Нарисованные проблемы пятиклассника Федора

Глава 1.

В которой мы знакомимся с трудной жизнью современного пятиклассника, узнаем, что общего между рулем и маркерами, и слышим голос.

– Рыжик, мы с папой ушли, ты дома один! – крикнула мама из прихожей.

Федор услышал, как хлопнула дверь. Он натянул одеяло на голову, ноги остались без укрытия. Зябко. Федор поджал ноги и задумался о своей тяжелой доле.

Жизнь пятиклассника – штука сложная. Во-первых, вставать надо ни свет ни заря. Покажите мне человека, который придумал школу с восьми утра! Федор пытался разобраться в этом вопросе и нашел в интернете ссылки на какие-то «СанПиНы», они же – санитарные нормы, они же – набор частично непонятных слов. Из них Федор сделал вывод, что во всем виновата работа родителей, потому что они (родители) должны «отправить» детей в школу перед своей работой. А она (работа) тоже начинается рано. Правда, у Федора все наоборот: он «отправляет» родителей на работу, а потом идет в школу, потому что школа находится на соседней улице, а работа родителей – на другом конце города.

Потом любому пятикласснику надо одеться и расчесаться. «Рыжик, ты всегда должен выглядеть опрятно. Ты же – мальчик!» Интересно, а если девочка, то можно и не опрятно выглядеть? Федор считал это слабым аргументом и часто пренебрегал маминым требованием. Рыжий чуб не расчесывал, школьную форму не вешал в шкафчик, а бросал где ни попадя, ботинки не мыл – какая разница, если опять на улицу идти.

А завтрак? Почему каша? Федор даже разработал свою теорию, которая гласила, что если съесть на завтрак бургер или пиццу, то и день пройдет веселее. Практический эксперимент провести ему мешала непреодолимая сила в лице мамы, поэтому пока теория оставалась бездоказательной.

Самая важная часть жизни пятиклассника – школа. Вопрос о том, кто придумал школу, Федор закрыл давно. И обидчика знал в лицо – чешский педагог Ян Амос Коменский. Именно он в XVII веке придумал собрать группу детей одного возраста и сорок пять минут изучать один предмет. Отчасти поэтому Федор поехал в прошлом году в Чехию с родителями неохотно – мало ли что эти чехи еще придумали. Но в Чехии ему понравилось, и к Яну Коменскому он смягчил свое отношение.

Еще любой пятиклассник ходит на секции и кружки, которые, как уверяет мама, обязательно пригодятся в будущем. Если и не пригодятся, то точно будет не хуже. Поэтому Федор ходил в художественную школу. Педагог в художке, Светлана Борисовна, даже говорила, что у него талант, но лень мешает таланту развиваться.

И, конечно, каждый пятиклассник просто обязан отдать свое последнее свободное время урокам. А когда ты, пятиклассник, все сделал, то что? Правильно: ночь пришла – пора спать! Так жизнь и проходит!

Федор нехотя вылез из-под одеяла, подошел к окну. Замело. Во дворе, борясь с порывами ветра, старушка из соседнего подъезда пыталась украсить елку. «Рано она в этом году», – подумал Федор. Обычно жильцы украшали дворовую елку за неделю до нового года, а сегодня только пятнадцатое декабря. Пожав плечами, Федор прошлепал на кухню, налил чай и собрался спокойно позавтракать, если бы не одна мысль, навязчиво жужжавшая у него в голове.

Собственно, мысль зажужжала не сейчас, а пару дней назад. Когда мама, придя с работы, суетливо спрятала что-то в комод. В комод мама обычно прятала подарки. Федор это точно знал и раньше всегда проверял: правильно ли родители выбрали подарок, потому что за родителями нужен глаз да глаз. Но в этот раз Федор сразу дал себе слово – он не будет смотреть.

Только одна мысль не давала ему покоя: не может компьютерный руль-автосимулятор быть такого маленького размера. Федор сам не заметил, как оказался у комода: нарушить данное себе слово или положиться на судьбу – вот в чем вопрос.

– Какая, в принципе, разница? Все равно подарок уже куплен, – произнес он задумчиво.

– Почти никакой, – ответили ему тихим басом.

– Почему «почти»? – удивился Федор.

– Если подарок не тот, и ты об этом сейчас узнаешь, то будешь две недели до нового года страдать, а если не узнаешь, то тоже будешь страдать, но на две недели меньше.

– Логично, но если подарок не тот, у меня есть две недели на исправление ситуации, – Федор поковырял в носу. Он так делал в минуты особой задумчивости. Внезапно мысль о подарке перестала жужжать.

Федор осторожно повернулся – в комнате никого не было. Он на цыпочках прошел в прихожую, проверил дверь – заперто, обошел всю квартиру. Никого. Он вернулся к комоду и решительно дернул за ручку.

Мальчик разочаровано рассматривал маркеры для скетчинга. Хорошая штука, конечно. Удобная коробка для хранения, два типа пера, сорок восемь цветов, возможность смешивать цвета. Но, скажите, каким образом в голове у мамы пересеклись два предмета: руль и маркеры? Кроме одной буквы «Р» у них ничего общего нет!

Федор сел за свой стол, достал альбом и начал рисовать загогулины поочередно каждым маркером. Вдруг они засохли? Тогда можно будет их сдать, но маркеры не были засохшими. Можно их оставить открытыми, и до вечера они точно засохнут. Потом рассказать маме, что одному мальчику в классе купили маркеры, а они оказались засохшими, мальчик очень расстроился. Детская травма практически. Мама проверит свою покупку – и вуаля! Руль почти в руках.

Федор покраснел. Родители деньги потратили, а он испортит хорошую вещь. Из альбома на него осуждающе смотрела непонятная зверюшка: не то кучерявая разноцветная овечка, не то ежик с длинными ножками. Федор быстро сложил все маркеры в коробку, спрятал подарок в комод и побежал одеваться. По воле Яна Амоса Коменского, пятиклассник спешил в школу.

Глава 2.

В которой обнаруживается пропажа рисунка, зато находится мышь, меч, мяч и еще кое-кто.

Вернувшись домой из школы и пообедав, любому пятикласснику особенно остро хочется ничего не делать. Федор плюхнулся в кресло, на котором можно было найти школьную форму, носки, фантики от конфет или, если повезет, сами конфеты, зарядку для телефона и многие другие полезные вещи.

Делать уроки настроения не было. Просто удивительно! И тут он заметил странную деталь. Федор помнил, что утром оставил альбом закрытым, а сейчас он был раскрыт. Более того, рисунок с овцеежиком пропал.

– Очень странные дела, – пробурчал Федор.

– Ничего странного, – пробасил утренний голос.

– Кто здесь? – испугался Федор.

В этот раз искать источник голоса не пришлось. Он обнаружился на подлокотнике кресла в образе толстой коричневой мыши. Федор недоверчиво оглянулся. Ведь любой уважающий себя пятиклассник знает, что мыши не разговаривают.

– Ты…говорящая мыша? – Федор осторожно присел на другой подлокотник.

– Да, конечно. А ты – говорящая мальчика, – возмутилась мышь (ой, не возмутилась, а возмутился, конечно). – Чему вас только в школе учат?

– Говорящий мышь? – уточнил Федор.

– Представь себе, – гордо задрав нос, сказал Мышь.

– Нормально, – Федор взъерошил чуб и поковырял в носу. Эти действия ничего особо не прояснили, но дали возможность смириться с реальностью.

Пятиклассникам философию не преподают, поэтому они еще не знают, что реальность – хрупкая вещь, и она может очень легко измениться. Например, когда из-под кровати вылезает нечто.

– О, вернулось! – Мышь ловко спустился с кресла и подбежал к нечто. Нечто шарахнулось обратно и засопело.

– Кто это? – Федор забрался с ногами на кресло.

– А я откуда знаю? – искренне удивился Мышь. – Ты же это нарисовал утром.

– Я? – Федор сопоставил факты и вынужден был признать, что разноцветное лохматое нечто действительно похоже на его утренний рисунок. – Пусть тогда вылезает. Чего оно спряталось?

Мышь нырнул под кровать. Федор потрогал свой лоб – жара нет.

– Ничего себе! Федька, ты глянь только! – послышался из-под кровати бас Мыша.

Федор заглянул под кровать. В темноте угадывались очертания коробки. Он слегка потянул коробку на себя и вытащил ее на свет.

– Что это? Конфеты? – с надеждой спросил Мышь, вылезая следом.

– Вряд ли, – Федор оценил размер коробки. – Для конфет слишком большая.

– Много конфет, – предположил Мышь.

Мальчик аккуратно отклеил упаковочную бумагу. В коробке обнаружился футбольный мяч с автографом известных футболистов.

– Крутая штука! – воскликнул Федор. – Не руль, конечно, но тоже ничего! Наверное, родители спрятали от меня. Здесь я бы точно не догадался поискать.

– Это мое, – из-под кровати послышался мелодичный голос, и высунулась голова нечто.

– Еще чего! – Федор подвинул коробку поближе к себе.

– Было бы из-за чего спорить, – сокрушенно вздохнул Мышь.

Нечто вылезло и село напротив Федора. Крупный ежик с большими фиолетовыми глазами, красным цветком за ухом (который точно Федор не рисовал) и разноцветными кучеряшками вместо иголок. Нечто было бы вполне себе симпатичной зверюшкой, если бы не лапы. Передние лапы напоминали длинные тонкие ленточки с пятью пальцами на концах. Задние лапы отличались от передних избыточной мускулистостью и наличием неокрашенных копыт. «Ежик с копытами. Надо ж было такое сотворить», – промелькнуло в голове у Федора.

– Давай обмен? – нечто помотало головой, и кучеряшки, как пружинки, задорно закачались, переливаясь всеми цветами радуги. – Я тебе меч, а ты мне – мяч.

– Это и так мое, – возразил Федор.

– Я внесу немного ясности, – Мышь забрался на коробку. – Это не твое, Федя, но и не ваше, – Мышь подбирал слова, обращаясь к нечто, – мадам. Этот мяч родители собираются подарить Сереже из двенадцатой квартиры.

– А зачем они хранят подарок Сереже у меня под кроватью? – удивился Федор.

– Я еще не договорил, – возмутился Мышь. – Ты имел неосторожность нарисовать вот это вот…– он кивнул на нечто, – эту Мадаму. И когда рисовал, ты думал о чем?

– Ни о чем…

– Ни о чем, – перебил его Мышь, – очень верно сказано! Ни о чем хорошем ты не думал. Ты придумывал, как испортить подарок, чтобы получить другой. Потому что у всех родители как родители, а тебе попались какие-то непослушные безответственные люди.

– Ну, не то чтоб совсем безответственные.

– Поэтому, – нравоучительно продолжал Мышь, – ты вложил в рисунок отрицательные черты: жадность, обидчивость, хитрость…

– Я понял-понял, – покраснел Федор.

– А теперь вспомни, что тебе говорила Светлана Борисовна?

– Она много чего говорила, – задумался Федор.

– Рисунок – это жизнь, – заговорил Мышь голосом Светланы Борисовны. – Художник способен через рисунок дать жизнь своим мыслям, чувствам, эмоциям, – он указал лапой на Мадаму и продолжил своим басом, – вот ты и дал жизнь творению! Получите-распишитесь. Теперь оно таскает подарки у детей. Не творение, а «ворение» какое-то.

– Ага! – фыркнула Мадама. – Как конфеты притащить из тридцать пятой квартиры, так шалость, а как мячик, так – ворение!

– У вас тут еще и конфеты есть? – Федор заглянул под кровать.

– Не совсем, – замялся Мышь.

– Совсем нет, – передразнила Мадама, – слопал он их. Видишь, пузо какое наел.

– Стоп, – Федор встал и прошелся по комнате, посмотрел в окно.

Короткий зимний день медленно угасал. Скоро приедут родители, а тут черте что: говорящая мышь, неопознанная зверюшка, футбольный мяч ниоткуда. Секундочку! Федор вернулся к коробке. Мадама уже успела подсесть ближе и обнять коробку длинными передними лапами.

– У меня есть доказательства, что это мой мяч! – радостно воскликнул Федор. – Если конфеты ты еще могла протащить через щели в перекрытиях или в полу, то такая большая коробка не пролезла бы.

– Хм, – Мадама презрительно хмыкнула и полезла под кровать.

– Ох, зря ты ей это сказал, – Мышь снова оказался на подлокотнике кресла.

– Обиделась, думаешь?

– Эта? Обиделась? Не тот типаж! Смотри, прет уже что-то.

Под кроватью действительно послышалась возня, и вскоре оттуда появилась Мадама, вытаскивая за собой коробку раза в три больше первой.

– У тебя там портал, что ли? – изумленно выдохнул Федор.

– Как договаривались, короче, – Мадама подтащила коробку к Федору и поволокла мяч под кровать. – Тебе – меч, мне – мяч.

– Так, – деловито забасил Мышь, обнюхивая коробку, – это из сто шестой.

В коробке оказался лазерный меч в натуральную величину, да еще и со звуковыми и световыми эффектами. До прихода родителей Федор играл, изображая из себя воина, а Мышь был врагом. За конфету этот пушистый толстяк был готов на многое.

Глава 3.

В которой оказывается, что не все можно зарисовать черным.

Предновогодняя суета – это любимая пора многих людей. Взрослые часто жалуются, мол, времени мало, дел много, но в душе эта спешка им нравится. Все живут ожиданием праздника, чего-то нового и, конечно, надеются на чудо.

У Федора в квартире чудеса творились уже неделю. К мечу добавился огромный самосвал, на котором обожали кататься Мышь с Мадамой, и докатались, сломав колесо; настольная игра, в которую Федор всегда проигрывал, потому что Мышь и Мадама мухлевали; крутые кроссовки; килограмм пять конфет, которые стремительно исчезли благодаря Мышу; и даже кукла в ажурном платье, ее Федор затребовал вернуть хозяйке, но Мадама была непреклонна.

Каким образом Мадама проносила все эти вещи, Федор так и не понял. Однажды он увидел, как она обняла игрушку своими длинными лапами-руками, словно обволокла ее, втянула в себя и сидит, как ни в чем не бывало. При этом независимо от размера втягиваемого, размер самой Мадамы не изменялся.

Каждый день Федору приходилось объяснять родителям, откуда у него появляются такие дорогие вещи: нашел на улице, одноклассник дал поиграть, поменялся с другом. Не удивительно, что вскоре фантазия иссякла, и то, что поначалу казалось невероятной удачей, начало превращаться в настоящее проклятие. Но последней каплей был горный велосипед, который, понятное дело, не получилось спрятать под кровать.

Федору, конечно, очень хотелось оставить себе двухколесного друга, но как объяснить родителям? Его очень тяготило врать маме, ведь она всегда доверяла сыну, а от этого становилось еще тяжелее.

– Я сказал тебе, верни обратно, – злился Федор. – Что я маме скажу?

– Сам верни, – огрызнулась Мадама.

– Я не знаю – кому!

– Этого, вон, спроси. Он все знает, – Мадама ткнула в Мыша, который за эту неделю, кажется, стал еще толще.

– Павликова это радость. Этажом выше живет, – лениво отмахнулся Мышь.

– И как я его верну? – схватился за голову Федор. – Приду к соседям и скажу: смотрите, что нашел, не вы ли покупали своему сыну в подарок?

– Я его назад не потащу, – ультимативно заявила Мадама.

– Какая же ты упрямая!

– И это говорит человек, который каждый год лезет проверять подарки.

– Тогда я тебя закрашу! – выпалил Федор.

– Я дико извиняюсь, – заволновался Мышь, – но, может, не стоит горячиться? Не такая она и плохая, если разобраться.

– Ага, боишься потерять источник конфет? – хмыкнула Мадама.

– Все! Мне это надоело, – решительно сказал Федор. – Сейчас возьму маркеры и замалюю лист, на котором тебя рисовал.

– А давай ты ее просто доброй сделаешь? – предложил Мышь. – Нарисуй ей улыбку, сердце большое, глядишь, она посговорчивее станет.

– И копыта раскрась, пожалуйста. Тогда я совсем доброй стану, – добавила Мадама.

Федор был настроен решительно. Он достал маркеры из комода, сел за стол, открыл альбом на знакомой странице и начал старательно ее закрашивать. Поначалу ему показалось, что Мадама становится тусклее, но вот весь лист превратился в черный прямоугольник, а его творение сидит и в ус не дует.

– Точно не хочешь помогать? – Федор грозно взглянул на Мадаму.

– Не могу. Сам меня такой придумал.

Федор начал что-то рисовать на чистом альбомном листе.

– Что это там? – настороженно спросил Мышь, пытаясь втиснуться под руку Федора. – Только не говори, что ты решил… Ой, Федя, наделаешь ты делов!

Глава 4.

В которой выясняется, что не всегда силой можно решить все вопросы.

Федор постарался учесть все ошибки, которые допустил с Мадамой. Сильный и бесстрашный, как медведь. Грациозный, как пантера. Гибкий, как змея. Таким должен был быть Силач. Потом Федор засомневался, а не сильнее ли муравей, чем медведь? Испугался, что от змеи Силач возьмет хитрость и изворотливость, а заканчивая рисовать, Федор вдруг решил, что каждый порядочный супергерой должен уметь летать, чтобы не просачиваться в щели, как некоторые, а спокойно залетать в форточку. Поэтому у Силача появился красный полетный плащ.

Если вам доведется увидеть белого медведя с перекачанными торсом и бицепсами, а ниже пояса у медведя будет змеиный хвост с черными пятнами, и если медведь будет парить в воздухе вроде джина или супермена, то лучше сразу бегите. Именно так и поступили Мышь с Мадамой, едва Силач появился в комнате.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался Силач, зависнув над Федором.

– Ох, уже вечер, – Федор посмотрел на часы, – сейчас родители придут. Давай сразу к делу, – он кивнул в сторону велосипеда. – Надо вот эту штуку поднять в квартиру этажом выше и спрятать на балконе.

– Легко! – Силач изящно подхватил велосипед и подлетел к двери.

– Подожди, – крикнул Федор, – давай через форточку! Быстрее будет.

Силач задумчиво посмотрел на велосипед, потом – на форточку.

– Не пройдет, – резюмировал он.

– Как не пройдет? – удивился Федор.

– Никак не пройдет. Форточка маленькая очень. Вот если открыть окно, то…

– Погоди-ка, – Федор почувствовал неладное, – у нас тут одна особа есть, так у нее все проходит. Может, попробуем?

– Чего тут пробовать-то? – Силач поставил велосипед на пол. – Я тебе любую штуку подниму и перенесу, куда скажешь. Людям вежливо растолкую, почему взяли. Но исхитряться и ужиматься не буду. Не из таких я.

– Тю, – рассмеялась Мадама, вылезая из-под кровати, – лучше бы мне копыта раскрасил, чем такое чудо рисовать. Какой от него толк?

Мысли беспорядочно сменяли одна другую в голове у Федора. Где же он допустил ошибку? О чем не подумал, рисуя Силача? Что упустил?

– Не получится, – вздохнул Мышь. – Слишком поздно. Нарушен постранственно-временной континуум.

– Чего-чего? – удивился Федор.

– Эх, как бы попроще объяснить, – Мышь задумался. – Смотри, родители купили детям подарки. Дети должны найти их под елкой. Радость, веселье, но не только. Каждый подарок дает ребенку будущее, развивает, учит его чему-то. Благодаря настольной игре парень разработает новую бизнес-стратегию и запустит свое дело. В кроссовках мальчишка пробежит кросс лучше всех и попадет на городские соревнования, там его заметит известный тренер. Меч воодушевит ребенка на придумывание новой сказки, где богатырь путешествует в нашем времени. Футбольный мяч станет первым экспонатом в коллекции будущего спортивного комментатора. Кукла будет всю жизнь стоять в доме девочки на самом видном месте, чтобы напоминать о любимой бабушке. Велосипед не пригодится Павлику, в горы он ездить не будет, зато продавая велик через несколько лет, он познакомится с лучшим другом, а потом – с сестрой лучшего друга – прекрасной девушкой, с которой проживет до глубокой старости душа в душу. А самосвал просто подарит много радости малышу, потому что его отец пропивает все деньги, и родители часто ругаются. Благодаря Мадаме и тебе ничего этого не случится.

– Что же ты раньше молчал? – побледнел Федор. – Надо все исправить!

– Но если ты все исправишь, – шепнул Мышь ему на ухо, чтобы Мадама и Силач не слышали, – то все вернется на свои места: дети получат свои подарки, рисунки снова станут рисунками, а мыши перестанут говорить.

Глава 5.

В которой мыши в доме оказываются полезными, а Федор становится хулиганом.

Всю ночь Федор не спал. Он рисовал схемы соседских квартир, вызнавал у Мадамы точное место расположения похищенных вещей, считал деньги в копилке и задремал лишь под утро.

У него было семь подарков: мяч, меч, сломанный самосвал, настольная игра, кроссовки, кукла в ажурном платье и горный велосипед. Еще у него должно было быть (но не было) пять килограмм конфет. Зато была Мадама, которая в любой момент могла притащить еще что-то.

К счастью, в обществе Силача Мадама забывала о своих воровских наклонностях. Она исправно носила ему чай с медом и, открыв рот, слушала рассказы о пользе здорового питания. После появления Силача она стащила только мамин красный лак для ногтей. Им она покрасила свои копытца и была абсолютно счастлива.

По пути домой из школы Федор купил конфет и красивые новогодние пакеты на все свои скопленные деньги. Вместе с Мышем они сформировали несколько подарков. Толстяк стоически сдерживал желание съесть все конфеты, но Федор пообещал подарить ему на новый год огромную плитку шоколада.

Первым делом перед Федором стояла проблема: как попасть в квартиру и незаметно подложить в нужное место подарок. Благо, что отец Федора входил в комитет товарищества собственников жилья их большого дома, и у него были телефоны всех жильцов. Долго потом еще обсуждали во дворе телефонного хулигана, который перед новым годом звонил некоторым ребятам и просил их срочно прийти в школу для получения грамоты. Особенно это удивляло тех, кто не отличался прилежной учебой, но почему бы не сходить, раз предлагают?

Едва объект покидал квартиру, Федор со всех ног бежал к нему домой. Если там был кто-то из взрослых, Федору открывали, говорили, что ребенка нет дома, он сожалел, просил водички, заходил в квартиру, а дальше в дело вступал Мышь.

Как только на кухне раздавались вопли: «Мышь!» – Федор скидывал ботинки, чтобы не оставлять следов, и бежал в комнату. Благодаря Мадаме он знал, куда класть подарок. В этой мышиной возне взрослые не замечали, что мальчик приходил с пакетом, а уходил уже налегке.

Таким способом были возвращены мяч, меч и кроссовки, а заодно подложены пакеты с конфетами.

– Я так больше не могу, – Мышь взволнованно расхаживал по столу. – Эта парочка чаи гоняет, а я отдуваюсь!

– Прошу учесть, Силюшка помог с велосипедом, – проворковала Мадама, подливая чаю Силачу.

– Да, что там такого? – засмущался Силач. – И не трудно вовсе.

– Тебе повезло, что велик на балконе хранился, а балкон незастекленный, – недовольно пробурчал Мышь. – Просто вылетел через наш балкон, поднял на этаж выше и делов-то.

– У нас осталось три подарка: самосвал, настольная игра и кукла в ажурном платье, – рассуждал Федор. – Игру я не могу занести, потому что Славка живет с матерью, а она допоздна работает в магазине. То есть некому будет открыть дверь, если он уйдет. Самосвал полагается четырехлетке, которому до школы еще три года, а у нас осталось три дня. Куклу надо вернуть старушке. Она живет одна.

– Можно просто попросить у нее водички, – предложил Мышь, – а дальше по старой схеме.

– Не вздумай! – воскликнула Мадама. – Ей же под восемьдесят. Она как тебя увидит, ее удар хватит.

– Я видел, как она ходит каждый день вокруг нашей дворовой елки, – Федор встал и изобразил медленную шаркающую походку. – Я успею спрятать куклу и без помощи Мыша. Мадама, тащи ее сюда.

– Тут такое дело, – извиняющимся тоном начала Мадама. – Я ее немного того… попортила, – она выволокла из-под кровати изящную куклу. Посреди платья зияла дыра.

– Кошмар, – побледнел Федор.

– Ой, ну, бабушка старенькая – не заметит, – закатила глаза Мадама.

– Нет, – Силач подлетел к кукле, – бабушка-то, может, не заметит, а внучка точно увидит. Не хорошо. Надо зашить.

– Хоть одна здравая мысль! – воскликнул Мышь. – Ты умеешь?

– Нет, – смутился Силач, – но я знаю, кто умеет.

Все изумленно посмотрели на Силача.

– Я ж тут по вечерам облет совершаю, – пояснил Силач. – Смотрю, все ли в доме на своих местах: трубы, кровля, штукатурка не обсыпалась ли. И однажды видел в окошке девочку. Она здорово шьет.

– Это которая в коляске? – уточнила Мадама.

– Да, – кивнул Силач.

Федор видел эту девочку. Он даже знал, что ее зовут Алина. Знал, что она тоже пятиклассница, но в школу она никогда не ходила. Потому что не могла. Учителя приходили к Алине сами. Летом она уезжала с родителями загород на дачу, поэтому Федор никогда не общался с этой девочкой. Да и о чем им говорить? Но сейчас Алина была его единственной надеждой.

Глава 6.

В которой можно встретить нового друга, сшить новую юбку и узнать о новых неприятностях.

Федор смотрел на золотистые цифры. Квартира номер тридцать пять. Что-то это напоминало, но Федор никак не мог вспомнить – что именно.

– Проходи, Федя, – мама Алины гостеприимно встретила Федора. – Алина, смотри, кто к тебе пришел.