Догма Проклятых. Суеверие

– Конечно. Оставим препирательства и взглянем правде в глаза. Ни вам, ни мне не с чего доверять друг другу, – Виктория несколько волновалась, однако старалась сохранять уверенное лицо. – Однако я, будучи куда более заинтересованной в нашем сотрудничестве, буду откровенна. Союз для магнатов болезненная проблема, а мои родственники – болезненный вопрос для меня. С вашей помощью я убью сразу двух зайцев, а то и трех. Понимаете?

– Понимаю.

– Хорошо, а еще я должна сказать, что, не беря в учет наши прошлые отношения, мне бы хотелось все же иметь врача с вашим опытом на своей стороне.

Ведъма задумалась, слова Стрелец не выглядели как ложь, однако графиня однозначно не собиралась оставлять их без проверки. Протянув руку, она взяла конверт, пересчитывая деньги. Полученная сумма соответствовала ее полугодичной заработной плате в академии, что женщину удивило.

– Знаете, Виктория Лаврентьевна, вы умеете быть приятно убедительной, – Малгина поднялась со своего места, убирая деньги в карман пальто, – в отличие от брата и сестры. Кстати, о них. Давайте договоримся, что вместо следующей суммы за информацию, я получу извинения Лазаря: личные и искренние, с терзаниями и муками раскаяния. А при успехе он принесет их мне и публично.

Стрелец усмехнулась.

– Софья Павловна, мне рассказывали о вас, как о женщине странной и сумасбродной, отличной от магнатского общества, однако я начинаю думать, что мы с вами очень похожи, – Виктория вообразила унижение своего ненавистного брата, совершенно не сдерживая ехидной улыбки.

– Так что скажите. По рукам?

– По рукам, госпожа Малгина.

Женщины обменялись рукопожатиями.

– Как я могу увидеть Ермака?

– Мой секретарь, – Виктория указала на дверь, – ждущий снаружи, проводит вас до выхода. Ермак, скорее всего, уже пребывает там же. Это его документы, оформленные на ваше имя, – Стрелец протянула графине папку с паспортом и многочисленными бумагами. – Здесь же вся известная нам информация о Союзе. Ознакомьтесь.

– Благодарю, – Малгина поднялась со своего места, направляясь к выходу.

– Я буду держать с вами связь, Софья Павловна.

– Несомненно, свидимся.

Графиня открыла дверь, оказываясь в блеклом мутно-зеленном коридоре с белым полом. После кабинета Виктории он представлял собой сплошное уныние. Сразу же возле нее встретил названный секретарь и немедленно проводил женщину к главному входу, где по убеждению Стрелец Ведъму должен был уже ждать Ермак. Увы, вместо капитана Малгина разглядела лишь дворянина, сидящего возле одного из многочисленных кабинетов, судя по всему, в ожидании своей очереди. Он был рослый, плечистый и обладал удивительно привлекательным, благородным лицом, с широким лбом и большими глазами. Таких, как он в знатных кругах мужчины завистливо нередко называли любимцами дам. Весь его облик сквозил горделивостью, подчеркивающийся дорогим, сшитым по фигуре костюмом.

Заметив идущих, мужчина явно взволновался и встал со своего места, он выглядел так, словно намеревался вступить с секретарем в пылкий спор.

– Ваше Сиятельство, прошу – Ермак.

Секретарь указал рукой на высившегося дворянина. Малгина опешила и не знала, что говорить. Пораженно она разглядывала стоя?щего, рядом с которым сама чувствовала себя простолюдинкой.

– Госпожа Малгина, очень приятно, я с нетерпением ждал нашей встречи

Ермак отвесил поклон женщине, бережно целуя ее ладонь. На этот жест секретарь скривился и отошел к столу, проставляя печати.

– Ваши документы. Вы свободны, – служащий человек указал на дверь, провожая говорящих.

– Вам помочь с пальто?

– Нет. Нет…

Малгина, очарованная манерами и голосом капитана, наконец, пришла в себя. Чувствуя, что ей нечем дышать, графиня поспешила на улицу. Их уже ждал экипаж, однако женщина не торопилась в него садиться.

– Что—то не так, госпожа?

– Что вы, все в порядке. Просто, – она вновь взглянула на Ермака. – Я вас несколько по—другому представляла. И можете обращаться ко мне просто Ведъма.

– Как скажете, – мужчина осмотрел себя. – Да меня частенько принимают за чистокровного. Просто я считаю, что рабство – это не порок, и нет ничего зазорного в том, чтобы следить за собой, если есть такая возможность. У моих хозяев такое было не в почете, однако Лука заверил меня, что вы совершенно другая.

– Да. До тех пор, пока вы одеты, можете носить что угодно.

Ермак рассмеялся.

– Благодарю. Что ж, проследуем на поезд?

– Да, конечно, полагаю, вам не терпится приступить к своим обязанностям.

– Вы правы, мучиться в темнице не самое приятное, что случалось со мной.

Ермак помог графине сесть в экипаж, опускаясь рядом. Весь путь он был крайне словоохотливых и красноречив, явно обладал неплохим словарным запасом и довольно недурно разбирался в работе Малгиной. Ведъма имела большое удовольствие беседы с ним, однако одновременно напряженно размышляла о словах Виктории. Даже на первый взгляд становилось очевидным, что Ермак всецело особенный червивый. И дело было не только в его речи и хорошеньком лице, но и в манерах, крайне несвойственным рабскому сословию. Кроме того, капитан располагал информацией, доступной исключительно дворянам и знати, он ловко оправдывался служением при поместье, однако от внимательных глаз Малгиной не ускользнуло его лукавство. Ермак явно пытался произвести на графиню хорошее первое впечатление, что надо отметить, удавалось ему с лихвой. Однако Ведъма думала только о Союзе. Деньги жгли ей карман, а рука снова разболелась.

Даже по прибытию в поезд капитан не переставал говорить. Удивительно, но покинуть его компанию казалось почти невозможным, столь органичным и обволакивающем было ее влияние. Капитан радостно приветствовал своих товарищей, обнимался, шутил, и, по-видимому, для всех них являлся гораздо больше, чем просто другом, но наставником и мастером, со столь явным благоговением многие относились к Ермаку. Лишь Гавриил не сильно разделял их симпатию, сохраняя холодность и некое равнодушие к персоне капитана.

Когда же дружеская встреча закончилась. Ермак вновь направил свое внимание на Ведъму, что безуспешно пыталась улизнуть в свой кабинет.

– Госпожа, извините, что покинул вас.

– Нет-нет, что вы, мне все равно необходимо заняться делом. Хотя беседы с вами и вправду очень увлекательны.

– Благодарю вас. Однако полагаю, прежде чем каждый из нас, наконец, сможет приступить к работе, необходимо решить несколько важных вопросов. Два, если быть точнее.

– Конечно, проходите, – она завела его в комнату, вставая возле своего стола.

– Во-первых, я бы с удовольствием прошел осмотр. Я не употреблял никакой пищи, так что могу сдать и кровь, а во-вторых…, – Ермак на мгновение замолчал, приобретая задумчивый вид, – наша матушка скончалась.

– Мои соболезнования.

– Спасибо, не переживайте, все были готовы к этому. Однако ее следует похоронить, а мы, к сожалению, не сможем сделать этого сами, так как у нас нет прав на тело. Потому я бы хотел обратиться к вам за помощью, – Ермак явно чувствовал себя неуютно. – Она жила вверх вдоль бугунского побережья, в паре недель хода отсюда, – мужчина указал точку на карте. – Я знаю, что наш первый пункт назначения гораздо дальше, но…

– Хорошо. Все в порядке, это в любом случае по пути, – Ведъма убрала бумаги мужчины в стол. – Кому она принадлежала?

– Магнатам. Семье Стрелец. Работала на приисках.

Малгина задумалась. Ермак был слишком хорошо осведомлен о жизни своей матери, пускай даже для червивого его профессии, и это, не говоря уже о заказной похоронке на имя его брата. Ведъма видела во всем этом подозрение, а с ним и подчерк самой Виктории и ее родственников, явно что-то скрывающих от графини.

– Ясно. Я свяжусь с Лукой от пристани и сообщу ему об изменении курса. Полагаю, все будет нормально, и мы сможем решить вопрос, – Ведъма села за стол. – А вы пока можете проходить за ширму.

– Благодарю.

Ермак кивнул, отправляясь к кушетке. В шорохе его одежды графиня неотрывно смотрела на белый лист бумаги, лежащий на столе. Жадность сыграла с ней злую шутку, а молниеносная слабость и желание поскорей избавиться от тяготящих обязательств лишь сильнее помутили рассудок. Она мечтала поймать четырех зайцев сразу: отделаться от магнатов, от договора с Лукой, разбогатеть и прославиться, став кем-то вроде светила науки, что повергнет богов и веру в пучину забытья. Возможно ли было это?

Импульсивность приводила графиню к череде все более запутанных событий, затягивающих женщину подобно щупальцам осьминога. Малгина чувствовала неизбежность. Она совершала действие, считавшееся правильным, а следом летела с обрыва, утопая в еще больших проблемах. Впрочем, возможно, все было не так уже и плохо.