Продюсер козьей морды

– Не дергайся, – успокоил меня Мара, – если в одном месте не получится, в другое направимся. В конце концов все станцуется.

– В самом худшем варианте пятак начистят, – весело заявил Мара, – Ваня, ты трус?

Я вздохнул и честно ответил:

– Да!

– Мы тоже, – на полном серьезе констатировал Антонио, – но жрать охота. Ладно, хватит бухтеть, работаем. – И объяснил мне, что делать. – Ваня, запомнил роль?

И что мне оставалось? Только соглашаться. Внезапно Мара обнял меня за плечи.

– Спокуха. Первое правило арены: ничего не бойся и верь в себя. Второе: жизнь – игра, мы получаем от нее удовольствие. Третье: не планируй неприятности, иначе утонешь в них! Четвертое…

– Пришли, – оборвал брата Антонио, – я, соответственно, начинаю! Мара, ты на дверях. Мими, солнышко, вперед! Ваня! Где кураж? Представь, что там арена, зритель. Ну! Айн, цвай! Через пять минут твой выход, готовь антре!

Я глубоко вдохнул, выдохнул, вдохнул, выдохнул и вошел в небольшой бар, набитый мужчинами.

Мими уже сидела за столиком у стены. Я, изображая благородное негодование, воскликнул:

– Вот ты где! Опять в карты режешься!

Макака опустила голову. Если не знать, что Мими обезьяна, то легко примешь ее за женщину. Тело ее скрывало широкое платье с длинными рукавами, ноги обуты в ботинки, на голове парик из длинных светлых волос, а лицо закрывают огромные очки. Губы, накрашенные ярко-красной помадой, завершали образ.

– Это невозможно! – вопил я.

Бармен опустил стакан, который тщательно протирал салфеткой, и спросил:

– Чего орешь?

– Много она проиграла?

– С обеда сидит, – меланхолично отозвался успевший войти в помещение Антонио, – денег у бабы лом! Ща моя очередь с ней партийку раскинуть.

– Нет! – замахал я руками. – Милая, пошли домой!

– Не лезь! – занервничал Антонио. – Уговор дороже денег. Мужики, кто хочет в покер сесть? Тут баба в компании!

– Я! – воскликнули сразу три идиота.

– Вы уж там сами договоритесь, – фыркнул средний Морелли, – да поживей. Я у ней тридцать две тысячи отжал, еще охотца.

– Мы вместе! – кинулись к столику мужчины.

– Э нет! – отмер я. – Сам сяду! Моя жена дура! Хочу ей помочь! Только объясните побыстрей правила. Это вроде дурака? С подкидными картами?

Бармен заржал:

– Вау! Сладкая парочка! Семья великих игроков! Матч века! Чемпионат по покеру!

– Замолчите, – велел я, – сделайте одолжение, не вмешивайтесь!

– Уже сижу! – воскликнул один из посетителей и плюхнулся на свободный стул. – Давайте хоть познакомимся, Сеня.

– Антон, – представился Антонио, – а тя как кликать?

– Вовчик, – заявил я.

– А бабу?

– Кассандра, – ляпнул я.

И сам поразился, ну при чем тут дочь Приама, царя Трои, получившая пророческий дар от самого Аполлона?

– Значитца, Кася, – подвел итог Сеня, – кто сдает?

Антонио вынул из кармана большой портсигар, положил его на стол и галантно предложил:

– Пусть дама мечет!

Морщинистые лапы Мими начали быстро тасовать колоду.

– Можно курево взять? – спросил Антонио и указал на ярко начищенный серебряный портсигар, лежащий около макаки.

Обезьянка кивнула.

– Чегой-то руки у нее странные, – протянул Сеня.

– Артрит, – пояснил я, – в детстве работала… э… на рисовой плантации. Она сирота, родители рано умерли, воспитывалась дядей, вот он и заставил девочку в воде сутками возиться.

– Сволочь! – покачал головой Сеня. – А че она молчит?

– Так немая, – нашелся я, – тот же дядя в детстве ее по голове ударил и речь отшиб, хорошо хоть слух остался!

– Убивать таких извергов надо, – с чувством произнес Сеня и взял карты.

Первая игра сложилась быстро, Сене перла удача, у меня не составилось даже завалященькой пары, а Мими ошиблась, она гордо выложила супернабор: десятка, валет, дама, король, туз. Вот только в нем перемешались пики с трефами.

– Ну попутала масти, – довольно засмеялся Сеня, сгребая купюры, – с кем не бывает! Сдавай, голуба, у тебя шикарно получается.

Стоит ли упоминать, что и вторую игру тоже легко выиграл Семен.

На третьей сдаче ко мне пришли две десятки. Я с недоумением взглянул на Мими. Этак мы проиграемся в пух и прах. Кстати, откуда у макаки деньги? Антонио чихнул, я посмотрел на него, он быстро указал глазами на портсигар. Сеня, расслабленный двумя победами, не замечал ничего вокруг. Я посмотрел туда, куда велел средний Морелли, ахнул и начал кашлять, маскируя свое удивление. Мими так держала карты, что они отражались в блестящей крышке портсигара. Судя по увиденной картине, выигрыш нам не светил. У обезьяны была одна мелочовка.

Я приуныл, и тут Мими, изображая крайнюю нервозность, начала постукивать картами по столу. У меня, внимательно наблюдавшего за происходящим посредством портсигара, парализовало лицевые мышцы. Шестерка червей превратилась в туза той же масти, семерка треф преобразилась в самую старшую карту. Через пару секунд у Мими в лапах оказалось пять тузов. Решив, что это слишком, макака лихо «перекроила» один из них в короля, и эту игру мы взяли легко!

Через двадцать минут Сеня был раздет почти до трусов. Антонио и я, впав в раж, изо всех сил изображали негодование.

– Как ей прет! – орал акробат.