Отдел «13»

За паутиной спутанных, упавших на лицо, волос ты видишь Ее глаза. Тусклые глаза, как у слепого, но они обращены на тебя. На тебя и ни на кого другого.

Движение на дороге возобновляется, и взгляд тусклых глаз скользит следом за удаляющимся автобусом. Провожает тебя. В этот момент в голове твоей раздается ужасающий скрежет. Словно кто – то скребет ногтями по дереву. Тебя отпускает только, когда проклятый перекресток остается позади.

Кто – то снова больно задевает локтем, и ты, вздрогнув, словно выныриваешь из под воды и начинаешь быстро и часто дышать. Моргаешь и, навалившись на сидящую неопрятного вида тетку, которая тут же возмущенно вскрикивает – очумел, что ли? – вжимаешься лицом в стекло, безуспешно пытаешься разглядеть злосчастный перекресток. Бесполезно.

Весь оставшийся путь до остановки тебя тревожат неприятные мысли. Ты убеждаешь себя, что тебе показалось. Нет. Не Женщина. Она-то как раз настоящая, а вот тусклые неживые глаза и та широкая улыбка, которая стала прорезать Ее худое бледное лицо, когда она поняла, что ты на Нее смотришь… Зачем? Зачем ты посмотрел? Женщина, без сомнения, ранена или не в себе. А, может, и то, и другое одновременно.

Неприятно конечно, но ничего сверхъестественного. Просто ты переутомился, и мозг решил подшутить. Да. Так и есть.

Ты успокаиваешь себя такими мыслями и идешь домой по темным дворам микрорайонов от пустеющей остановки. Идешь быстрее, чем обычно. Под желтоватыми фонарями. Морщась от моросящего дождя и порывистого ветра. Вот он, хорошо знакомый двор, дом и подъезд. Рассеяно поздоровавшись, пропускаешь вышедшую выгулять собаку соседку. Впрочем, та не отвечает, погруженная в бездну своих мыслей. Ты быстро проскальзываешь в подъезд, поднимаешься на свой этаж, отпираешь дверь и,наконец, оказываешься внутри.

Коридор квартиры темный. Такой же неприветливый, как и улица, но все же…

Спустя пол часа в окружении привычной обстановки ты уже посмеиваешься над собой. Глупости, какие! Страхи. С чего вообще?

Душ. Ужин. Ложишься пораньше и, странно, засыпаешь крепким сном. Ночью снится город. Пустые темные улицы, пропитанные дождем и продутые ветром. Рыжий свет уличных фонарей, в котором видны стремительные росчерки косого дождя. И бредущая темная фигура. Она движется по улицам совершенно одна. Она приближается, и ты откуда-то знаешь, что она идет в направлении знакомого двора… хорошо знакомого тебе дома.

Зачем ты смотрел на Нее? Зачем…

Крик раздается прямо у уха, и тебя подбрасывает на постели. Сердце бешено колотится, ты весь в поту, дыхание рвет легкие. Быстро моргая, пытаешься прогнать слишком реальный ночной кошмар. Делаешь глубокий вдох. Потом резко выдыхаешь.

По улице проезжает машина, и свет от ее фар скользит по спальне, на несколько мгновений выхватывая из темноты стены, потолок и мебель. Эти несколько мгновений ты видишь книжный шкаф, дверь, кресло, темную фигуру в левом углу, стол у стены, заваленным книгами. После чего все снова погружается в темноту.

Стоп – тебя словно окатывают ушатом ледяной воды – какая еще фигура? Угол должен быть пуст!

Чувствуя нарастающую панику, ты, окруженный абсолютной темнотой, боишься пошевелиться. Не не можешь, а боишься. Мысли в смятении, глаза точно слепые. И только звуки дают тебе возможность ориентироваться. Нужно включить свет, чтобы прогнать это…

…зачем ты смотрел…

…чтобы прогнать это… то, что сейчас находится с тобой в комнате… нужно… нужно…

За стеной начинает шумно ворочаться сосед, и это движение выводит тебя из ступора. Ты медленно, очень медленно делаешь вдох, немного ослабляя стиснувшую сердце панику. Звуки окружающего мира реальны. Мир – реален. Тебе нужно двигаться. Сбросить вязкий, тянущий и сковывающий тебя страх.

Ты резко выдыхаешь, готовый вот-вот сорваться с места и рвануть к выключателю – сосед все еще шумно ворочается и врубает телевизор – как вдруг раздается это…

Быстрые шлепающие шажки, словно по мокрому полу. Что-то шуршит у твоих ног. Пружины на старой кровати скрепят, одеяло натягивается и приподнимается, и в это самое мгновение ты, наконец, осознаешь, полуживой от ужаса, что это забралось в постель и теперь быстро, очень быстро ползет к тебе…

Уже не медля, ты с криком буквально слетаешь с кровати и, в два прыжка оказавшись у выключателя, врубаешь свет.

После чернильной темноты комнату словно выжигает. Бешено моргая, вопя и размахивая руками, ты пялишься на кровать. В стены начинают стучать соседи.

Но ты не реагируешь. Уже не кричишь, просто пытаешься осознать и понятьслучившееся. Ведь кровать пуста. Так же, как и комната.

И тут одновременно происходят две вещи: во входную дверь раздается стук. Тихий, но отчетливый, такой же, как и голос в твоей голове.

«Впусти меня», – просит этот голос, – «пожалуйста, мне так холодно… прошу тебя, впусти»…

…Марианна резко выпрямилась от стрельнувшей в лопатку боли и заморгала. Обернулась, оглядела темную комнату и снова посмотрела в окно. Пока она записывала, успели сгуститься осенние сумерки, и начал накрапывать дождь.

Девушка какое-то время сидела, глядя на исписанные страницы блокнота и грызла колпачок ручки. Полегчало ли ей? Пока не понятно, ночью будет видно. Раньше ей помогало. Изливать весь негатив на бумагу, а потом сжигать. Самое то. Марианна оценивающе глянула на блокнот, и тут в животе сильно заурчало. «Так и быть», – подумала Марианна, – «отложим сожжение на потом».

Бросив ручку на блокнот, она поднялась со стула, потянулась и посмотрела на дверь. Есть-то хотелось, но вот выходить из комнаты в тот мерзкий коридор…

«Не можешь же ты сидеть в этой комнате вечно. Так и сдуреть не долго». Подумав, Марианна извлекла из пакета полуфабрикаты, захватила чашку, заварку и, вздохнув, наконец, покинула свое «убежище».

Парень на кухне вздрогнул и обернулся, как ей показалось, немного испуганно. Впрочем, Марианна тоже вздрогнула, не ожидая (с чего бы, это ж коммуналка) застать кого-то на кухне. Пару секунд они пялились друг на друга, а потом парень широко улыбнулся, и у Марианны, словно, от сердца отлегло – улыбка была искренней и доброй.

– Здра-асьте, – произнес парень и смущенно поскреб макушку, – простите, я тут, немного…

– Да я тоже, не ожидала… – ответила Марианна и слабо улыбнулась в ответ.

– Напугали, в общем, друг друга, – парень еще больше развеселился. – Вот так, побродишь по этим коридорчикам и дерганный станешь, – он шагнул к Марианне и протянул руку. – Меня Глебом зовут. Я из комнаты дальше по коридору. А вы?

Переложив в левую руку прихваченные из комнаты продукты, она пожала сухую ладонь.

– Марианна. Заняла вторую комнату.

– Ну что ж, присаживайся, Марианна, я как раз собрался ужинать. Жареную картошку, надеюсь, любишь?

Глеб оказался парнем компанейским. Жил он в коммунальной квартире давно и с охотой поведал новой постоялице, что здесь и как. Как выяснилось, всего жильцов было пятеро, включая Марианну. Только вот на глаза они особо друг другу не показывались. Тихие были. Не общительные. Квартира-то большая. Нет-нет, иногда пересекались, но, в основном, каждый был сам по себе.

– Горину это даже на руку.

– Кому?

– Как кому? Владельцу. Ему главное, чтобы все тихо-мирно было, и оплата вовремя

поступала. Никаких животных и детей. Если так, то с ним можно поладить. Да ты с ним не

встречалась разве?

Марианна отрицательно покачала головой.

– Как же ты въехала тогда? – удивился Глеб.

– Узнала по объявлению, что комната сдаётся. Позвонила по указанному номеру.

Поговорила с мужчиной.

– Вот, Горин…

– Договорились о цене, и в тот же день я подъехала сюда. Ключи мне вручила девушка, которая представилась, как Светлана. Задаток забрала она же. Договор не заключали.

– А, это племянница Горина. Теперь понятно. Сам Горин не особо любит показываться на людях, это правда. Бирюком живёт. Ну и жильцов подбирает себе под стать. Дисциплинка тут и впрямь лагерная.

– И все же кто-то Горина ослушался, – улыбнулась Марианна.

– Ты о чем? – не понял Глеб.