«Жигули» мирно стояли за углом дома, но все документы на автомобиль, вкупе с ключами, лежали в барсетке. Я вспомнил про то, как мимо меня, сжавшегося в углу балкона, пролетели брюки, пиджак, рубашка, ботинки, барсетка, шампанское, цветы, конфеты, и обозлился. Вовсе незачем было натягивать на себя шмотки чужой старухи. Следовало попросить Ваню сходить вниз и притащить костюм. Очевидно, от пережитого страха мой разум помутился.
Осторожно ступая босыми ногами по грязному тротуару, я дошел до нужного места и огляделся. Так, вот осколки бутылки, поломанные розы и пустая коробка с надписью «Россия – щедрая душа».
Больше ничего. Ни одежды, ни барсетки, ни ботинок. Очевидно, вещи унесли бомжи.
Я вернулся к автомобилю. Открыть и завести его не проблема. Специально на случай потери ключей я держу запасную связку под бампером. Ладно, ужасный, нервный день и не менее неприятная ночь, надеюсь, кончились, сейчас вернусь к Кузьминскому, тщательно вымоюсь и постараюсь обо всем забыть, вряд ли мне попадутся сотрудники ГИБДД, на дворе самое сонное время суток.
Жать босыми ногами на педали оказалось весьма неудобно, поэтому я поехал очень медленно. В голове ворочались тяжелые мысли. Вот уж не ожидал от Жанны такой черствости! Выставила меня на балкон и умыла руки, а если бы мне не попался Ваняша? Милая любовница позаботилась только о себе, моя судьба ее совершенно не волновала, все клятвы в любви оказались ложными. Стоило столкнуться с испытанием, как сразу стало ясно: ради собственного благополучия Жанна моментально пожертвует любовником.
Я медленно ехал в сторону МКАД. Мысли потекли в ином направлении. В барсетке, которую Жанна вышвырнула с балкона, лежали все мои документы: паспорт, права, техталон на «Жигули» и, что самое неприятное, доверенность от Норы на ведение всех дел. Срок документа истекает через полгода, и как теперь объяснить хозяйке, куда я его задевал? И потом, безумное количество времени я протаскаюсь по кабинетам, восстанавливая бумаги.
Да уж, сходил повеселиться! Ну какого черта меня поволокло к Жанне? Задумавшись, я сделал то, чего никогда не делаю: проскочил на красный свет. Тут же раздалась задорная трель. На мою беду, ночью, переходящей в раннее утро, на перекрестке незнамо откуда взялся гаишник. Сами понимаете, как мне хотелось предстать перед ним в женской одежде, да еще босиком! Поэтому я остался сидеть за рулем, но патрульный не спешил к нарушителю, он тоже не собирался покидать свой автомобиль, просто рявкнул в громкоговоритель:
– Нарушитель 337 МОМ, вы заснули?
Глава 7
Чувствуя себя полным идиотом, я распахнул дверцу, вздохнул и, осторожно ступая босыми ногами, пошел по холодному, отчего-то мокрому асфальту.
Патрульный, увидав приближающуюся фигуру, очевидно, не поверил своим глазам, потому что тоже выскочил на дорогу, а потом обалдело спросил:
– Ты, то есть вы, кто? Мужик или баба?
– Иван Павлович Подушкин, – церемонно представился я, ежась от ветра.
– Ты из этих, из транс… транс… – Юноша начал заикаться на сложном слове.
– Вы имеете в виду трансвестита? – вежливо уточнил я. – Человека, который получает удовольствие, переодевшись женщиной? Вовсе нет.
– Чего тогда в юбке?
Сказать правду этому рязанскому мальчишке, стать в его глазах посмешищем? Ну уж нет.
– Разве в правилах дорожного движения имеется пункт, запрещающий сидеть за рулем в юбке?
– Нет, – покачал головой сержант, – просто странно.
– Мой дедушка был шотландец, – лихо соврал я, – вот я и ношу кильт из уважения к предкам.
– Какую кильку? – не понял гаишник.
– Ну юбочка у коренных жителей Шотландии называется кильт. Неужели никогда не слышали?
– Ты мне зубы не заговаривай, – посуровел страж дороги, – чего без ботинок?
– Жарко очень, ноги вспотели.
– Документики попрошу.
– Э… понимаете, я потерял их секунду назад.
Сержант нахмурился, а я горько пожалел, что сразу не рассказал ему правду, теперь он мне не поверит.
– А ну вытяни руки, – напряженным голосом велел гаишник.
Я, недоумевая, выполнил приказ. В мгновение ока на запястьях защелкнулись железки.
– Это что? – воскликнул я, пытаясь развести руки в разные стороны.
– Браслеты, – выплюнул постовой, – а ну двигай в машину, ща в отделение скатаемся, вот пусть там и выясняют, какой такой шотландец мне попался.
Секунду я молча смотрел на постового, потом спросил:
– А моя машина?
– Полезай, – рявкнул парень, – потом поговоришь.
Я тяжело вздохнул и нырнул в нутро патрульного автомобиля. На переднем сиденье обнаружилась еще одна угрюмая личность в форме.
– Ключи, – просипела она.
– В замке зажигания, – безнадежно ответил я.
Мрачный дядька вылез, сплюнул и вразвалочку двинулся к «Жигулям».
В отделении меня усадили перед отчаянно зевающим лейтенантом.
– Ну, – пробасил он, – чего врать станем? Угнал «жигуленок»?
Я собрался с духом и произнес:
– Сейчас расскажу, как дело обстояло, только, очень прошу, не болтайте об этом.
Лейтенант усмехнулся:
– Кабы трепался, ни в жисть тут бы не усидел. Колись, голуба.
Чем дольше я говорил, тем больше он веселел. Под конец на лице мужика заиграла широкая радостная улыбка.
– Значит, Иван Павлович Подушкин, сын писателя?
– Да.
– Работаете секретарем у…
– Точно.
– А ваша любовница Жанна Кукина?