Досье на Крошку Че

Глаза сомкнулись, меня стало уносить в страну Морфея.

– Дарь Иванна! – заорала Ирка, снова врываясь в спальню.

Я вскочила, Хучик обвалился на пол, потряс головой, сел и, глядя Ирке в лицо, разразился коротким, гневным лаем.

– Что еще? – рявкнула и я.

– Ваня сказал, вам непременно надо ехать!

– Почему?

– Каждый голос важен, вдруг не того выберут… – на полном серьезе заявила домработница.

Я рухнула на кровать, Хучик, сопя, начал разбегаться. Мопс не способен с места вспрыгнуть на ложе хозяйки, ему нужна, так сказать, взлетная полоса.

– Ну, поторопитесь, – не успокаивалась Ирка, – а то опоздаем!

Я села на своем замечательном ортопедическом матрасе… Очень жаль, что большая часть моей жизни прошла на продавленном складном диване, произведенном из сырого поролона в городе Пырловке. Может, имей я в юности возможность приобрести изделие из пружин, конского волоса и латекса, глядишь, и спина бы у меня не походила теперь на старую гребенку с выломанными зубьями. Но, увы, четверть века тому назад в моем кошельке звенела пустота, да и не слышали в СССР про «умные» матрасики. Хорошо хоть, сейчас у меня появилась возможность купить подобное изделие и наслаждаться, вытянувшись на умеренно жесткой поверхности. Очень мне нравится моя кровать, и я совершенно не собиралась покидать ее ради какого-то Картинкина.

– Ирина! – сердито воскликнула я. – Уходи, спать хочу!

– Этак можно демократию просопеть, – решила поспорить домработница. – Придут из-за таких, как вы, к власти всякие, снова колбаса пропадет.

– Послушай, ты на самом деле считаешь, что от твоего голоса зависит итог выборов? – поразилась я.

– Конечно, – пожала плечами Ирка.

Удивляясь степени наивности домработницы, я нырнула под одеяло и прошипела:

– Все. Раньше полудня меня не беспокоить. А еще лучше вообще ко мне не заходить!

Хлопнула дверь, Хучик снова рухнул мне на спину, я вытянулась, обняла подушку, сладко зевнула, закрыла глаза, блаженно вздохнула… и поняла: сон пропал.

Следующие полчаса я вертелась с боку на бок под аккомпанемент недовольного ворчания Хучика, вынужденного переворачиваться вместе с хозяйкой. Потом, поняв, что попытки задремать абсолютно бесплодны, я схватила халат, надела тапки и, ругая на все лады Ирку, поплелась на первый этаж пить кофе. Мрачно сопящий Хуч побрел со мной. Наш путь лежал мимо гостиной, где на диванах удобно устроились Снап, Банди и Черри. Питбуль поднял голову, вяло вильнул хвостом и снова зарылся в плед, остальные собаки не шевельнулись, проигнорировав появление хозяйки. Лишь на мордах у всех проявился вопрос: «Ты же не потащишься выгуливать нас в такой темноте?»

Я выпила кофе, тупо посидела у стола и отправилась заваривать чай. Заняться было решительно нечем. Интересно, на какую такую работу подались в воскресенье домашние? Насколько помню, у Машки в выходной нет занятий, а вот Зайка у нас телезвезда, соответственно, ее рабочая неделя имеет особое расписание. Аркадий мог отправиться в суд, Дегтярев, наверное, продолжает бороться с преступностью. А Манюня небось поехала в ветеринарную лечебницу – что-то она вчера говорила про крысу, у которой на лапе возникла опухоль, только я пропустила ее рассказ мимо ушей. В нашем доме все при деле, одна я лентяйка, погибающая от скуки. Между прочим, сегодня собиралась покемарить до полудня, а потом хотела отправиться по магазинам – пора уже искать подарки на Новый год. Но теперь, спасибо Ирке, имею кучу ненужного времени.

Мягкие лапки прикоснулись к моей ноге, я посмотрела вниз. Возле стула сидела Жюли, крохотный йоркшир-терьер. Ее глазки-бусинки преданно смотрели на меня.

– Ты хочешь есть?

Жюли взвизгнула.

– Но сначала следует погулять.

– Р-р-р!

– Без прогулки нет каши.

– Ф-ф-ф!

– Ладно, пошли, – вздохнула я. – Эй, ребята, подъем, шагом марш к двери!

Зевая и потягиваясь, собаки потрусили к выходу.

Летом никто у нас особо не думает о выгуле животных, в хорошую погоду в нашем доме всегда открыта дверь на веранду, и стая спокойно ходит туда-сюда. Если на улице дождь, мы выпускаем псов через баню, там пол выложен плиткой и грязные следы от лап легко вытираются тряпкой. Но вот зимой, когда ртутный столбик опускается ниже нуля, начинается тягомотина.

Дело в том, что питбуль Банди, ротвейлер Снап и мопс Хуч – собаки гладкошерстные, поэтому их обязательно нужно одеть. Пуделихе Черри и йоркширихе Жюли тоже нужны свитера, а еще лучше шубы. Казалось бы, чего проще, сейчас в Москве полно магазинов для животных, сходи и купи всякие комбинезоны, попоны и прочие куртки. Ан нет, у собак те же проблемы, что и у людей.

Вот возьмем Дегтярева. В юные годы Александр Михайлович занимался борьбой и накачал себе шею сорок шестого размера. Теперь покупка рубашки превращается для него в крайне увлекательное занятие. По мнению производителей мужских сорочек, к шее объемом в сорок шесть сантиметров обязаны прилагаться плечи шириной с Ново-Рижское шоссе и рост под три метра. Но из всего перечисленного богатства у полковника имеется лишь могучая шея, остальное намного скромнее. Впрочем, нет, Александр Михайлович еще обладает весьма заметным животом, что делает приобретение рубашки делом почти нереальным: если сорочка хороша в плечах, то не сходится на шее и животе; коли брюшко аккуратно прячется за пуговицами, тогда рукава свисают до пола, а если рубашка замечательно подходит и по росту, и по объему, то на шее она точно не застегнется. Нестандартная фигура – полнейшее безобразие, по мнению представителей фэшн-бизнеса.

У мопса Хучика и питбуля Банди такие же проблемы, что у Дегтярева: ни один комбинезон не желает застегиваться на их могучих телах. Животы у Хуча и Банди слишком круглые, а шеи похожи на колонны. Когда я, как наивная чукотская девушка, впервые решила купить Хучу прикид и сообщила продавщице наши размеры – 40–60–40, та, слегка обалдев, спросила:

– Первая цифра – это…

– Объем шеи, – улыбаясь, ответила я.

– А вторая?

– Талия. Третий параметр – длина от затылка до хвоста, – быстро сказала я.

Девушка нахмурилась, потом безапелляционно сообщила:

– Таких собак не бывает! Окружность шеи не может совпадать с длиной туловища.

Пришлось привозить в лавку Хуча и натягивать на него кучу готовой продукции. В результате почти трехчасового «дефиле» выяснилось: комбинезоны, сшитые на мопсов, малы, а предназначенные для бульдогов велики – у Хучика слишком короткие лапы, бочонкообразное туловище, а шея… Впрочем, о ней я уже рассказывала ранее.

– Ваш мопс должен либо похудеть, либо подрасти, – сообщила, отдуваясь, продавщица.

Не удалось подобрать одежду и для Банди, Снапа и Жюли. Первые двое оказались очень большими и широкими в груди, йоркшириха же больше напоминает мышь, а на грызунов шуб не шьют.

– Если б их всех перемешать и разделить на равные части, – задумчиво протянула продавщица, – вот тогда точно бы сумели подобрать попонки.

В общем, комбинезон нашелся лишь для Черри – она оказалась просто классическим пуделем нужного роста и объема. Я от радости купила ей сразу несколько «пальто»: одно непромокаемое, другое на синтепоне, третье из искусственного меха, четвертое из ситца, не зная, зачем оно вообще нужно. Но, как выяснилось дома, ликование хозяйки было преждевременным. Черричка, облаченная в одежду, замерла на месте и категорически отказывалась сделать хоть шаг в сторону двери. Не помогли ни уговоры, ни энергичные подталкивания.

Впав в некоторую задумчивость, я все же решила не сдаваться и в конце концов справилась с проблемой. Снап теперь гуляет в футболке Маши, которая очень хорошо подошла ротвейлеру, Банди без особых комплексов рассекает по двору, облачась в старый свитер Аркаши (пришлось всего лишь укоротить рукава), Хучик донашивает мою кофту, между прочим, очень дорогую, из настоящей ангорской шерсти, Жюли мы просто заматываем в любой попавшийся под руку шарф. Ну а Черри, имея полный гардероб, категорически протестует против любой одежды.

Понимаете теперь, почему все наши домашние в холодное время года спихивают друг на друга обязанность выгуливать псов? Собак-то нужно сначала одеть, а потом раздеть…

Глава 2

Вспотев от усилий, заматывая в кашне отчаянно вертящуюся Жюли, я наконец-то, с трудом распахнув тяжелую дверь, закричала:

– Все в сад!

Стая, облаченная в разноцветные тряпки, прошмыгнула на улицу, и каждый ее член начал заниматься своими делами.

Банди, высоко задрав хвост, принялся носиться вокруг дома, и я попыталась остановить пита, на разные лады восклицая: «Бандюша, тише!» Но пес, естественно, прикинулся глухим. С одной стороны, можно было и не заметить его гонку, но с другой… Тормозной путь расшалившегося Бандика составляет чуть ли не полкилометра, и нам уже пару раз приходилось чинить забор: ну, не способен питбуль правильно оценить расстояние, жмет на нужную педаль слишком поздно и врезается в заграждение.