Бизнес-план трех богатырей
– Хорошо, – хором ответили мы с Агнессой.
– Ура! – обрадовался Базиль. – Сейчас звякну Нинуше.
– Зачем? – поинтересовалась Несси.
– Чтобы она по-быстрому складывала вещи, – объяснил внук, – я ее сегодня перевезу.
– Вы уже расписались? – уточнила пожилая дама. – Я поняла, что вы только заявление подали.
– Все правильно, – кивнул Базиль, – торжественная регистрация и свадьба состоятся через две недели. Нинуша так хочет стать моей женой, что договорилась расписаться побыстрее. Она просила, чтобы нас поженили завтра, но противные бабы в загсе уперлись: мол, у них очередь. Придется ждать четырнадцать дней.
Я удивилась. К чему такая спешка? Обычно невесты, наоборот, хотят получить побольше времени на подготовку к торжеству. Нина беременна? У нас скоро появится малыш? Надеюсь, ему не достанется папина генетика. Хотя я совсем не знаю маму.
– Как только вы официально оформите отношения, я встречу Ниночку хлебом-солью, – пообещала Несси, – но до этого она сюда не въедет.
Базиль разинул рот.
– Почему?
– Не желаю поощрять разврат, – отрезала Агнесса Эдуардовна. – Мужчины Захарьины приводили в отчий дом только законных жен, и никогда любовниц. У нас не принято использовать родные пенаты как бордель.
Базиль заморгал.
– Несси! На дворе двадцать первый век! Не тринадцатый. Сейчас большинство пар живет просто так!
Несси нахмурилась:
– Пожалуйста. Я никого не осуждаю, каждый волен поступать так, как считает нужным. Но в особняке наших предков интимные отношения до брака недопустимы!
– Да почему? – взвыл Базиль. – Что за глупость? Мы взрослые люди! Или ты решила после первой брачной ночи к гостям простыню вынести, чтобы продемонстрировать девственность невесты?
– Нет, – отрубила Агнесса Эдуардовна, – я не против того, чтобы вы с невестой плотски любили друг друга. Но не в нашем родовом гнезде. На ее территории, в гостинице, в парке на скамейке, это сколько угодно. Но в нашем доме жамэ де ма ви[7].
После чего Несси вскинула подбородок и удалилась из комнаты.
Базиль принялся колотить кулаком по подушке дивана.
– Дичь! Тупость! Дебилизм. Степа, объясни ей!
Я встала.
– Несси хозяйка, она имеет право поступать как хочет. Нине придется подождать немного с переездом. Не вижу в этом никакой трагедии.
– А-а-а, – заорал Базиль, – значит, тебе с Константином можно делать что угодно, а нам с Нинушей нет? Она, бедненькая, задыхается в своем чулане!
– Степанида вольна творить в своей квартире что считает нужным, – сказала из коридора Несси, – это ее собственность. А мой внук не станет развратничать. Старик Захарьин на потомков разозлится и устроит нам красивую жизнь, будет привидением шастать, посуду бить.
– Мы со Столовым друзья, – возмутилась я, – у нас нет интимных отношений. Нина сама решила продать квартиру, чтобы открыть ресторан. Она задыхается в чулане по собственной воле. Я знаю выход из положения.
– Какой? – обрадовался Базиль.
– Сними для нее приличное жилье, – посоветовала я, – а после свадьбы переедете сюда.
– Издеваешься? – заныл Базиль. – У меня денег нет.
– Знаю, где их найти, – не успокаивалась я, – поработай на будущую жену бесплатно. Пусть она тебя только кормит, а зарплату отдает за съем квартиры.
– Отличненько, – протянул толстяк. – Существовать без копейки в кармане? Да я даже кофейку с булочкой в городе не выпью.
Я опешила.
– Ты еще где-то ешь помимо ресторана Нины?
– От больших перерывов в еде я ощущаю головокружение, слабость в ногах, тошноту, потерю слуха, – мигом стал жаловаться наш Гаргантюа, – могу потерять сознание за рулем. Нинуша дает мне с собой термос и коробку с перекусом, но туда помещаются всего шесть стаканов и восемь пирожков, а это очень мало.
На секунду я потеряла дар речи, но быстро пришла в себя.
– Можно взять дополнительную работу вечером после пяти. Получишь личные денежки, а Нина на твою зарплату снимет квартиру.
– Глупость несешь, я на службе безумно устаю, – осерчал Базиль, – лучше переубеди Несси.
– Даже не подумаю, – фыркнула я, – сам попытайся.
И вот сейчас я сижу в небольшой комнатке агентства «Веддинг Империал Лимитед», примеряю невесте и ее подружкам прически с макияжем. У одной, Наташи, на шее татуировка, мне пришлось повозиться, закрывая эротическую картинку пластырем и тональным кремом. Я не против татушек, но на свадьбе хочется всего белого, чистого. Вопреки моим предположениям о скором разрыве между Базилем и Ниной, дело медленно, но уверенно движется к походу в загс.
– Можно войти? – спросил нежный голосок.
Я вынырнула из своих мыслей.
– Конечно, я скучаю тут одна.
В комнату вошла Нина.
– Свадьба такое хлопотное дело, – вздохнула она, – у нас гостей всего ничего, а у меня мозги набекрень. Столько всего надо учесть: букеты, еда, украшение зала, ведущий, прически-макияж-платья подружек. Не представляю, как невесты справляются, если приглашено более тысячи человек?
– На таких мероприятиях всем заправляет специально нанятый администратор, – пояснила я, – будущая жена освобождена от хлопот.
– Здорово, – вздохнула Нина, – а я в целях экономии все делаю сама. Спасибо за подарок. Вы прекрасно наносите макияж и прическа суперская. Платье вам уже показали?
– Еще нет, – улыбнулась я.
– Сейчас продемонстрирую, – засуетилась невеста, – надеюсь, вам понравится. Ой, кто-то звонит. Алло. Да. Я. Слушаю. Угу, ага. До свидания!
Лицо Нины порозовело, она положила свой айфон на гримерный столик между палетками с тенями и открыла стенной шкаф. Я уставилась на ядовито-зеленую, расшитую стразами короткую размахайку, ошеломительно вульгарную и варварски великолепную, как наряд африканского вождя на тропе войны.
– Красиво, да? – воскликнула Нина. – Накиньте.
Я попыталась оказать сопротивление.
– Вдруг я оторву один камушек, и он потеряется!
– Все равно придется сегодня платье по вашей фигуре подгонять, – логично заметила невеста.
Делать нечего, пришлось переодеваться.
– Будто на вас сшито, – захлопала в ладоши Нина, – красота! Так хочется праздника! Понимаете, у меня нет родных, папа-мама умерли, я единственный ребенок в семье. На свадьбе будут только две мои подружки, служащие из «Курочки и рыбки», вы и Агнесса Эдуардовна. Всего двенадцать человек. Почему я так нервничаю?
– Кто-нибудь Муркину видел? – заорал из коридора хриплый голос.
– Я здесь! – отозвалась Нина. – В гримерке.
В ту же секунду раздались грохот, звон и женский визг.
– Надеюсь, никто из наших ничего в агентстве не разбил, – вздохнула Нина, – не хочется оплачивать чужую неаккуратность. Пойду гляну, что случилось.
Невеста ушла. Я взглянула на часы. Долго, однако, Виктория платье меряет. Может, пока клиентки нет, сложить то, что сегодня уже не понадобится?
Я начала убирать в гримкофр ненужную косметику. В самый разгар увлекательного занятия послышался характерный звук, на мой телефон прилетело эсэмэс, я прочитала: «Думаешь, смерть Юры забыта? Сдохни, тварь!»
Глава 4
Я уставилась на сообщение. Кто такой Юра? У меня близких знакомых с таким именем нет. От кого пришло послание? Номер отправителя почему-то не определился. Я начала перечитывать короткий текст, и тут в комнату вошла Нина.
– Степанида, – спросила она, – зачем вам мой сотовый?
Только сейчас я поняла, что держу в руках чужую трубку.
– Простите, – пробормотала я, – у вас такой же айфон, как у меня. Модель и цвет совпадают, чехлы прозрачные. Очень неудобно получилось. Случайно схватила ваш телефон!
Я продолжала извиняться, держа в руке Нинину трубку, а она снова блямкнула, прилетело новое извещение, и я машинально прочитала его: «Ты убила того, кого назвала мужем, и осталась на свободе! Сдохни, тварь!». Нина выхватила у меня аппарат и вскинула брови.
– Что это?
– Эсэмэска, – пояснила я.
– Это понятно, – отмахнулась невеста. – Кто такой Юра?
– Вы у меня спрашиваете? – удивилась я. – Сообщение отправлено на ваш номер. У вас есть бывший муж?
– Нет, – воскликнула владелица ресторана, – я вступала в близкие отношения, но ни одни не закончились браком. Не могу вспомнить никого с именем Юра. В свое время я дружила с Федором и Борисом. На Юрия эти имена никак не похожи. Наверное, я стала жертвой телефонного хулиганства. Встречаются глупые люди, которые отсылают на любой, пришедший им в голову, номер сообщения вроде «дорогой, ты скоро станешь папой». Один мой знакомый такое получил, потом целый месяц дома на трубку кидался, боялся, что жена увидит.
Снова послышался щелчок.
– Это реклама, – с облегчением рассмеялась Нина, – прилетел новый текст: «Не хочешь стать участником атаки телефонных мошенников, поставь программу «антивандал».
– Безобразие, – рассердилась я, – сначала отправляют угрозы, которые нервируют и пугают человека, а затем пытаются продать ему защиту от тех, кем сами являются.
– Но акция достигла своей цели, – остановила меня Нина, – сначала я удивилась, кто такой Юрий, задумалась, затем получила объяснение про «антивандал». Когда в России только-только появились рекламные плакаты, народ на них бурно реагировал, но спустя некоторое время перестал, и агентствам приходится придумывать все новые и новые фишки, чтобы привлечь внимание потребителей.
– Да уж, – поежилась я, – один раз я вошла в магазин, а там у входа обнаженная красотка листовки раздает. Я присмотрелась и поняла: девушка одета в телесного цвета комбинезон, на котором нарисованы грудь и все прочее. Пока я глазела на нее, она мне рекламу всучила. Название фирмы в память врезалось – «Золотое оро».
– Вот видите, – улыбнулась Нина, – метод работает. У вас какой оператор?
Я показала Муркиной экран своего телефона.
– У меня он же, – вздохнула Нина и сменила тему разговора: – Долго вам еще макияж и прически делать?
– Одна Вика осталась, – ответила я, – она ушла с Андреем Шлепиным мерить платье для торжественной церемонии.
– Вика уехала, – удивилась Нина, – сказала мне, что у вас побывала, и домой отправилась.
– Макияж мы отрепетировали, а прическу нет, – разозлилась я, – в идеале подружкам нужны одинаковые укладки, хотя это редко получается, но надо соблюдать единый стиль. Если Вика убежала, то я тоже ухожу. Нина, извините, не могу потратить дополнительное время на подготовку вашей с Базилем свадьбы. Вике придется в день торжества согласиться с той прической, которую я ей сделаю.
– Отлично понимаю вас, – кивнула Нина, – Виктория не станет спорить.
Телефон невесты снова звякнул, пришло новое сообщение, но она не стала его читать.
– Эсэмэска, – неожиданно сказала Муркина.
Я удивилась, зачем сообщать, что получила какое-то известие.
– Это вам кто-то прислал, – продолжала Нина.
– Я думала вам, – улыбнулась я, вынимая телефон и читая: «Купи десять кило хны». – Похоже, рекламщики сегодня разбушевались. Смотрите, что мне прилетело.
– Купи десять кило хны, – засмеялась Нина. – Это трава такая? Вроде ею волосы красят?
– Верно, – кивнула я, – еще тонируют брови и делают временные татуировки. Хорошее натуральное средство, его можно смешивать с басмой, молотым кофе и получать самые разные оттенки. Главное не нарваться на подделку, а то некоторые предприимчивые люди под видом хны продают порошок, не имеющий с ней ничего общего. Интересно, куда можно обратиться, чтобы пожаловаться на рекламу в телефоне?
– Наверное, к оператору, звоните в офис, – посоветовала Нина.
– Отличная идея, – обрадовалась я, – у меня там знакомая работает.
Нина улыбнулась и ушла, а я, запихнув в сумку набор для маскировки татуировок и подумав, что надо отключить назойливый двигатель торговли не только себе, но и Муркиной, соединилась со Светой Горюновой.
– Степашка, – обрадовалась та, – утром тебя вспоминала, хотела в обед звякнуть, а ты сама объявилась.
– Дай угадаю, у тебя закончилась косметика? – сообразила я. – А у нас как раз выпущен новый набор от «Бак». Двухэтажный чемоданчик! Чего там только нет! В придачу в крышке есть углубление, а в нем флакон с новым ароматом.
– Хочу, – заныла Света, – очень-очень!
– У меня есть несколько бесплатных кофров, – тоном змея-искусителя продолжала я, – для любимых клиентов.
– Это я, я, я, – зачастила Горюнова, – разве у тебя есть кто-то любимее меня?
– Услуга за услугу, – меркантильно сказала я, – сегодня мне и Нине Муркиной на телефон посыпались рекламы. Мне предлагают приобрести десять кило хны. А с Ниной вообще безобразие. Сначала прилетело два сообщения про убийство мужа Юрия, которого у нее никогда не было, а потом ей предложили приобрести антивирусную программу для исключения хулиганских эсэмэс. Согласись, это ни в какие ворота не лезет! Ты нам с Ниной навечно блокируешь получение всей этой ерунды – и забирай чемоданчик.
– Диктуй номер Муркиной, – приказала Света. – Она у нас обслуживается?
– Да, – ответила я.
– Посмотрю, что можно сделать, и перезвоню, – пообещала Света.
– Где Нина?! – закричали из коридора. – Декоратор приехал, надо обсудить, как зал украшать!
Я продолжала собирать гримкофр. Мои бабушка и дедушка поженились в далекие годы, когда никому не приходило в голову устраивать в честь похода в загс пир на весь мир. Белого платья у Изабеллы Константиновны не было, о помолвочном кольце с бриллиантом она даже не мечтала, и сто гостей молодоженов не поздравляли, не плясали в зале, украшенном цветами, не лакомились кулинарными изысками. Молодые просто поставили штампы в паспорта, потом дома мирно выпили чаю. Бабуля и дед прожили вместе много лет и были счастливы. А моя коллега Лена Киприна устроила торжество на три дня, созвала всю Москву, потом улетела проводить медовый месяц на Мальдивы и… развелась с супругом через полгода. Сейчас она снова собирается под венец и намерена закатить еще более пышный прием по этому поводу.
Я взялась за ручку гримкофра, уже хотела катить его на парковку, когда раздался звонок от Светы.
– Не собираюсь тебе врать, что мы рекламу не рассылаем, – затараторила она, – водится за компанией такой грешок. Есть контракты. Но! В ваших с Муркиной случаях все иначе. Эсэмэс «Купи десять кило хны» тебе отправила Марфа Ильинична Пузанова.
– Лучшая подружка Несси, – подпрыгнула я. – Она что, с ума сошла?
– Может, и так, не знаю, психические болезни не по моей части, – продолжала Горюнова, – но про хну вовсе не реклама. И с Ниной Муркиной та же история. Да, она получила подряд эсэмэс: «Думаешь, смерть Юры забыта? Сдохни, тварь!» и «Ты убила того, кого называла мужем, и осталась на свободе! Сдохни, тварь!», но эти сообщения пришли от частного лица. Была и третья эсэмэска, ее отправили через шесть минут после первых. «Все знаю про смерть Юры. Проклинаю тебя. Гореть Нинке в аду». Предложения купить антивирус не поступало.
– И кто послал Нине столь ласковые слова? – заинтересовалась я.
– Информация не разглашается, – гордо ответила Светка.
– Мне ты про Марфу Ильиничну сообщила, – напомнила я.
– Потому что знаю тебя, мы близкие подруги, – пустилась в объяснения Светка, – а о Муркиной я ни разу не слышала. У нас очень строгие правила в отношении соблюдения тайны разговоров и эсэмэс-клиентов.
Я попыталась надавить на Горюнову.
– Но ты, прочитав мне сообщения, адресованные Муркиной, уже нарушила инструкцию. Пожалуйста, я хочу знать, кто писал Нине.
– Нет, – уперлась подруга, – не могу сделать исключение даже для тебя.
Я перестала ее упрашивать.
– Ладно.
– Надеюсь, ты все правильно поняла и не обиделась, – заквохтала Света.
– Все хорошо, – заверила я, – завтра можешь забрать свою губную помаду в количестве одной штуки.
– Эй, эй, ты мне обещала кофр, – возмутилась Светлана.
Я издала стон.
– Ооо! Похоже, ты меня неправильно поняла. Я рассказывала о роскошном подарке, который «Бак» приготовил исключительно для ВИП-клиентов, кто ежемесячно тратит более двухсот тысяч на нашу продукцию. Чемоданчик набит доверху средствами для предстоящего осенне-зимнего сезона. Прямо ломится от баночек, тюбиков, коробочек. Дух замирает при виде этой прелести. А вот для простых покупателей предназначена только одна губная помада. Мы раздаем в этом сегменте нераспроданную продукцию прошедшей весны, цвета не очень, остался оттенок, который Франсуа называет «гнилой виноград, раздавленный на кирпичах».
– Хочу чемоданчик, – заныла Светка, – придумай что-нибудь, ты же всегда мне кофрики даешь.
– Было дело, – согласилась я, – но теперь у нас очень строгие правила, не могу их нарушить даже ради тебя.
Из трубки раздалось пощелкивание, потом Горюнова протянула:
– Я тебе на ватсапп сбросила приглашение на свой день рождения. Проверь.
– Уно моменто, – пропела я, открыла программу и увидела номер телефона. – Спасибо.
Света отключилась, я быстро отправила ей сообщение: «Чемоданчик твой». Нехорошо, конечно, заниматься шантажом, но Светка же отказалась сообщать мне нужные сведения. А я насторожилась, поняв, что Муркина солгала мне. Нина, похоже, знала человека, который написал эсэмэску, но постаралась убедить меня, что стала жертвой рекламщиков. И ведь я ей поверила, вот только она не предполагала, что я по доброте душевной решу отключить ей рассылку глупых эсэмэсок, стимулирующих абонентов приобретать «антивирус». Я позвонила Светлане и выяснила, что пиарщики тут ни при чем, третье сообщение явилось не от них, оно опять касалось мужа Юры. Похоже, супруг существовал на самом деле, у Нины рыльце даже не в пушку, а в перьях. Базиль опять вляпался в неприятную историю. Мало нам с Несси было потопа и ремонта, так теперь у ее внука еще и будущая жена преступница?
Я выдохнула. Нельзя обвинять человека только на основании анонимок, отправленных на его телефон. Да, Нина мне солгала, но был ли у нее муж Юра? Убивала ли она его? Не надо пока нервировать Несси. Лучше я разберусь во всем сама. Светка сбросила мне номер, с которого ушли сообщения, и указала имя и фамилию владелицы телефона. Желание получить бесплатно двухэтажный набитый косметикой кофр, в крышке которого уютно спрятался флакон с новым ароматом, способно заставить большинство девушек нарушить все, даже самые строгие инструкции.
Глава 5
– Салон «Армаваро», – сильно акая, пропел тоненький голосок, – Настя. Чем могу вам помочь?
Я удивилась. Салон «Армаваро»? Почему это название кажется мне знакомым? Где-то я видела его, причем не один раз.
– Слушаю вас, – продолжала администратор. – Что вы хотите?
– Добрый день, – поздоровалась я. – Можно поговорить с Ириной?
– Простите, у нас их две, маникюрша и колорист. Вам кого?
– Гвоздикову, – уточнила я.
Повисло молчание.
– Настя, вы тут? – спросила я.
– Да… Гвоздиковой нет.
– А когда она будет?
– Ну… она уволилась!
– Вы уверены?
– Конечно. Вместо Ирины теперь на маникюре Олеся, Галя, Люся. Очень хорошие мастера. Попробуйте, – затараторила администратор, – они намного лучше Гвоздиковой.
– Странно, однако, – пробормотала я, – мне от вас пришло хулиганское эсэмэс. Как его могли отправить со стационарного аппарата?
– О-о-о! – протянула Настя. – Как неприятно! У нас не городской номер. Мы пользуемся мобильным. И кто мог вам нахамить?! Ума не приложу! Сотрудникам нельзя пользоваться трубкой в личных целях. Это запрещено. Приношу извинения за причиненное неудобство. Виновного найдут и накажут. Но почему вы решили, что эсэмэска от Гвоздиковой?
– Из-за подписи, – соврала я. – «Ненавижу тебя, сдохни, тварь», потом точка и подпись «Ира Гвоздикова».
– Вау! Не может быть, – воскликнула Настя, – она у нас более не работает.
– Иногда уволенные сотрудники мстят тем, кто лишил их места, – вкрадчиво сказала я. – Всего один раз я делала у вашей Гвоздиковой маникюр, осталась недовольна, более с ней не встречалась, но пожаловалась вашему руководству. Наверное, из-за этого ее выгнали. И криворукая особа решила нахамить клиентке.
Высказавшись, я замолчала, потом расстроилась. Степа, ты сглупила. Сейчас Настя спросит: «Если вы только однажды воспользовались услугами Гвоздиковой, то откуда у нее ваш номер? Свои мобильные дают только постоянные клиенты». Девица сообразит, что ей наврали.
– Пожалуйста, не нервничайте, – понизила голос Настя.
Я обрадовалась, администратор оказалась не сообразительной, и продолжала:
– Обожаю эти слова, лучше них только: «не волнуйтесь». Вам бы понравилось получить оскорбление от девушки-пилки?
– Конечно, нет, – пробормотала Настя, – мы непременно разберемся.
– Если хамка служила у вас, то на ресепшен совершенно точно есть книга, где записан ее домашний номер. Немедленно сообщите мне его! – потребовала я.
Настя попыталась оказать сопротивление.
– Я не имею права раздавать контакты сотрудников.
– Сами сказали, что Ирина более не ваш сотрудник, – парировала я.
– Поэтому мы уничтожили страницу с ее данными, – обрадовалась администратор.
– Ладно, сейчас приеду в салон и устрою разбирательство, – пообещала я. – Меня оскорбили, а я не из тех людей, кто молча проглатывает лягушку. Скоро появлюсь и в общем зале громко потребую объяснений, то-то ваши посетители обрадуются.
– Ой, не надо, – испугалась Настя, – пожалуйста. Меня уволят из-за скандала!
Но я продолжала изображать хамоватую особу.
– Да плевать мне на вас, от злости внутри все кипит!
– Плиз, – зашептала девушка, – на трубке определился ваш номер. Разрешите перезвонить вам через минутку?
– Ладно, – смилостивилась я и покатила гримкофр на парковку.
Едва я села в машину, как раздался звонок от неизвестного мне лица.
– Это Настя. Простите, как вас зовут?
– Агнесса Эдуардовна, – ответила я.
– Объясню сейчас все, – зашептала Настя, – очень прошу, не говорите никому, умоляю. Меня выгонят. Я одна воспитываю дочку, родственников у нас нет, муж алименты не платит. Я ужасная дурочка была, родила в шестнадцать лет, только девять классов окончила.
Собеседница начала всхлипывать.
– На работу устроиться очень трудно. Я имею в виду, в приличное место. С салоном мне невероятно повезло, просто бешено. Если вы затеете разборку… Пожалуйста, не гоните волну. Больше вам звонить не станут! Никогда! Я найду того, кто вам нахамил! Честное слово! Давайте объясню, почему номер на Ирину зарегистрирован.
Анастасия, безостановочно шмыгая носом, завела рассказ.
«Армаваро» открыли две женщины: Валентина Бутова и Ирина Гвоздикова. В документах их частное предприятие гордо именовалось салоном, в действительности же это была крохотная однокомнатная квартирка Гвоздиковой. У Ирины тогда был любовник, мелкий чиновник, служивший в мэрии, он помог оформить девушкам все бумаги. Устраивать парикмахерскую в жилом помещении нельзя, но чиновник смог как-то обойти закон.
Некоторое время Ира и Валя работали вдвоем. Валечка занималась волосами, Ирина ногтями, и мало-помалу у них появилась постоянная клиентура. Немного заработав, женщины наняли косметолога Ольгу Рачкову. Чем крохотная парикмахерская привлекала клиентов? Низкими ценами, хорошим качеством услуг и круглосуточной работой. Девушки старались изо всех сил, они гордились тем, что купили кофемашину и подают посетителям ароматный напиток с печеньем. Но не кофеек, пусть и очень вкусный, сделал популярным «Армаваро». Клиент мог позвонить в салон в любое время дня и ночи (телефон парикмахерской был мобильным номером Иры) и сказать:
– Улетаю в шесть утра в командировку. Надо в два часа ночи сделать укладку и маникюр.
– Ждем вас с нетерпением, – весело щебетала Гвоздикова.
И действительно, когда клиент ночью звонил в дверь, та сразу распахивалась, улыбающиеся Ирочка и Валечка встречали его на пороге, усаживали в кресло, приносили свой фирменный кофе с печеньем. Был еще один важный для посетителей момент. Ирине можно было рассказать про все свои беды и печали, пожаловаться на родных, начальство, поплакать об отсутствии денег, о пошатнувшемся здоровье. Ирина сочувствовала, иногда давала совет, но, самое главное, она была как сейф. Информация никогда не вытекала наружу, и кое-кто из женщин прибегал сделать маникюр не потому, что лак слез, а из желания поплакать Ире в жилетку.
Через некоторое время Бутова и Гвоздикова поняли, что необходимо увеличить количество сотрудниц и переехать в более просторное помещение. Они нашли удобное место неподалеку от метро, наняли мастеров. И вот тогда на ресепшен появилась Настя. «Армаваро» стал одним из не очень больших, но крепко державшимся на плаву московских салонов со своей клиентурой, и не менял свою политику: невысокие цены, обслуживание посетителей в любое время дня и ночи. А потом Валя вышла замуж за бизнесмена Артура Хенкина. Муж вложил в бизнес жены большие деньги, приобрел для «Армаваро» здание в центре Москвы, сделал в нем шикарный ремонт и попытался выкупить у Иры ее долю в бизнесе. Гвоздикова разозлилась.
