Ступеньки. Стихи

надо очень сильно захотеть.

Вот тогда расправятся и плечи,
и слова найдутся. Говори!
Долгожданным будет каждый вечер,
посвящённый дому и любви.

Главное мечтать и не сдаваться,
и в любой момент смотреть в глаза;
друг для друга жить и чаще браться
за руки, сквозь шум и голоса!

Не в этом всё…

Не в этом всё, за что ты будешь драться,
за что пойдёшь с поникшей головой,
когда попросят вежливо убраться,
а выбор есть – смириться или в бой…

Не в этом всё. Есть много что важнее,
не стоит налетать на кирпичи
в безлюдной и заснеженной аллее.
Иди, дыши, не думай и молчи.

Не в этом всё. На каждого помалу
найдётся твердолобость и жлобьё.
Но главное, по сути, – Бог и Мама,
а так же – Человек, кому своё

ты вечером израненное сердце
приносишь виновато… Так уж быть,
что в этом есть каналы всех Венеций,
за счастье по которым плыть и плыть.

Вот в этом – всё! Кидаешься с порога,
родным плечом глаза свои закрыв.
Но быть бы чуть мудрее, ради Бога!
У тех, кто ждёт, ведь тоже есть надрыв…

Переросткам

Переросткам в жизни сложно.
Неудобно. Невпопад.
В жизни нужно осторожно
без друзей своих надёжных.
Трудно – нужен ведь «собрат».

Нужен так же – долговязый,
высоченный на добро.
Можно чтобы и чумазый,
чуть упрямый, разноглазый,
но с огромнейшим нутром!

Чтобы книги! Чтобы песни!
Чтобы звёзды и восход!
А не интересно, если
или в сердце дурь и плесень…
То искать опять… Не тот!

Переросткам в жизни больно.
Неуютно. Заклеймят…
Жизнью многие довольны,
что решили произвольно
просто брать что захотят.

Ну а тем, кто как бы выше
и морально, и умом —
часто быть нагим и нищим,
чуть ссутуленным средь тысяч.
В списке «избранных» зато.

Рубцов

Язык родной в стихах застыл
обильной мякотью смороды.
И кто бы что ни говорил,
он был из северной породы.

Рябиной горькой во хмелю
скрипел зубами, напевая
мотивом «Горницу» свою,
осенний воздух содрогая.

Вечерний свет от абажура,
как соискатель рифмы, строк,
в которых видится натура,
народных песен партитура,
над ними плачущий пророк.

Немая оттепель хромает
по дырявым тропам русских сёл,
не слышно птиц, не слышно лая,
всё потому, что он ушёл.

Осталась шляпа, шарф висит,
в углу январская газета.
Весна и лето впереди,
но только безнадёжно это.

За кровь и слёзы всех поэтов,