Лазурный берег болота

– Привет, – отозвался «пудель» в джинсах.

– Миша, – продолжала старуха.

«Льняной костюм» шаркнул ножкой.

– Очень приятно видеть вас.

– Взаимно, – машинально ответила я.

Бабуля села к столу.

– Думаю, вы – Татьяна Сергеева. А мужчина – Дмитрий Коробков.

– Вы угадали, – отмер мой приятель.

– Это совсем нетрудно, – серьезно сказала посетительница, – навряд ли представителя сильного пола назовут Таней.

– Э… э… э… – протянула я, – объясните, пожалуйста, цель своего визита.

Дама улыбнулась:

– Она очевидна. Мы готовы приступить к работе.

– К какой работе? – спросила я.

– К практической, – пояснила незнакомка, – мы согласились помогать Татьяне Сергеевой. Рина нас умоляла несколько месяцев, но бросить все дела и начать сотрудничать с вами мигом не получалось.

– Вы знакомы с Ириной Леонидовной? – осторожно уточнила я.

– Знакома? – повторила гостья. – Мы близкие подруги.

Я бросила взгляд на Димона и через секунду услышала звонок своего телефона. Я схватила трубку. На том конце молчали, я сказала:

– Добрый день. Уже приехали? Сейчас спущусь.

Потом встала.

– Дмитрий, будьте добры, угостите наших посетителей. Чай-кофе, печенье-конфеты. Мне придется спуститься вниз на короткое время.

– Непременно! – воскликнул Коробков и направился к шкафчику с припасами.

А я покинула кабинет, на всякий случай отошла к лифту и позвонила домой.

Глава десятая

– Слушаю, – пропела Ирина Леонидовна. – Танюша, как дела?

– Все хорошо, – заверила я, – есть вопрос.

– Задавай! – велела свекровь.

– К нам сейчас пришли люди… – начала я.

– Танюшик, ты же не ожидала, что появятся слоны, – хихикнула Рина.

– Гости весьма странные, – продолжала я.

– Элефанты в Москве не самое обычное явление, – продолжала веселиться Ирина Леонидовна.

– В переговорной сидят женщина, паренек и мужчина лет сорока, – объяснила я. – Как зовут даму, я пока не выяснила, она свое имя не назвала, зато представила остальных членов компании: Никита Павлович и Миша.

– О-о-о-о! – заголосила Рина. – Наконец-то!

– Ты их знаешь? – уточнила я.

– Распрекрасно и со всех сторон! – закричала мать Ивана. – Дюдюля гениальна! Никита Павлович – мегасуперпрофи, а Миша… тут просто слов нет.

– Дюдюля? – повторила я. – Странная фамилия.

– Это имя, можно еще называть ее Дюдюня, – поправила Рина, чем ввергла меня в еще большее изумление.

– Дюдюля, наверное, сокращение, – предположила я, – или прозвище. Как зовут даму на самом деле?

– Ада Марковна, – объяснила Рина, – но она жутко злится, когда отчество слышит. Сколько ее помню, а помню я ее… э… столько лет не живут, сколько мы знакомы. В общем, она Дюдюля, Дюдюня, Дюдя, Дюля, Дюдю. И все в таком духе. На худой конец – Ада. Но никогда не Ада Марковна, обратишься к Штольцбаумкухенрайз таким образом и увидишь, как летают крокодилы.

– Что такое Штольц?.. Дальше я не запомнила, – изумилась я.

– Фамилия Дюдюли, – отрапортовала свекровь. – Тебе все понятно?

– Нет, – честно ответила я. – Зачем женщина с непроизносимой фамилией приехала к нам? Каким образом она смогла войти в здание? Мы никому не заказывали пропуск.

– Танюша, перестань задавать суматошные вопросы, – велела Рина, – сейчас все объясню. Дюдя младшая сестра Тотоши, старшего брата Ляли, мужа тети Никифора. Пока ясно?

– Никифор – ваш муж, отец Вани, – обрадовалась я знакомому имени.

– Всегда знала, что ты умнее большей части населения земного шара, – похвалила меня Рина. – А сестра мужа тети Никифора работала в советские годы в большом желто-сером доме, напротив стоял Дзержинский.

Я села на скамеечку у стены.

– Дзержинский Феликс Эдмундович, который создал в тысяча девятьсот семнадцатом году Всероссийскую чрезвычайную комиссию – ВЧК, она потом превратилась в ОГПУ – НКВД – МГБ – КГБ – ФСБ, так пока и называется, умер в тысяча девятьсот двадцать шестом году. Если женщина, о которой ты говоришь, работала в ВЧК, а Дзержинский стоял напротив и смотрел, то сколько же лет…

– Еще Грибоедов написал: горе от ума, – остановила меня Рина. – Тань, я имела в виду памятник.

– А-а-а, – протянула я. – Рина, можешь коротенько объяснить, зачем ко мне приехала Дюдюка с компанией. Но только начни не от Дзержинского, а поближе к нашему времени.

– Ладно. Коротко. Дюдюлины бабушка-дедушка, мама-папа – все работали в большом желто-сером доме. У Дюди не было шансов стать парикмахером, о чем она, кстати, мечтала. Моя подруга получила несколько дипломов МГУ, она прекрасный психолог, специалист по решению разных задач. У нее нечеловеческий ум. Ну, вот тебе пример на логику. Сидит парень, даже если он встанет, тебе никогда не сесть на его место, это невозможно. Где он сидит, а?

– Стол, стул, диван, пол, подоконник, – перечислила я, – ванна, унитаз, забор, земля… Где еще устроиться можно?