Заберу тебя себе

Каждый косится на часы. Прошло уже около часа после нашего выступления. Нет ни организатора, ни хозяйки вечера. Это значит, что нам точно уже не заплатят. И хочется заплакать. Зажмуриваю глаза, сдерживаю слезы.

Просто я не люблю плакать.

– Девушки, добрый вечер, – мужской голос заставляет вздрогнуть.

Он неприятно пробирается под ткань костюма, под кожу и предательски холодит. Хочется пятиться назад, укрываться и прятаться. Настолько он неприятный.

– Добрый вечер, – Анька реагирует первой. Обладатель низкого голоса ей тоже не нравится. По сторонам оглядывается в поисках поддержки, которой и нет вовсе.

Парень лет двадцати пяти, не больше. Одет в шикарный костюм, как и все гости. Улыбается только странно. Не хочется ему отвечать улыбкой в ответ. Противное состояние внутри. Будто сладкого переела, внутри все горит и щиплет, а живот и желудок скручивает от ударной дозы сахара.

– Видел вас на сцене. Не оставили вы меня равнодушным. А я, признаться, не очень люблю такое искусство.

– Такое это какое? – Анька зачем-то решила вступить с ним в диалог. А мне хочется схватить свой рюкзак и уносить ноги.

– Классическое. Я больше про выход за рамки, – подмигивает нам обеим и показывает свои зубы. Два передних резца чуть выдвинуты некрасиво вперед. – Немного разнообразия не помешает. Да, малышки?

Он смотрит ровно на меня. Так, что сердце все болезненно скрючивается от страха. Волоски по всему телу встают дыбом и от моего частого дыхания шевелятся.

– Тебя как зовут? – обращается ко мне. Во рту сухо, слова невозможно произнести. Кажется, и гул какой-то в ушах. Комната начинает вращаться вокруг меня со скрипящим звуком.

– Ух-ходите, пожалуйста, – звучит так жалко, что он вот-вот рассмеется мне в лицо.

– Ну-ну, так быстро? Я рассчитывал на некую беседу там, общение.

Парень поднимается с кресла и идет в мою сторону. Перестаю дышать. Все безусловные рефлексы дают сбой. Тело резко забывает, как это – дышать?

– Боишься меня, да? Не бойся.

Сам настолько приблизился, что я чувствую тяжесть его тела, пригвождает меня к земле только своей силой. Маленьким испуганным зверьком себя чувствую. Мой взгляд, уверена, мечется, а слезы предательски скатываются.

Анька быстро забрала свой рюкзак, вещи и только и слышу, как хлопнула дверь. Она меня бросила, сучка. Оставила один на один с этим неандертальцем и тупо сбежала.

Разозлиться бы на нее. Но, знаю, сама поступила бы так же. Инстинкт самосохранения он ведь такой. В первую очередь думаешь о себе.

– Так как зовут тебя, красивая?

Отрицательно машу головой и неаккуратно слезы размазываю. Перед глазами все плывет, а я тону в своем страхе. В голове мысли только о том, что будет дальше. Хочу их стряхнуть, но не получается. Его руки, касающиеся моих плеч, волос, лица – все говорит о том, что это только начало. Он не уйдет, а я не убегу. Меня не придут спасать, кричать бесполезно.

Прикрываю глаза, чтобы мысленно вести счет. Приготовилась терпеть. А он отскакивает от меня с воплем и отлетает куда-то в стену. Я от этого резкого движения сама падаю назад, зацепив какую-то вазу.

Твою ж мать. Надеюсь, это стекло, купленное по акции.

– Ты охренел, Петюнечка? Тебе показать, как с девушками общаться надо? В твоем пансионе в Шотландии не научили, что ль? Так я покажу.

Удар! Еще удар. Моего обидчика кто-то бьет, а я… зажмурилась и отвернулась.

– Да все, все. Понял. Перестань уже, Кир! Больно, черт.

Но следует последний удар и крик.

Приоткрываю один глаз, и открывшаяся картинка странно греет душу. Она неправильная, даже опасная, а мне так нравится.

Кир будто с катушек слетел: рубашка порвана, волосы взлохмачены еще больше, плечи так высоко поднимаются, что, кажется, он в легкие быстро и резко весь воздух закачивает одним вдохом.

Глава 6

Зоя.

– Ты мне нос сломал, ублюдок! – голос этого Петюнечки уже не кажется мне холодным и противным. Только писклявым. – Жди ответку, Леманн. Матери расскажу.

– Ты еще больший дебил, чем я думал. Маме он расскажет… Ты еще захныч. Помнишь, как ты с дерева упал в десять лет и в слезах жаловаться матери побежал? «Мама, Мама, меня Кирилл толкнул». Тьфу!

Он говорит это все быстро, но с выражением. Нагнулся к сгорбленному Петечке и сам вставать не спешит. А я хочу, чтобы уже отошел от него и обратил внимание на меня. Кого защищал-то? Или кулаками просто пришел помахать?

– Давай, Петька, извиняйся, – устало говорит и бросает на меня взгляд. Он такой темный, еще злостью отливает за слиток золотой.

– Да пошел ты, – толкает Кирилла, и… убегает.

Смотрится смешно, я даже прыскаю от смеха. Страх ушел и больше не возвращается. Комната вернулась на место, голова уже не кружится. Дышу свободно и чувствую туалетную воду моего спасителя.

Эх, Зоя, друг Навицкого стал уже для тебя не просто Кириллом, сокращенно Киром, а «спасителем». Треснуть бы тебе за то, что размякла как сыр на солнце.

Мы оба смотрим на дверь, которая открыта настежь. Мне резко становится неуютно в одном помещении с Кириллом. Знаю, спас, но от него я тоже не знаю, чего ожидать. А учитывая его настойчивость, так вовсе паутиной рядом с ним обрастаю.

– Извини его, – начинает первый.

Мне вдруг начинает казаться, что сейчас он стал другим. Пропала настырность, вседозволенность. Игра, в конце концов. Передо мной не мажор, которому можно все, а обычный парень, который поступил благородно.

– Он бы ничего не сделал, поверь мне, – снова говорит быстро, словно не успевает, – всю жизнь на пару минут его смелости хватало. А так, ткни палкой и заплачет, мамочке жаловаться побежит. Я не уверен вообще, что он знает, как обращаться с… – осекается. Думает, как бы помягче все обставить, – прекрасным полом и доставить удовольствие.

Закатываю глаза и так приятно от этих слов. То, как он красиво их подобрал. Удовольствие, прекрасный пол…

Ты ли это, Кир?

– Ну, когда тебя зажимает такая детина, это не кажется безобидным и безопасным.

– Хм, согласен. Еще раз прости. Это, если что, я за него прошу.

Киваю. Когда он кажется таким простым, с ним и разговаривать проще. Возможно, мы даже смогли бы подружиться.

– Ты правда за меня испугался? Как ты вообще оказался здесь?

– Увидел, что Петька к вам пошел, за ним отправился. Знаю ведь, что дурной.

– То есть, ты пошел проследить за ним, а не найти меня?

Как-то неприятненько стало. То с цветами у театра встречает, то не спешит увидеться. Подобралась вся, резко встаю и направляюсь к кучке своей одежды. Она упала и теперь моя новая красивая футболка смята.