Квазимодо на шпильках

– Хорошо, ищите. Милиция этого делать не станет. Менты уверены: виноват Веня.

– А если и я докажу то же самое?

– Тогда я постараюсь пережить это известие, – очень тихо сказала Ира.

– Ты знаешь, кому он якобы задолжал деньги?

– Да, Алеше Корсакову, он с нами вместе учится.

– Давай его телефон, – велела я. – Отчет о проделанной работе будешь получать раз в неделю.

Ира кивнула, вытащила записную книжечку, продиктовала номер, потом встала, пошла к двери и, обернувшись, заявила:

– Я люблю Веню, это не он!

И исчезла, в воздухе остался лишь тонкий аромат незнакомых мне дорогих духов. «Я люблю Веню, это не он». У каждого, даже самого страшного серийного убийцы найдется женщина, которая его обожает, – мать, жена или сестра.

ГЛАВА 6

Я набрала номер мобильника, который продиктовала Ирина. Бесстрастный женский голос затвердил мне в ухо:

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия Сети.

Предприняв несколько неудачных попыток, я заперла кабинет и поехала в магазин «Марквет», расположенный на Ленинградском проспекте.

Вежливый молодой человек, облаченный в белый халат, выслушал мой сбивчивый рассказ и ужаснулся:

– Вы опустили их в воду?

– А что, нельзя? – испугалась я. – Вообще говоря, я считала, что аллигаторы живут в реках.

– Точно, – кивнул ветеринар, – вопрос: в каких? Наша московская вода с хлоркой для них губительна.

– Ой! Что же делать?

– Купите любую бутилированную.

Я кивнула:

– Ясно, а чем кормить?

– Мясом – говядиной, свининой, курицей…

Не успел он закончить фразу, как в зал вошла парочка – оба с азиатской внешностью.

– Нам есть необходимо быть червяком! – заявил мужчина, нагло не обращая на меня никакого внимания.

– Что? – попятился ветеринар.

– Нам есть необходимо быть червяком, – повторил азиат, тыча пальцем в аквариум.

Скорей всего, ему был нужен корм для рыбок. Иногда иностранцы, кое-как владеющие русским языком, говорят совершенно гениальные вещи. Память услужливо подсунула воспоминание.

Вместе со мной в консерватории учились двое немцев. Кое-как они освоили азы русского языка, но словарного запаса для нормальной жизни им катастрофически не хватало. Один раз парни решили купить курицу и отправились на рынок. Дело было еще в коммунистические времена, и с продуктами наблюдалась напряженка.

Пошатавшись по рядам, немцы нашли говядину, свинину, баранину – все, кроме курицы. А как сказать по-русски «курица», они забыли. Тогда одному из них пришла в голову замечательная идея. Он купил одно яйцо и… В общем, представьте картину. По рынку бегают два всклокоченных блондина, суют всем торговцам под нос яйцо и с диким акцентом вопрошают:

– Где его мать? Покажите нам ее!

До сих пор удивляюсь, почему их не забрали в сумасшедший дом.

– Есть червяк? – повторил вьетнамец.

Я обозлилась:

– Есть червяк, есть очередь, встаньте за мной!

– Не понял, – азиат прикинулся идиотом, – дай червяк!

Я показала ему пальцем за свою спину.

– Стоять там, ждать червяк.

Вьетнамец покорился. Внезапно на меня напала злость. Очень не люблю наглости, этот иностранец, очевидно, великолепно знает, что следует подождать, пока предыдущий покупатель отойдет от продавца, но тем не менее полез вперед, надеясь, что я интеллигентно промолчу. Ну уж нет, получишь своих червяков после меня!

Запомнив исчерпывающие указания по содержанию аллигаторов, я выпала на улицу и отправилась в супермаркет, где принялась соображать, сколько пятилитровых канистр с водой требуется приобрести. Пораскинув мозгами, я обратилась к продавщице:

– Вы не знаете количество литров в ванне?

– Какой? – оторопела она.

– Ну, в самой обычной, российского производства.

– Мы торгуем продуктами, – резонно ответила девица, – вам лучше обратиться в магазин сантехники.

– Мне вода нужна, столько, чтобы в ванну налить!

– Зачем? – улыбнулась продавщица. – Моетесь в газировке? Или стираете?

Она явно пыталась пошутить.

– Да нет, – серьезно ответила я, – крокодилы у меня живут, Ася и Вася.

– Ася и Вася? – повторила консультантка, пятясь задом за ряды с бакалеей. – Очень интересно.

Вымолвив последнюю фразу, она испарилась, а я, оставшись в одиночестве, задумалась. Десять бутылей хватит? Пятьдесят литров – это сколько? Может, прихватить двадцать?

Внезапно около меня возникли два секьюрити, которые с самым хмурым видом стали наблюдать, как пятилитровые бутыли перекочевывают со стеллажа в тележку.