Компот из запретного плода

Лида кивнула, на ее глаза начали вновь наворачиваться слезы.

– Не спросила, кто ему сделал фальшивый паспорт? – негодовала я.

– Нет.

– Не уточнила, отчего на имя Дегтярева?

– Ну… Саша сказал, что очень удобно, того зовут Александр Михайлович, и моего мужа так же, я не ошибусь, если имя произносить стану. А если документ, допустим, на Юру…

– Можешь дальше не объяснять, – взвилась я, – понятно и так. И вас расписали?

– Ага.

Я стукнула кулаком по рулю, ну и ну. Злость моя никоим образом не относилась к тщедушной дурочке Лиде, но женщина поняла мой жест по-своему. Она прижала ладони к щекам и прошептала:

– Ой, пожалуйста, умоляю, дослушайте. Ведь не думала, что такой ужас получится.

Глава 5

Клава искренно обрадовалась за Лиду, она, конечно, порасспрашивала ее, задала естественные вопросы о женихе.

Но Лидочка, никогда до этого момента не лгавшая тетке, повела себя как настоящая врунья.

– Он бывший военный, – лихо излагала она придуманную вместе с Сашей историю, – служил по разным гарнизонам, мотался по стране, семью не создал. Потом его по состоянию здоровья комиссовали, и остался мужчина голым. Ничего ему Родина за хорошую службу не дала: ни пенсии, ни жилплощади. Вот Саша и подался в Москву, нашел деревенских жителей, которые его за деньги у себя прописали, но жить в селе невозможно, Саша сейчас снимает комнату.

Вам кажется странным, что Клава поверила Лиде? А мне – нет. Кабы племянница сообщила тетке, что служаке дали двухэтажный каменный дом, открыли счет в банке и подарили машину, вот сия информация звучала бы фантастично. А так, вполне, увы, распространенная ситуация – о том, как отвратительно поступает государство с бывшими офицерами, часто пишут в газетах.

Свадьба была скромной, Саша перебрался к Лиде, но прописываться у нее не стал. На предложение Клавы: «Давай паспорт, отнесу в милицию», – мужчина ответил:

– Не надо, вот заработаю денег на расширение жилья, тогда все вместе на новой площади и пропишемся, а пока побуду деревенским жителем.

Лидочка, терзая в руках носовой платок, завершила рассказ.

Саша уволился из пиццерии и начал вместе с Клавой заниматься ремонтом. Строитель он был не слишком умелый, и тетке приходилось растолковывать зятю азы мастерства. Саша старательно учился, но, самое главное, у него оказался настоящий талант по части поиска клиентов. Каким-то образом лже-Дегтярев ухитрялся находить более чем обеспеченных людей, желавших «освежить» апартаменты, и Клава нарадоваться не могла на Сашу: не пьет, не курит, не ругается матом, любит Лидочку, каждую копейку в дом тащит – не мужик, а золото.

Но пару недель тому назад счастье рухнуло в тартарары. Сначала, правда, приключилась большая удача. Саша договорился о ремонте с парнем, который приобрел огромную квартиру на Остоженке, бывшую коммуналку из десяти комнат. Такой большой заказ ему достался впервые, и Клава решила нанять еще помощников, надумала сама стать прорабом. Воображение развернуло перед теткой восхитительную картину: еще несколько таких удач, и она открывает контору, Саша ищет заказчиков, Лида ведет бухгалтерию, а сама Клава руководит гастарбайтерами – семейный бизнес!

Но мечтам не суждено было сбыться. Едва туркмены, нанятые Клавдией, приступили к разборке стен, как Саша пропал.

Поначалу он не пришел ночевать. Лидочка до утра пила валерьянку и лила слезы. Около девяти уже собралась бежать в милицию, но тут ожил телефон.

– Слушаю, – закричала женщина.

– Лида, – послышался хорошо знакомый голос, – я тебя не разбудил?

– С ума сошел? – завопила всегда спокойная девушка. – Какой сон? Глаз не сомкнула от беспокойства! Ты где?!

– Лидия, – торжественно сообщил муж, – нам больше нельзя жить вместе. Извини, полюбил другую женщину, ушел к ней. Я честный человек, поэтому не буду лгать. Прости, наша любовь закончилась. Кстати, развод можно не оформлять.

– Почему? – еле выдохнула из себя ничего не понимающая Лида.

– Так ты же расписана с Дегтяревым, – заявил муж, – паспорт на имя Лактионова – чистый!

Лида потеряла дар речи.

– Прощай, – заявил супруг.

– Погоди, – обмерла жена, – давай поговорим.

– Не о чем.

– Но как же так?

– Очень просто, – отрезал Саша, – ты меня стыдилась, считала бывшим уголовником, боялась правду Клаве рассказать. Я изо всех сил старался, но твоей любви так и не добился, зря лишь силы тратил. А она меня всяким принимает, ей на мое уголовное прошлое плевать, поэтому не поминай лихом.

– Милый…

– До свиданья.

– Как ее зовут?

– Зачем тебе?

– Ну… просто так.

– Ненужное любопытство. У нас с тобой ничего общего больше нет, очень разумно, что вы меня к себе не прописали, хотя никогда бы не стал претендовать на чужую жилплощадь, – вдруг сообщил Саша.

– Ты же сам не пожелал менять адрес! – взвыла Лида.

– Да, потому что видел, за подлеца меня держите. Впрочем, понял вас и очень старался заслужить расположение. Ну и что? Услышал разве новое предложение о прописке? То-то и оно!

– Но…

– Говорить не о чем, – отчеканил Саша, – у нас нет ничего общего.

– Давай привезу тебе вещи, – цеплялась Лида за последнюю возможность увидеть мужа.

– Я их забрал, – прозвучало в ответ, потом понеслись гудки.

Лида бросилась в комнату, где стоял платяной шкаф, распахнула дверки и горько зарыдала. В гардеробе еще в понедельник не хватало места, особых модников в семье не было, но все же в однокомнатной квартирке проживали две женщины и один мужчина. А сейчас среди вещей зияли пустоты. Саша и впрямь унес костюм, брюки и рубашки, прихватил он и вместительную спортивную сумку, ярко-красную, с надписью «Спорт», начертанной большими ярко-желтыми буквами.

Вернувшаяся с работы Клавдия нашла племянницу в слезах. Узнав, что произошло, она сначала села на диван и пару минут провела в молчании, а потом заорала:

– Сукин сын! Ну, мало ему не покажется! Где его паспорт?

– Нету, – пролепетала Лида, – с собой унес.

И это было чистой правдой, фальшивый документ на имя Александра Михайловича Дегтярева исчез из тумбочки.