.

– У вас? – удивленно повторила Вера.

– Да, мы живем по соседству, – пояснила я.

– Вы зачем пришли? – вдруг спросила Вера. – С какой целью? Сказать, что я пустое место? Вам об этом Габузов, муж мой, постоянно твердит?

Глаза Веры наполнились слезами.

– Как вам только в голову такая глупость пришла? – опешила я. – Кирилла я увидела впервые только сегодня утром.

– Ага, так я тебе и поверила, – прищурилась хозяйка, – небось хочешь его увести? Вот же дура! Сама не знаешь, куда лезешь!

Мне редко хочется схватить нечто тяжелое и опустить его на голову человеку. Такое желание я испытала всего один раз в жизни. И вот сейчас случился второй. Я сделала глубокий вдох и спокойно произнесла:

– Я замужем и вполне счастлива в браке. Кирилл некоторое время назад пришел к нам. Он рассказал, что ваш сын Вениамин ушел из дома. Почему отец побежал к соседям? Да потому, что у нас много собак, а мальчик очень хочет щенка, наблюдает издали за нашими питомцами. Немного странная, на мой взгляд, идея. Сейчас ваш муж почувствовал себя плохо. Он лежит у нас в гостевой комнате. Думаю, вам надо вызвать врача.

– У меня Леся, – невпопад ответила Вера.

Я поняла, что дальнейший разговор не имеет смысла, развернулась и пошла к калитке, забыв сказать неприятной особе «до свидания». Когда я добралась до нашего участка, калитка в заборе открылась, появился Юра, у него было такое лицо, что у меня похолодело между лопатками. Я поспешила к зятю.

– Что случилось?

– Нашли, – коротко сообщил он.

– Мальчика? – уточнила я.

Юрец кивнул.

– Все плохо? – прошептала я.

Юра опять кивнул, пропустил меня вперед и пояснил:

– Он был в сарае. Сначала я зашел в маленький дом, там только Дегтярев с кем-то по телефону говорил. Мне бы в голову не пришло в хозблок заглянуть. Зачем? Там холодно, темно. Да Нина попросила дрова для камина принести, ну я и пошел туда. Открыл дверь. На скамеечке, куда мы корзину для поленьев ставим, сидел человек в куртке и шапке, рядом лежала сумка. Он сгорбился, голова на грудь упала. Я спросил:

– Вениамин, это вы?

Он не ответил, я потряс его за плечо, парень упал. Он умер.

– О боже, – прошептала я. – Кириллу сказали?

– Нет пока, он спит, – вздохнул Юра.

– Надо его срочно разбудить, – засуетилась я.

– Не могу, – признался Юрец, – не способен сообщить отцу о смерти сына. У тебя это получится?

– Никогда, – ответила я, – надо попросить Дегтярева. Он полицейский, привык людям ужасные вести приносить.

– Дядя Саша в курсе, – пробурчал Юра, – я сразу к нему кинулся. Он позвонил Николаю Юрьевичу Разломову, тот вместо полковника на его работе теперь главный. Он уже к нам летит.

Надо отдать должное Разломову, не прошло и получаса, как в наш гараж въехал микроавтобус криминалистов. Потом появились две иномарки, из них вышли Коля и Олег, его заместитель.

– Где? – коротко спросил последний.

– Пошли, – велел полковник, – остальным сидеть в доме. Не высовываться.

Мы сгрудились в столовой.

– Может, по чашечке кофе? – робко предложила Нина.

– Не хочется, – ответила Маша.

– Мне тоже, – сказал Юра.

Некоторое время все молчали, потом Феликс подошел к окну и сказал:

– Из сарая носилки выносят.

– Ужасно, – прошептала Нина. – Как Кириллу сказать?

– Нам лучше не вмешиваться, – распорядилась я, – всем займутся Коля с Олегом.

– Похоже, он жив, – вдруг произнес Феликс.

– Нет, – возразил Юра, – он упал со скамейки на пол, не шевелился, глаза были закрыты.

– У покойников они обычно открыты, – уточнил Феликс, – и навряд ли тело станут увозить, прикрыв одеялом и воткнув в руку капельницу. Мертвецов помещают в мешок.

Я бросилась к окну и увидела процессию. Первым рысил Дегтярев. За ним шли криминалист Леня в рабочем комбинезоне и незнакомый мне юноша в такой же одежде, они тащили носилки. Сбоку, держа в высоко поднятой руке прозрачный пакет, от которого тянулся шланг, семенил Олег. Замыкал шеренгу Коля, он разговаривал по телефону.

Я помчалась в холл и, забыв накинуть куртку, прямо в тапках выскочила во двор. И тут к забору подъехала «Скорая».

– Забирайте, он ваш, – сказал Леня, – подозреваю инфаркт. Я ему ввел то, что у нас с собой было…

Дальше он стал перечислять названия лекарств, потом велел врачу:

– Запиши мой номер, сбрось на Ватсап, кому его передадут.

Вениамина ловко переместили на другие носилки, вдвинули их в фургон с красным крестом, и тот уехал.

– Кофе дашь? – спросил Коля, глядя на меня.

– Не, Дашута жадная, нас вытурит голодными, даже водички не нальет, – серьезно сказал Олег и пошел в сторону нашего дома.

Когда все очутились в столовой, ко мне вернулся дар речи.

– Он жив?

– Скорее да, чем нет, – ответил Леня, – на наркомана не походит. На алкоголика тоже. Думаю, сердце подвело. Я его бегло осмотрел, понял, что он не мой клиент, и сразу «Скорую» вызвал. Может, у него инфаркт. Не исключено.

Я выдохнула.

– Ужасно сообщать Кириллу о…

– О чем мне ужасно сообщать? – произнес мужской голос за моей спиной.

Я обернулась и увидела Кирилла.

– О чем мне ужасно сообщать? – повторил он, быстро подошел к столу и сел. – Где я? Вы кто? Как я сюда попал?

Мы переглянулись. Феликс кашлянул.

– Некоторое время назад вы вошли в наш дом, рассказали, что пропал…

По мере того как Маневин рассказывал о визите Кирилла, на лице того появлялось выражение искреннего изумления.

– Я так себя вел? – спросил он. – Уму непостижимо! Плакал? Жаловался на жизнь? Потом заснул? Поверьте, мне совершенно не свойственно такое поведение. Понять не могу, что случилось. Вот ей-богу, я нахожусь в полнейшем недоумении. Утром мы с женой выпили кофе. Потом…

Кирилл потер лоб.

– Потом я проснулся в незнакомом месте. Не сообразил, где нахожусь, удивился, услышал голоса и пришел к вам. Понимаю, мой рассказ звучит как бред, но так и было. Вы сказали, что боитесь мне нечто ужасное сообщить?

– Вы только не волнуйтесь, – пролепетала я.

Лицо Кирилла вытянулось.

– Вот прекрасные слова, – хмыкнул Коля, – как только слышу их, сразу понимаю: дело плохо, волноваться уже поздно, конец пришел.

– Что случилось? – воскликнул Кирилл.

– Ваш сын жив, его увезли в больницу, – ответила я, – он чем-то отравился, похоже, съел что-то несвежее. Может, рыбу!

Брови Лени поползли вверх, Все присутствующие уставились на меня. Нет бы мне замолчать, но я решила успокоить отца мальчика, поэтому продолжила:

– Или сосиска ему попалась плохого качества.

– В нашей семье не принято употреблять нездоровую пищу, – возразил Кирилл, – мы приверженцы правильного питания.

– Может, ваш сын наркоман? – резко спросил Николай. – Вы сами не увлекаетесь разными препаратами?

Кирилл судорожно всхлипнул.

– Кто вы такой, чтобы задавать такие вопросы?

Разломов молча вынул удостоверение, раскрыл его и показал отцу Вениамина.

– Полиция! – перепугался тот. – Да еще начальник какого-то отдела. Понимаю, мое появление в этом доме выглядело странно. Но у меня нет дурных привычек. Сын пьет только те таблетки, которые ему врач прописал. Что происходит?

– Как ваш мальчик попал в сарай гражданки Васильевой? – спросил Олег.

– В сарай? – повторил Кирилл. – Вчера мы с сыном немного разошлись во мнениях. Он подросток! Сами понимаете, бунтарский возраст. Наверное, я излишне строго с ним поговорил, велел идти в спальню, подумать о своем поведении, он ушел.

Кирилл потер лоб.

– Память оживает. К завтраку вышла только Леся, это наша дочь, она младше брата, Веня не появился. Супруга хотела за ним пойти, но я ее остановил, попросил не ходить к сыну. Он вчера нам нагрубил, пусть сначала попросит прощения. Мы выпили кофе… Дальше я все помню как-то смутно… Вера что-то говорила, кричала… Я… Вспомнил! Жена сказала: «Его дома нет, постель не тронута». Я занервничал, пошел в прихожую и… Провал! Очнулся у вас.

– Погодите, – попросил Леня. – Вас зовут Кирилл? Верно?

Гость кивнул.

– Парню, которого нашли у поленницы, скорей всего, около тридцати, – продолжил эксперт, – он выглядит моложе, но меня не обманешь. Сколько лет вашему сыну?

– Вениамину шестнадцать, – ответил Кирилл.

– В сарае был не ваш сын, – протянул Леня и достал свой мобильник. – О, сообщение. Вашего мальчика зовут Вениамин?

Глава 5

– Ну да, – согласился незваный гость, – он школьник. Обучается на дому из-за болезни.

– В вещах того, кто лежал без сознания в сарае, нашли удостоверение на имя Евгения Иосифовича Колымагина, частного детектива агентства «Брум», – отчеканил Леонид.

Дегтярев стукнул кулаком по столу.

– Колымагин! Что он делал на нашем участке? Как попал в Ложкино?

– Ты его знаешь? – удивилась я.

– А то нет! – разозлился полковник. – Сын Йоси, отличного мужика, жаль, он умер. Незадолго до кончины Иосиф попросил меня:

– Точно знаю, что у тебя есть стажерская ставка. Возьми Евгения, не хочет сын по моим стопам пойти. Видишь ли, по его мнению, адвокат – скучная профессия. Хорошо хоть недотепа юрфак окончил. Взбрело в голову Женьке детективом стать. Оформи идиота временно практикантом и отправь его из реки трехнедельного покойника выуживать. Потом пусть в морге около патологоанатома постоит, послушает его умные речи да в обморок грохнется. Может, тогда поймет, что в дорогом костюме в теплом здании суда сидеть намного приятнее, чем на ветру у водоема не один час трястись. Чтение бумаг с описанием преступлений клиента не самое приятное занятие, но все же это лучше, чем нюхать «аромат» в секционной и лицезреть труп на столе из нержавейки.

Александр Михайлович потер затылок.

– Ну я его и взял. Лора, жена Йоси, всем друзьям правду рассказала: мужу осталось несколько месяцев, он об этом не знает, вы уж, ребята, постарайтесь Иосифу что-нибудь приятное сделать.

– Ты его за утопленником отправил? – полюбопытствовал Николай. – Что-то я Колымагина у нас не припоминаю.

– Ты как раз в отпуск ушел, – усмехнулся Дегтярев. – Евгений десять дней проработал и уволился. На реку он не ездил, не представился случай. Я за короткий срок успел понять, что сынок Колымагина капризный, избалованный тип, с утра начинал ныть: «Я творческий человек, не приспособлен к тупому ремеслу. Почему я должен обзванивать каких-то людей? Неужели для этой идиотской работы дураков без образования не найдется?» Ну, все ему не нравилось, даже кофе в буфете.

– Он там реально мерзкий, – заметил Олег.

– Замолчи, – велел Александр Михайлович, – не в кофе дело. Ушел он, и слава богу. Йося очень доволен был. И что? Теперь Женька детектив? «Брум»? Ну и название! Смехота.

Я опустила глаза. Человек, который решил зарегистрировать детективное агентство «Нюх», но перепутал клавиши, напечатал «Тюх», не заметил ошибки, получил документы, разозлился на всех, кроме себя, и теперь говорит, что он владелец «Плаза Тюх», не имеет никакого морального права издеваться над названием «Брум».

– Зачем он залез в наш сарай? Как он туда попал? – повторил уже ранее заданные вопросы Дегтярев.

Кирилл вскочил.

– А где мой сын?

– У нас его нет, – ответила я.

– Мы с женой познакомились в загсе, – вдруг произнес Кирилл. – Оба намеревались получить свидетельства о смерти. Я пришел с маленьким Веней, мог сыну няню нанять, но тот не хотел ни с кем оставаться, требовал:

– Пусть мама скорей вернется.

Я побоялся сообщить малышу правду, не сказал: «Мама умерла, ты никогда больше ее не увидишь». Соврал, что она в командировке, думал, что у детей такого возраста память короткая, скоро забудет маму. Но Веня каждое утро начинал с вопроса:

– Она приехала?

Одного малыша я дома не мог оставить, в сад он ходить категорически отказался, всех нянь, которых я приводил, вон гнал, кричал: «Верните мою маму». Поэтому он со мной везде ездил. А что делать? И в загс мы вместе пришли. Я обрадовался, что очереди нет, одна женщина только. Хотел ее попросить нас вперед пропустить. Да она меня опередила, мило так сказала:

– Молодой человек, я никуда не тороплюсь. Через десять минут инспектор после обеда вернется, идите первым. Вы с ребенком.

Веня посмотрел на нее и как закричит:

– Мамочка!

И бросился незнакомке на шею, обнимает ее, плачет, спрашивает:

– Почему ты так долго домой не возвращалась? Мне без тебя плохо!

Дама его обняла, к себе прижала, глядит на меня. Я достал из портфеля ручку, блокнот, написал: «Жена умерла. Веня не знает, думает, что она в командировке». И показал ей.

У женщины слезы из глаз градом. А я вдруг понял: лицом она на Асю смахивает, прическа точь-в-точь как у покойной жены, очки такие же. Платье, жакет, сумка – все серо-голубого цвета, любимого покойной супругой. И ярко-красная губная помада, Ася ее обожала, всегда перед выходом из дома ею пользовалась, говорила: «Без этой помады я как голая».

Сотрудница загса кабинет открыла, я ребенка попытался от незнакомки оторвать. Тот в рев: «Не уйду от мамы». Так втроем в комнату и вошли. Я ее имя узнал – Вера Михайловна Губарева. Оказалось, у нее муж скончался. Вышли мы на улицу. Веня строго так спросил:

– Ты точно моя мама? Вроде она, а вроде и не похожа!

Вера его обняла.

– Понимаешь, заболела я, не заразно. Пришлось лекарства пить, из-за них внешность слегка изменилась. Жить пока с тобой и с папой я не могу, врач не разрешает, но буду приезжать.

Малыш опять бросился к ней на шею.

– Платье, как у мамы, голос, как у мамы, пахнет, как мама, она моя мама.

И что тут делать? Через два месяца мы поженились. Веня перестал сомневаться, всем говорил: мама из командировки вернулась. И мы очень хорошо жили вместе, это были безоблачные счастливые годы. А потом…

Кирилл отвернулся к окну.

– Я никогда никому не рассказывал, как умерла Ася. Но, поверьте, это было страшное время. Больницы, врачи, сначала надежда, потом отчаяние, опять надежда. Недуг стартовал во время ее второй беременности. Родилась Олеся, а жена быстро ушла. Веня, как я уже говорил, страшно переживал. Олеся ничего не понимала, ей на момент смерти мамы было два месяца всего. Девочка на три года младше брата. Потом в моей жизни появилась Вера. Я, наивный, решил, что все страшное позади. Ан нет. Через несколько лет у Вени обнаружилась тотальная аллергия. Мальчик скудно питается, и мы постоянно живем в ожидании неприятных сюрпризов. Вот вам пример: много лет Веня пил яблочный компот, и проблем не было. А в ноябре мальчик им в очередной раз полакомился и чуть не умер. Хорошо, что дома все лекарства имеются. Вот и гадай теперь, в чем причина? Яблоки плохие? Вода не та? Понимаете?

Я кивнула. Кирилл заметил мое движение головой и налетел на меня:

– Ничего вам не ясно. Мальчика сейчас нет дома. Он устал от уколов, лечения. Я его понимаю, но лекарства нельзя отменить. Парнишка сбежал, где-то спрятался. Определенно захочет есть, пить, пойти в туалет. Что случится, если неразумный подросток…

Кирилл задохнулся и замолчал.

– Мои слова вас не успокоят, – неожиданно сочувственно произнес Дегтярев, – но если вы ответите на кое-какие вопросы, мы постараемся побыстрее найти Вениамина. Леня! Позвони куда надо.

Патологоанатом кивнул и вышел.

– Вы вообще кто? – устало спросил гость.

– Полковник Александр Михайлович Дегтярев, – представила я толстяка, – владелец детективного агентства «Плаза Тюх». До того как открыть собственное дело, он много лет работал на руководящих должностях в полиции.

– Вы на самом деле можете отыскать Веню? – оживился Кирилл.

Вместо Дегтярева ответила опять я:

– Очень постараемся. Давайте пройдем в наш офис.

Сосед встал.

– Хорошо, только мне надо вернуться домой за машиной.

Полковник остановил нашего соседа.

– Никуда ехать не потребуется. Служебное помещение расположено в небольшом доме, который находится на этом же участке. Дарья, позови Собачкина и Кузю.

И тут в комнату вернулся Леня. Дегтярев взглянул на него.

– Нет, – ответил патологоанатом, а заодно и эксперт нашего детективного агентства.

– Что означает «нет»? – занервничал Кирилл. – С Веней беда? Его нет?

– На данный момент ни в морги, ни в больницы не поступал подросток шестнадцати лет, которого подобрали на улице, в общественном месте или еще где-либо, – объяснил полковник.

– А также за последние сутки в столице не зарегистрировано ни одного происшествия с участием подростков, – дополнил Леня, – под машины они не попадали, на рельсы в метро не падали. С большой долей вероятности ваш сын жив.

Николай вздохнул, и я поняла, о чем он думает. Отнюдь не все смертельные случаи регистрируются официально. Преступник может привести подростка к себе домой, запереть его. Кто тогда узнает, где ребенок? В полицейские сводки его имя сразу не попадет, и окажется там только после заявления родителей о пропаже паренька.

– Отличная новость! – слишком радостно воскликнул полковник. – Идем в офис.

Глава 6

– Я заплачу вам любые деньги, – пообещал Кирилл, – только найдите сына.

– У Вениамина есть друзья? – осведомился Николай, который вместе с нами пришел в офис. – Нам нужны их имена, фамилии, телефоны.

– Подростки из хороших семей, как правило, прячутся у приятелей, – кивнул Сеня, – или бегут к родственникам.

– Никого у сына нет, – отрезал Кирилл.

– Не понял, уточните, – попросил Собачкин.

– Родители моей покойной жены давно умерли, – пустился в объяснения Кирилл, – Вера тоже сирота. Я отца не знал, мама скончалась, когда я основал свою фирму. Занимаюсь рекламой.

– Есть ли среди ваших друзей люди, которых Вениамин уважает, любит, к кому он мог пойти переночевать? – задал свой вопрос Дегтярев.

– Мы с женой ведем замкнутый образ жизни, так бывает, когда в семье есть больные, – нахмурился Кирилл, – людям некомфортно приходить в дом, где пахнет лекарствами, неприятно видеть инвалидов. И гости могут принести инфекцию. Нет у нас друзей.

– Няня, медсестра, врач, может, кто-то из них мог приютить Веню? – предположил Кузя. – Учитель?

– Мальчик находится на домашнем обучении, – напомнил отец.

– Но к нему ходят педагоги, – не сдался наш главный компьютерщик.

– Нет, – буркнул Кирилл.

– Кто же занимается с подростком? – изумилась я и услышала.

– Жена. Она забирает в школе задания, потом приносит их туда выполненными.

– А экзамены? – недоумевала я. – С ними как?

– Никак, – отрезал отец.

Повисла тягостная тишина. Ее нарушил Дегтярев:

– Но мальчик не получит аттестат, если не…

– О чем вы говорите! – воскликнул Кирилл. – Господи, мы живем на разных планетах. Веня никогда не сможет учиться в институте. И работать не пойдет. Непонятно, сколько лет он еще проживет! А вы про ЕГЭ. Да гори оно огнем! Ему и школа-то не нужна. Вера ездила на консультацию к профессору, главному спецу по аллергии. Ну, плохие у нас перспективы. Очень. Думаете, я идиот? Стал бить тревогу из-за просто сбежавшего от родительской опеки пацана? Пошляется день-другой по улицам, оголодает, побьют его… И домой мигом прибежит? Но у нас другой случай! У Вени часто бывает маска.

– Маска? – повторила я.

– Цветение, – вздохнул Кирилл, – пыльца. Гроза. Таяние снега. И многие другие раздражители вызывают у сына обострение. Поэтому он ходит в так называемой маске. На самом деле это очки и фильтры, которые вставляют в нос. Я покупаю их у японцев. Дорого. Но это помогает.

– Объясните, что вызвало у Вениамина желание покинуть дом? – попросил Собачкин.

– Да ничего, – пожал плечами отец, – был обычный день, стандартные процедуры. У нас жесткий распорядок дня. Все шло, как всегда. Потом он захотел поехать в зоопарк. Я объяснил, что к животным нельзя, тем более к обезьянам. Неделю он заводил разговор о посещении мартышек.

Кирилл посмотрел на меня.

– Я хорошо понимаю, что подростку нужны впечатления, он жаждет общения. В принципе можно было попробовать посетить зверинец. Но сын чего хотел? Заниматься на курсах при ветеринарной академии! Решил после окончания школы пойти туда учиться. Но это же невозможно. Я ему доходчиво объяснил, по какой причине эта профессия никак не пригодна для аллергика. Ну и случилась истерика у парня.

– Вы постоянно следили за сыном? – осведомилась я.

– В плане здоровья, да, – согласился Кирилл, – но мы не фанатики. За руку его по дому и участку не водим. Вениамин знает: если он начал чихать, кашлять, нужно немедленно бежать к маме. Она сделает уколы, и все будет хорошо. Проблемы стартуют, если они с женой куда-нибудь выезжают. В прошлую среду, например, Леся попросила мать пойти в кино. И что вышло? У Вени начался отек. Но с этим Вера быстро справилась. Едва сын задышал нормально, у дочери случился судорожный припадок. Сделать укол человеку, который бьется в корчах, чертовски трудно. Нужны двое, один придерживает больного, второй инъекцию делает. А Вера была одна. В холле кинотеатра! Вокруг люди. Думаете, кто-нибудь помог? Ха! Все разбежались, издали глазели. Когда Леся успокоилась, к Вере подошел администратор и сказал:

– Пожалуйста, не оставайтесь на сеанс. Ваши дети больны. Они могут заразить других.

Ну не идиот ли? Судороги и аллергия воздушно-капельным путем не передаются. Именно это ему Вера и объяснила. Но урод не успокоился.

– Пусть так, но здесь много людей, которых такое зрелище пугает. Мы вернем вам деньги за билеты.

Супруга, естественно, ушла. Леся и Веня расстроились. Вот скажите, разве ребята не имеют права сидеть в зале, потому что они не такие, как все?