Мой фиктивный босс

Не дай бог, наша сцена навела их на какую-то мысль.

Кладу ладонь на острое плечо Верединой. А та и не дергается совсем. Как железом обшитая стоит.

– Спальню? Вы сказалю “спальню”? Она одна?

– Ну… да, – теперь Альбина в полнейшем шоке.

Благо Наиль ушел с котом.

Дыхание никак не восстановится. Теперь виной опасность разоблачения. Живот мощно крутит как центрифугу.

– Я отказываюсь спать с ним в одной комнате! Мы так не договаривались! – громко ругается и на меня своими огромными глазами уставилась.

Убью!

Глава 8. Лиля

Денис, грубо подхватив меня под локоть, заставляет зайти в спальню. Поправочка, нашу спальню на два дня, где хоть и широкая, но двуспальная кровать, а также одно одеяло и один матрас.

Дверь хлопает за нами, что, боюсь, под дорогими, но безвкусными обоями пошла некрасивая и глубокая трещина.

Поднимаю взгляд и напарываюсь на озверевшего Осипова.

Еще никогда я не видела такого: цвет радужки острее стального ножа, крылья носа раздувает гневное дыхание, губы склеены, челюсть выдвинута, словно он на миг превратился в неандертальца перед боем за последнего мамонта.

– Ты совсем охренела, Вередина? – ледяным тоном спрашивает.

– Мы так не договаривались, Осипов, – приближаюсь и говорю в губы. Сама не понимаю, как так получилось.

Чем больше гнева, тем меньше расстояние.

– О чем именно мы не договаривались? – раздраженно закатывает глаза.

Прислоняюсь к стене и скрещиваю руки на груди. Его взгляд тут же опускается мне на грудь. Она, как назло, выпирает.

Денис сглатывает, я смущаюсь. Гнев, смешанный со смущением. Что может быть хуже?

Я же отмечаю, что вырез в его поло открывает небольшой участок груди, где виднеются светлые волосы. И это, хм, немного заводит.

Учитывая дорогущий парфюм, который постоянно окружает меня как воздух, долго находиться с ним один на один становится сложно.

– Твои вопросы про поцелуи, странная встреча, после который ты ненадолго стал добреньким, теперь вот… кровать!

Денис приклеивается ко мне взглядом. Его плечи высоко поднимаются. Он вот-вот сорвется на меня, а взбесившийся Осипов пугает больше, чем добрый.

– За что ты на мою голову? – произнося каждое слово четко, со всей пылкой “любовью”.

Мы стоим друг напротив друга и пожираем клетку за клеткой. Обычно после таких эмоций мужчина и женщина начинают плотоядно целоваться.

Смотрю на губы Дениса, и в голове мелькает мысль: а как он это делает? Что-то подсказывает, что профессионально. Губы у него такие… мягкие. Так и хочется провести указательным пальцем, потрогать.

– Наверное, в прошлой жизни сильно грешил, – мои щеки покрываются румянцем. Это третий раз, когда я нахожусь и говорю с Денисом.

Определенно с ним ни за какие деньги нельзя целоваться. Даже если он решит оплатить ремонт всех труб в моем доме. Вдруг.

Влюблюсь еще, не дай бог.

– Значит, ты мое наказание? – совсем другим тоном говорит.

Прищуривается.

Гнев куда-то подевался. Вместо него что-то запретное появилось. Новое. По всей видимости, опасное.

– Именно. Сможешь со мной справиться, перейдешь на другой уровень развития. Знаешь что-нибудь про законы кармы?

Денис отходит к окну и неуважительно поворачивается ко мне спиной. Шорты обтягивают его ягодицы, и я тут же отворачиваюсь, словно этих самых шорт на нем нет.

Не хватает еще пялиться на его пусть и офигенную, но все же чужую задницу.

– Обещаю, что даже не коснусь тебя, когда мы ляжем в эту постель. Был бы здесь диван, заночевал бы на нем. Но, увы, кроме кровати ничего нет.

Это именно то, что я хотела услышать. Правда, стало немного грустно.

– Такой вариант тебя устроит?

Чувство вины застревает в горле. Молча киваю, мечтая покинуть комнату. Необходимо остаться одной и обдумать все. Что именно, пока не знаю. Присутствие Осипова мешает. Он, не зная, вводит какой-то переполох мыслей в мою голову.

– Вот и замечательно. Тем более, это не составит большого труда, – склонившись надо мной чуть ли не пополам, говорит.

Снова его слова наносят царапины моему самолюбию. Должна радоваться, что нет никакого подтекста в его словах и поведении, а я дуюсь. Чисто по-женски выходит.

– Пока я спускаюсь на первый этаж, придумай правдоподобную историю, почему у тебя была такая реакция на общую спальню. Если хоть что-то вызовет подозрения, работаешь оставшееся время бесплатно. Ясно?

Осипов произносит это не смотря на меня. Он стоит спиной, и его речь направлена белому полотну двери. Что тоже несколько задевает.

Мы вообще за все время так нормально и не общались. Любое слово вызывает в другом либо раздражение, либо несварение.

Тотальная непереносимость.

– Я уже придумала, – выкрикиваю.

– И?.. – медленно разворачивается.

Его глаза еще покрасневшие после общения с котом. Даже жалко становится. Есть же в Осипове что-то хорошее? Человечное, отчего этого Упыря можно пожалеть? Я не какая-то там бесчувственная дрянь, которой он, наверное, меня считает?

– У нас в дома разные спальни. Мода сейчас такая.

– Я знал, что ты не в своем уме, но не настолько же, Вередина? Какая на хрен мода на раздельные спальни?