Отдел «13»

– Прям как я к Батуеву в свое время, да, Батуев? Теперь буду знать, что с твоими останками делать, – похоже, Чума сегодня была в отличном настроении. Но Стас пропустил мимо ушей. Если воспринимать все, о чем порой трындела Чума, то можно смело переселяться в дурку.

– Это хоть не зря все было? Есть более или менее достойные кандидаты – сменщики?

Бергман изобразил какой-то неопределенный жест.

– Гуль очень сильный. Не чета тебе, Стас, но его можно будет поднатаскать, только сначала подлечим. Из него может выйти толк. Честно говоря, я не ожидал, что гулей там окажется так много.

Батуев пожал плечами, как бы в извиняющемся жесте:

– Пардон, но убрать всех чисто, мирно и спокойно не вышло. Немного наследил.

– Немного? Да там по всей квартире кровища размазана была.

– Там, где ты столкнулась с упырицей – еще больше крови, – возразил Бергман, – так что, вы одинаково хороши. Полиция была просто в восторге. Теперь все придется шифровать, как бытовую поножовщину и резню.

– Может, маньяка выдумаете лучше, – хмыкнула Чума и крутанула кольцо в форме черепа на пальце. – А с девчонкой что? Когда я уходила, она была, малость… не в себе.

– Мы забрали ее, пока на реабилитации. Но, в общем, идет на поправку.

– Может, нам, это, цветочки ей занести? – весело тренькнула Чума, но Стас грозно сдвинул брови, и та сникла. – Ладно-ладно, шутка же.

– Лучше скажи, что там с упырицей? Крепкий орешек, как мы и предполагали?

Чума пожала плечами:

– Само собой, раз все это время мне пришлось ломать эту гадину, а не помогать Батуеву с гулями. Но он и сам отлично справился, правда, чуть было не угробил своего приемничка, а так, аналитики ваши правы были – редкая, почти реликтовая тварь. Взяла полный контроль над людьми, превратив их в гулей. Но, что интересно, не в безмозглых тварей. Когда я ее гасить стала, они рванули на меня, мама не горюй, но не как тупые зомби, а со знанием дела. Давно так мое очко не сжималось, скажу я вам. Хорошо, Батуев у нас спец по ломанию гульих костей. Что по самой упырице, то в городах такие прожорливые не водятся. Эта капец какая древняя, и к тому же пришлая, скорее всего откуда-нибудь из сел, деревенек мертвых. От голода подалась за пропитанием. И нашла его себе. Интересно, что парня того – батуевского гуля – она практически не изменила. Подкрутила сознание, но, в общем, внешне он сохранил свой человеческий вид. Правда, после Батуева он стал по всем параметрам походить на монстра. А, вообще, все выглядит так, словно она себе создала свою собственную семейку. В любом случае, допросите батуевского гуля и эту стерву, тогда картина прояснится.

– Гуль в сознании, – Бергман пожал плечами. – Но пока не в адеквате, только повторяет постоянно, что хочет видеть Марианну.

– Кого-кого?

– Это нам и предстоит выяснить. Похоже, есть еще одна, и в квартире ее не было. Значит, она не поймана, – Стас и Чума переглянулись, Бергман продолжил, – Если она такая же сильная, как и пойманный гуль, то у нас могут возникнуть проблемы.

– А если она тоже упырица, и батуевский гуль ее поэтому и звал, – предположил Стас.

Бергман развел руками, а Чума хмыкнула:

– «Батуевский гуль» – а хорошо звучит.

– Чума, посерьезнее.

– Ну а чего? – махнула рукой Чума, – самый что ни есть нормальный гуль. Только Батуев у нас неправильный какой-то. Прикинь, Бергман, все сторонится своей лучшей и старинной подруги. Стесняется и ни с дружками, ни с девушкой не знакомит. Что за безобразие.

Откинувшись на спинку стула, Стас вскинул бровь, едва заметно хмыкнув. Сколько лет прошло, а она все такая же вруша. Все было совсем не так.

Бергман закатил глаза:

– Я, конечно, понимаю, что вам обоим плевать на благо человечества, но все же…

– Ладно-ладно, – проворчала Чума, – эта Марианна может быть и упырицей, но по опыту знаю, что двух упыриц на одной территории не бывает. Сживут друг друга со свету. Та, которую выловила я, определенно, упырица. Остальные – гули. Рьяно ее охранявшие. Скорее всего, Марианна – тоже гуль. А почему батуевский гуль ее зазывает, так это, – Чума выдержала театральную паузу и добавила весело, – у него и спросите. Потому как, хрен его знает, что у этих гулей в башках творится. Вон, у Батуева…

Бергман сокрушенно выдохнул.

Стас пожал плечами и произнес:

– Ей могли дать свободу. Так?

Повисла пауза.

– Тоже верно, – наконец, изрек Куратор.

– Что-то мне не верится, – возразила Чума, – в истории вряд ли найдутся идиоты, помимо вашей покорной слуги, и еще парочки чокнутых, которые добровольно вернут свободу гулю, да, Батуев?

Стас молчал, но по едва заметно сузившимся глазам стало понятно, что он явно прибывает не в лучшем расположении духа. Это и понятно, Чума могла довести, кого угодно.

Именно поэтому, зная обоих, как облупленных, Бергман перевел взгляд с одного на другую и, явно ощутив повисшее напряжение, быстренько попытался его разрядить:

– Хорошо, я лучше узнаю все у гуля, – он криво ухмыльнулся, что смотрелось диковато на его физиономии. – Может, кто хочет кофейку для разнообразия?

Когда они вышли на улицу, дождь набрал обороты. Отдел по-прежнему располагался в том новеньком совершенно пустом здании. Но как долго, никто не знал.

Стас закурил, а Чума, спрятав руки в карманы косухи, повела носом. Расстояние между ними было около метра, и оба смотрели в разные стороны. Словно незнакомцы, пережидавшие разгул стихии. Но, конечно же, на самом деле все было совсем не так.

– Как думаешь, Бергман сдержит слово? Насчет наших Контрактов, – голос Чумы из под капюшона прозвучал приглушенно.

Стас выпустил струи дыма через нос и поднял глаза, поглядев на пелену дождя. Дома ждала Соня. Тепло и уют. Дома было хорошо, но он отчего-то не спешил. Стоял тут, в холодной ночи, и даже в какой-то мере кайфовал. Дело было не в ночи и окружении. Ни в особом настроении. А в той, кто стояла справа. Да. Дело всегда было в Чуме. Хорошо, что за минувшие годы он научился контролировать свои эмоции, иначе бы ему давно кранты.

– Кто знает, – ответил Стас, – но Бергман обещал.

– Ха, обещал он, – фыркнула Чума. – Он много чего обещал.

– После болезни он изменился, не заметила разве?

– Заметила. Но все же, не полностью. Переосмысление ценностей и все такое, да чушь все это. Что жизнь Бергмана по сравнению, скажем, с твоей. Вот кто успел многое повидать на своем пути. А ведь ты не изменился. Порой мне кажется, что ты все тот же капитан, которого я увидела в полевом госпитале в Берлине. Даже ночка такая же дрянная была, бррр…

Батуев хмыкнул:

– До сих пор не определился, благодарить тебя за твою милость, или проклинать.

– Ну, на тот момент мне нужен был крутой парень, который сможет успешно прикрыть мой зад, – ответила Чума, – и ты подходил идеально, а за то, что не высосала все соки и не превратила в безмозглого зомби, так это благодари матушку-природу – всегда испытывала слабость к здоровущим блондинам… ладно, что-то я разболталась, – Чума вышла под дождь. – В общем, как определишься с благодарностью или проклятьем, дай знать, но не раньше, чем лет через десять. А то, знаешь ли, частые встречи делают меня сентиментальной.

Стас улыбнулся – злость на Чуму как обычно улетучилась так же внезапно, как и возникла. Темнота под капюшоном хмыкнула. Но он знал эту усмешку. Он знал ее лицо, как никто другой.

– Ну, бывай Батуев. Передавай привет девушке.

– Может, подвезу все-таки?

– Не. Я пройдусь. К тому же, у меня есть неоконченное дельце.