Бассейн с крокодилами

– По-моему, вам следует дать мужу свободу. Не надоело быть собакой на сене?

Алиса даже растерялась от подобного заявления и не нашла достойных слов для ответа. Но женщина принялась беспокоить ее каждый день. Сначала просто упрашивала, потом начала хамить – описывала достоинства Игоря как любовника.

– Такая жирная корова, как ты, ему не нужна, – заявляла соперница, – отпусти Игоря.

Алиса купила определитель номера, но хитрая тетка, очевидно, звонила из телефонной будки: вместо цифр в окошечке выскакивали черточки…

В конце концов Алиса попробовала поговорить с мужем, но он возмутился:

– Не ври, Люка – интеллигентная женщина и просто не способна на такие выходки.

– У нее есть настоящее имя или только собачья кличка? – усмехнулась Алиса.

Игорь походя смазал ее по лицу кухонной тряпкой – не больно, но очень обидно – и произнес:

– Ты не стоишь ее мизинца.

– Вот как! – озверела Алиса. – Значит, когда деньги на основание бизнеса брал, я была хороша? Кстати, должок ты так и не вернул, мое, мной заработанное потратил…

Игорь молча вынул из кармана портмоне, отсчитал десять пятисотрублевых бумажек и протянул ей.

– Это что? – изумилась Алиса.

– Ты права, давно следовало отдать, извини. Брал пять тысяч, вот они, забирай.

Алиса поглядела на Игоря и поняла, что тот просто издевается. Пять тысяч в 1993 году и пять тысяч в нынешнем – это абсолютно разные тысячи. Жизнь демонстрировала ей звериную морду.

Но человек привыкает ко всему. Бесконечные звонки Люки перестали волновать, превратились в обыденность. Да и самой любовнице, очевидно, поднадоело тиранить законную супругу. И резкий, похожий на пингвиний крик голос звучал в телефонной трубке все реже и реже.

Злость ударила Алисе в мозги только один раз, когда она увидела, как Люка нагло восседала на ее собственной кухне с сигаретой в руке.

– Мы так похожи? – удивилась я.

– Как яйца, – заявила, икнув, Алиса. – Гляди.

Она достала из кухонного стола пачку фотографий. На всех снимках красовалась одна и та же женщина. Да, действительно сходство феноменальное. Только я – натуральная блондинка, а дама, вольготно раскинувшаяся на большой кровати, явно крашеная. Фотоаппарат запечатлел ее совершенно обнаженной, а цвет волос на теле, как правило, совпадает с оттенком шевелюры. Правда, мужчины не обращают внимания на такие детальки, а вот женский глаз провести трудно. И грудь у нее больше. Мне господь от щедрот своих отсыпал нулевой размер, а у этой мадам скорее всего второй, а может, даже и третий…

Я взяла другой снимок, тот, где Люка, уже полностью одетая, сидит у стола. Да, невероятное, потрясающее сходство. Голубые глаза, тонкий нос, маленький рот и даже родинка на правой щеке. Но это только на первый взгляд. Когда присмотришься повнимательней, становится понятно, что скулы у Люки более высокие, возле губ залегла глубокая складка, а глаза смотрят на мир жестко, цепко и зло. У меня никогда не было такого акульего взгляда. К тому же в правой руке Люка сжимала тоненькую коричневую сигарку. Такие продаются в плоских железных коробочках. «Кофе с молоком» – кажется, так называется этот сорт курева. Абсолютно невозможный для меня сорт: я сразу зайдусь в кашле, едва вдохну этот дым.

Но пока ничего криминального нет. Краситься в блондинку законом не возбраняется, курить сигарки тоже разрешено. Вот охота на чужого мужа осуждается, но только людской молвой. В Уголовном кодексе ничего не сказано о прелюбодеянии. А что не запрещено, то можно.

Люка совершенно меня не заинтересовала бы, но только вот одна маленькая деталька. Скорее всего именно ее видела соседка Маркова, Алла Симонова. Это она, а не я состояла в связи с Игорем, и, очевидно, именно она ездила на бордовом «Вольво». Однако слишком уж много совпадений в этой гнусной истории. Следует найти данную особу и задать ей пару вопросов.

– Как ее фамилия? – спросила я у зевающей Алисы.

– Не знаю ничего – ни имени, ни отчества, ни адреса, – пробормотала вдова, роняя голову возле недопитой рюмки с липким кокосовым пойлом, – ни-че-го!

Да уж, нелегкая задача – отыскать в многомиллионном городе женщину без опознавательных знаков. Хотя…

– Эй, – принялась я толкать Алису, – эй, скажи, когда похороны Игоря?

– Завтра, – заплетающимся языком проговорила та, – завтра в 12 дня едем от судебного морга…

Вести с ней дальнейший разговор было бессмысленно. От стола понесся пьяный храп. Я сунула в карман несколько фотографий загадочной Люки и отправилась на поиски документов.

Апартаменты были обставлены богато. Вернее, так, как бывший советский человек представляет себе богатство. Кругом кожа, бронза и позолота. Не обошлось и без комнатного фонтанчика. Спальня Алисы выглядела кошмарно – полированный шкаф с вензелями, огромное трюмо, кровать с витиеватыми спинками – все белое с голубым. По-моему, такой гарнитур называется «Людовик XVI». Интересно, как отреагировал бы король, увидав мебель, названную в его честь?

В гостиную Марковы, похоже, забредали редко. Пыльная стенка с обязательным хрусталем, обеденный стол, двенадцать обтянутых бордовым атласом стульев и шторы из того же материала. Вот уж не думала, что драпировки стоимостью полторы тысячи за метр могут так препохабно выглядеть. Ольга недавно меняла гардины в кабинете, и мы проехались по магазинам. Так вот, этот атлас – самый дорогой и модный прикид для окон. Но даже если бы мне дали его бесплатно, я ни за что не взяла бы.

Игорю принадлежали две комнаты. Поменьше – спальня, побольше – кабинет. В обеих царил жуткий беспорядок. Наверное, милиция производила обыск, а может, он просто так жил, в полном бардаке.

В спальне не нашлось никаких бумаг. Только гора видеокассет. Я перебрала коробочки. Так, ерунда. Парочка разрекламированных импортных боевиков, комедии Рязанова и немного порнухи. Обычный, не представляющий интереса набор…

В кабинете на письменном столе валялись какие-то бланки. Я взяла верхний. «Сертификат качества. Растительное масло в бутылках». Руки как бы сами собой быстро перебирали документацию. Чем он только не торговал: рис, гречка, сухари, сахар, сельдь, пшено… Просто бакалейная лавка. Здесь и расписки продавцов в получении зарплаты, какие-то счета, справки… Но все относится только к продуктам. Куда же подевались следы работы детектива?

У окна красовался на специальном столике роскошный компьютер с огромным монитором. Я включила машину, и она, загудев, тотчас же вывесила меню. Игорь ни от кого не прятался и пароля не заводил.

Щелкая мышкой, я принялась лазить по тайникам, но и здесь меня поджидало горькое разочарование. Великолепная суперсовременная машина использовалась только в качестве партнера по играм – в памяти компьютера хранились сотни вариантов пасьянсов. Вскоре я поняла, что Марков резался посредством Интернета в преферанс и покер. Еще обожал всяческие стратегические игрушки. Часть из них инсталлирована, а в столе лежали горы дисков. И никаких документов!..

Я выключила компьютер и взглянула на часы – пять. Пора торопиться, а то Леночка уйдет домой…

Бросив последний взгляд на кабинет, я решила покурить перед уходом. Села на диван и попробовала выдохнуть дым колечком, но изо рта вылетел бесформенный сизый клочок. Он быстро поплыл к потолку и зацепился за люстру. Странный осветительный прибор привлек мое внимание. Интересно, вся квартира отделана по высшему классу, в туалете стоит унитаз из розового мрамора с «золотом». Во всех комнатах свисают с потолка хрустальные люстры с подвесками и «слезками», а в кабинете хозяина на потолке мирно пристроилась пластиковая трехрожковая люстрочка производства ГДР. Когда-то они висели в каждой второй квартире. Народ любил их за дешевизну и практичность. И у меня была такая, правда, плохо кончила. Под каждым рожком свисает этакая кругленькая бомбочка. Так вот, маленькая Маруся вознамерилась достать их. Притянула из туалета стремянку, залезла на самый верх, покачнулась и, чтобы сохранить равновесие, уцепилась за светильник… Короче, когда я пришла с работы, под потолком тосковал одинокий крючок. Разбитые плафоны и лампочки Кешка выкинул. Правда, бомбочки Маруське все же достались. Они оказались развинчивающимися, полыми внутри и долго служили для кукол суповыми тарелками…

Я схватила стул, влезла на него и отцепила пластиковые кругляшки. Два легких, третий заметно тяжелее. Внутри лежал небольшой ключик от английского замка, самый обычный, без брелочка и колечка…

Я глядела на него, как Буратино. Даже мысли у меня были такие же, как у деревянного мальчика: ключик в руках, но где же к нему дверь? Где найти каморку папы Карло с нарисованным очагом?

Глава 8

В декабре полшестого вечера – глубокая ночь. Мрак окутал город. Под ногами липкая грязь, сверху сыплет что-то похожее на манную крупу. Чтобы хоть чуть развеселиться, я включила радио. Бодрый голос ди-джея с идиотским энтузиазмом принялся верещать:

– А теперь ждем ваших звонков. А вот уже… Здравствуйте, как вас зовут?

– Что в имени тебе моем? – усмехнулся женский голос в ответ.

Ди-джей, не ожидавший ничего подобного, сначала оторопел, я расхохоталась и в превосходном настроении понеслась к Леночке, слушая, как несчастный сотрудник радиостанции пытается выбраться из глупой ситуации.

Леночка сидела за столом и выглядела плохо. Бледное лицо, почти бескровные губы. На кухоньке стояли две чашки с кофейной гущей, на ободке одной из них виднелась ярко-оранжевая помада.

– Гости были? – радостно спросила я, глядя на губы Леночки, не тронутые губной помадой.

– Из милиции заходили, – тихо сказала девушка и схватилась за живот.

– Что такое? – испугалась я.

– Гастрит разыгрался, – пояснила Леночка, – прямо скрутило. Только кофе выпила, и сразу началось…

– Кто же пьет кофе с больным желудком?