Запасной выход из комы

– Это ей принадлежат дом престарелых и клиника?

Медсестра ответила:

– Мамочка милосердный человек. Ее муж заработал в свое время много денег. Мать решила помочь тем, кто наименее защищен в социальном плане: старикам и инвалидам. Она не любит, когда ее детище называют домом престарелых, именует его «Солнечный сад». Пенсионеры и молодые люди живут там совершенно бесплатно. Но любой денежный запас рано или поздно исчерпывается. Когда мама поняла, что ее казна пустеет, она создала медцентр. Клиника, в которой лечитесь вы, платная. Она уникальна. Только мы можем восстановить человека после длительной комы. Трудная задача, но нам это удается. Услуги больницы недешевы. Все заработанные средства идут на содержание «Солнечного сада» и оснащение клиники.

Глава 8

Не успела я помыть после прогулки руки, как в палату заглянул Филипп Андреевич.

– Добрый день! Как ваше самочувствие?

– Спасибо, хорошо, – ответила я.

– Готовы пройти тест, а потом пройти на аппаратную процедуру?

Я занервничала:

– Тест? Возникли какие-то вопросы?

– Не надо пугаться, – улыбнулся врач, – давайте скажу иначе: вы можете поговорить со мной?

– Конечно, – заверила я.

– Вот и славно, – сказал врач, – пошли.

– Куда? – уточнила я.

– В мой кабинет, вы там уже были, ничего страшного, опасного, – замурлыкал Маслов, – посидим рядком, поговорим ладком. Тра-ля-ля.

Продолжая напевать, доктор вывел меня в коридор и проводил в комнату, где мы вчера беседовали.

– Садитесь, дорогая. Как спали?

– Очень хорошо, – ответила я, и тут раздался звук льющейся воды.

Филипп Андреевич нахмурился:

– Опять!

– Трубу прорвало? – предположила я. – Надо вызвать сантехника.

– Все в порядке, – заверил врач, – я покину вас на секунду.

Маслов открыл дверь в стене и исчез. Я осталась в кабинете одна, но ненадолго: доктор, как и обещал, вернулся очень быстро.

– Ну-с. Начнем.

– Ш-ш-ш, – снова полетело по комнате.

Эскулап закатил глаза и взял телефон.

– Фаина, сантехник приходил? Почему? Просто нет слов! Неужели для решения такой ерунды придется беспокоить Эмилию? Ладно. Понял.

– Ш-ш-ш-ш, – в очередной раз донеслось до моих ушей, – ш-ш-ш-ш.

– Не знаю, как вам, а мне мешает звук водопада, – рассердился Маслов, – невозможно сосредоточиться.

– И может затопить помещение, – добавила я. – У вас там санузел?

– Да. Душ, умывальник, туалет, – пояснил Филипп Андреевич. – Иногда приходится оставаться здесь на ночь, а после рабочего дня хочется привести себя в порядок. Еще утром я попросил вызвать слесаря, так он, видите ли, занят! «Василий не имеет времени, чтобы зайти к Маслову и устранить неполадки, заявка поставлена в очередь, ждите», – вот так Фаине ответил наш зам по хозяйственной части. Мужик с вантузом как министр! Можно защитить десять диссертаций, стать академиком, но в клинике всегда останется главным сантехник. Перед ним весь персонал расшаркивается, потому что профессоров в медучреждении, как тараканов на кухне, а слесарь один, и у него времени нет таким пустяком, как починка моего бачка, заниматься! И…

Договорить Маслов не успел. Дверь кабинета без стука распахнулась, внутрь вплыл запах дорогих духов, за ним появилась женщина лет тридцати, одетая в светло-розовый костюм.

– Что вы хотите? – сердито спросил Маслов. – Я занят с пациентом. Кстати, перед тем как врываться к врачу, неплохо бы постучать. Вдруг здесь обнаженный человек.

– Вы заняты? – язвительно осведомилась дама.

– Как видите, – повысил голос Филипп Андреевич.

– Гектор! – крикнула незнакомка.

– Вот только собаки мне тут не хватало, – разозлился врач. – Никаких животных в моем отделении!

– Я не пес, – прокряхтел маленький старичок, втаскивая в комнату здоровенный сундук. – Гектор Шлиссельбург, помощник госпожи Мюллер.

Филипп Андреевич опешил:

– Не хотел вас обидеть.

– Услышали имя и решили, что сейчас вбежит дог, – сказал дедок. – У всех такая реакция. Я давно к ней привык и не серчаю, поскольку понимаю: в наше время мало кто может похвастаться фундаментальным образованием. Редкий человек знает, что старший сын троянского царя Приама и Гекубы носил имя Гектор. Или вспомнит великого певца, баса-кантанте, Гектора Гандольфи, он родился в Турине, но потом очутился в СССР. Ну и, конечно, гениальный Гектор Берлиоз, французский композитор периода романтизма. Кроме того…

– Гектор, если ты продолжишь нести чушь, я тебя уволю, – рявкнула дама, – а вы, доктор, уж определитесь, вам мастер по обследованию, корректировке и устранению проблем водоснабжения и отвода нужен или нет? Меня из-за вашего каприза сняли с другого объекта.

Глаза Маслова округлились.

– Вы кто?

– Эбелина фон Мюллер, – живо представил даму старичок, – у нее дипломы с отличием института компьютерных технологий в Лондоне, высшей академии коммунальных услуг в Нью-Йорке, университета имени графа Сортира в Париже. Она не раз побеждала в международных конкурсах планетарного значения, таких как «Золотой унитаз», «Платиновый ершик», «Бриллиантовый сифон»…

– Вы слесарь? – обомлел Филипп Андреевич.

– Что не так? – прищурилась дама.

– Ну… э… э… – замямлил доктор.

Я тоже была шокирована и, наверное, поэтому начала объяснять:

– Слесарь – человек в грязном комбинезоне, он входит в квартиру, не снимая обуви, топает без разрешения на кухню, за ним тянется запах алкоголя и курева. Бормоча себе под нос слова, которые не стоит произносить представителям ни сильного, ни слабого пола, водопроводчик чешет в затылке, потом басит: «Хозяйка, тута фигня ваще сломалась. Че ты с унитазом делаешь? Сама виновата! Хренятину для тебя надо брать на складе. Сначала заявку выписать, потом ждать, когда дадут. Неделю в сортир нельзя ходить. Но ты мне ваще понравилась, поэтому предлагаю: дам тебе ерунденцию, которая другой жадной бабе не достанется. За наличный расчет, прямо тут. Деньгами. Не нравится? Хочешь квитанцию? Жди хрень со склада». А когда вымогатель наконец уйдет, придется долго оттирать на полу следы от его обуви, собирать мусор, проветривать квартиру. И фигня, которую он прикрутил, через день отваливается.