Корона из Тьмы – Книга Первая: Возвращённый

– Он… пробуждается… иным, – прозвучал в сознании Варена и Элары бесстрастный голос, похожий на шелест звёздной пыли. – Инвестиция… сохранена.

И так же внезапно, как появились, пятеро фигур растворились в воздухе, оставив после себя лишь лёгкий запах озона и ощущение глубокой, непостижимой древности.

Варен и Элара стояли посреди равнины, потрясённые до глубины души. Они только что были на волосок от смерти, и их спасли существа, чья сила превосходила всё, что они могли себе представить. Бормотун подошёл к ним, отряхивая несуществующую пыль со своего камзола.

– Фух! Успели! Вечно эти уборщики опаздывают! Ну что я говорил? Веселье! – он хихикнул.

В этот момент Мерунес открыл глаза. Он медленно сел. В его взгляде больше не было бури. Там была глубина океана – спокойная, тёмная, полная неведомой силы. Он чувствовал гармонию внутри себя. Скверна, Лёд, Искры – они больше не воевали. Они стали частями единого целого, подвластного его воле. Он обрёл контроль. Окончательный. Он поднял руку и посмотрел на неё – не как на оружие, а как на инструмент. Он мог чувствовать потоки энергии мира вокруг, паутину Скверны, эхо Порядка, пульсацию чистого Потенциала. Он видел… всё.

Он посмотрел на Варена и Элару, на их испуганные и растерянные лица. Затем его взгляд остановился на Бормотуне, который невинно улыбался. Теперь Мерунес видел за этой улыбкой гораздо больше. Он видел марионетку и кукловода одновременно, слугу могущественных сил, играющего свою игру.

– Они… спасли нас? – прошептала Элара, глядя на то место, где исчезли фигуры. – Кто они?

– Друзья Бормотуна, – ответил Мерунес тихо, но его голос обрёл новую силу и уверенность. Он поднялся на ноги. Он чувствовал себя не просто сильным – он чувствовал себя… завершённым. Готовым. – И, похоже, мои невольные… кредиторы.

Он посмотрел на север, в сторону далёкой Белой Гавани. Путь продолжался. Но теперь он шёл по нему не как одержимый или раб своих сил. Он шёл как властелин своей судьбы. И горе тем, кто встанет у него на пути.

Глава XXIX: Белая Гавань, Шёпот Кукловода и Теневой Совет

Тишина Шепчущего Ледника провожала их ещё долго. Даже когда массивные стены из сияющего льда скрылись за горизонтом, гул первозданной энергии и эхо тысяч шёпотов продолжали вибрировать в сознании Мерунеса. Сила Искр, к которой он прикоснулся, не была похожа ни на что другое. Это не была агрессивная, пожирающая сущность Скверны, стремящаяся к бесконтрольному росту и изменению. Не была она и холодной, ригидной структурой Льда, жаждущей порядка и стазиса. Это была… чистая возможность. Сырая, необузданная энергия Порядка и Хаоса в их первозданном виде, существовавшая до разделения, до конфликта. Прикосновение к ней было похоже на взгляд в самое сердце творения – и разрушения.

Гармония, которую он обрёл в глубинах своего сознания во время коллапса, была хрупкой, но реальной. Он больше не чувствовал себя ареной для битвы трёх титанов. Теперь он был центром, точкой равновесия, дирижёром этого чудовищного оркестра. Скверна всё ещё шептала о власти и поглощении, но её голос стал тише, послушнее его воле, её хаотичная энергия теперь текла по каналам, которые он мог формировать. Лёд всё ещё предлагал структуру и контроль, но его холод больше не сковывал, он стал инструментом дисциплины, позволяющим придавать форму текучей тьме. А Искры… они были ключом. Они позволяли ему не просто сдерживать или направлять Лёд и Скверну, но и взаимодействовать с ними на более глубоком уровне, сплетать их энергии, находить точки соприкосновения, создавать нечто новое из их противостояния. Он чувствовал, как его восприятие мира изменилось – он видел не только материю, но и потоки энергии, связывающие всё сущее, ощущал саму текстуру реальности, её скрытые течения и разломы. Это была сила неимоверная, но и ответственность – колоссальная. Одно неверное движение, одна потеря контроля – и он мог не просто погибнуть, но и разорвать саму ткань бытия вокруг себя.

Путь к Белой Гавани занял ещё несколько дней. По иронии судьбы, после всех пережитых ужасов – битвы со Стражами, нападения Ордена, столкновения с Пожирателем и Духом Ледника, ментальной битвы Мерунеса – эта часть пути прошла на удивление спокойно. Дикие звери обходили их стороной, словно чувствуя ауру Мерунеса. Погода была суровой, но без яростных бурь. Даже Бормотун вёл себя чуть тише обычного, хотя его безумные комментарии и непредсказуемые действия не прекращались.

Эта передышка позволила группе немного прийти в себя и дала время для разговоров, которые давно назревали. Варен, чьи раны наконец начали затягиваться под действием эликсиров Мерунеса и относительного покоя, всё чаще обращался к своему спутнику с вопросами, в которых сквозила не только прежняя тревога, но и отчаянная попытка понять.

– Мерунес, те… существа, что спасли нас тогда, на равнине, – начал он однажды вечером, когда они сидели у костра под защитой скального навеса. – Бормотун назвал их «уборщиками». Ты знаешь, кто они? Они связаны с теми, кто тебя… вернул?

Мерунес долго смотрел на пляшущие языки пламени, прежде чем ответить. Его новое восприятие улавливало искреннее беспокойство Варена, его внутреннюю борьбу между долгом, страхом и остатками прежней веры. – Я не знаю, кто они, Варен, – ответил он честно, что было редкостью. – Но я чувствую их силу. Древнюю, чуждую. И да, они связаны с Бормотуном. И, вероятно, с моим возвращением. Бормотун – не просто безумец. Он – посланник, или агент, сил, чьи цели мне пока не ясны. Они вмешались, чтобы спасти свою… «инвестицию». То есть меня.

– Инвестицию? – Варен помрачнел. – Значит, ты всё ещё считаешь себя… орудием в чьих-то руках? Несмотря на всю эту силу?

– Я – не орудие, – твёрдо сказал Мерунес. – Но я – фигура на доске, где идёт очень большая игра. И мои «кредиторы» – одни из игроков. Я не знаю их планов, но я не собираюсь им следовать. Я использую их так же, как они пытаются использовать меня. Бормотун – мой проводник, но и мой источник информации. И мой потенциальный враг.

Элара, сидевшая рядом и делавшая пометки при свете огня, подняла голову. Её глаза горели любопытством, почти пересиливающим страх. – Силы, о которых ты говоришь… они могут быть связаны с Первыми? В некоторых апокрифических текстах упоминались сущности, с которыми Первые пытались контактировать или бороться – «Те, что за Завесой», «Безмолвные Наблюдатели». Описания туманны, но всегда говорят о непостижимой мощи и чуждой логике. Возможно, твои «кредиторы» – одни из них? Или их потомки? Или противники?

– Возможно, – Мерунес не исключал ни одного варианта. Знания, полученные в Архиве К’Тар, открыли ему лишь часть картины. История мира была гораздо сложнее и многослойнее, чем он предполагал даже будучи Каэроном. – Но кто бы они ни были, их вмешательство означает, что ставки очень высоки. И моя роль в этой игре – ключевая.

– И какова же твоя цель теперь, Мерунес? – тихо спросил Варен. – Ты обрёл контроль над своей силой, как ты говоришь. Что дальше? Ты всё ещё хочешь… завоевать мир?

– Не завоевать. Перестроить, – поправил Мерунес. Его взгляд стал жёстким. – Этот мир болен. Скверна – лишь симптом. Болезнь – в слабости, в алчности, в глупости тех, кто правит. В фанатизме тех, кто верит в ложных богов или идеалы. В интригах тех, кто дёргает за ниточки из тени. Я вырву эту гниль с корнем. Я установлю порядок, основанный не на вере или традиции, а на воле и силе. Моей воле. Да, это потребует разрушения. Да, это потребует жертв. Но альтернатива – медленное гниение и неизбежная гибель.

Варен отвёл взгляд. Слова Мерунеса звучали логично, но холодно, бесчеловечно. Он вспомнил резню в лесу, и его сердце сжалось. Он всё ещё шёл за Мерунесом, но пропасть между ними становилась всё шире.

Элара же слушала с напряжённым вниманием. – Порядок, основанный на воле… Интересная концепция. Первые тоже пытались навязать миру свой порядок, основанный на их понимании законов реальности. И это привело к катастрофе. Как ты избежишь их ошибок? Что помешает твоей силе и твоей воле стать такой же разрушительной тиранией?

– Осознание, – ответил Мерунес. – Я знаю природу Хаоса и Порядка. Я чувствую их внутри себя. Первые были слепы в своей гордыне. Я же видел последствия. И я не позволю ни одной из сил доминировать. Гармония – вот ключ. Жестокая, да. Требующая подчинения, да. Но гармония.

Их разговор прервал Бормотун, который внезапно перестал гоняться за снежинками и подошёл к костру с самым серьёзным выражением лица, на какое был способен (что, впрочем, всё равно выглядело гротескно).

– Так-так-так! Философствуем? О высоких материях? О судьбах мира? Скукота! – заявил он. – Пока вы тут рассуждаете о гармонии и порядке, ваши враги не дремлют! Они там, за горами, за морями, уже наверняка строят козни! Плетут интриги! Точат ножички! И наверняка обсуждают, какого цвета занавески лучше подойдут к апокалипсису!

Он присел на корточки перед Мерунесом, его глаза блеснули знакомым безумным огоньком, но в нём теперь слышались иные нотки – нетерпение, азарт. – Слушай, главнюк! Ты теперь большой и сильный! Почти как тот кит, что проглотил луну! Хватит уже реагировать! Хватит бегать от плохих дядек! Пора действовать! Пора начинать твоё великое… хм… Восхождение! Да! Восхождение Владыки Теней! Звучит? По-моему, отлично! Немного пафосно, но с изюминкой!

– Действовать? – переспросил Мерунес, внимательно наблюдая за ним. – Что ты предлагаешь?

– О! Предложений масса! – Бормотун потёр руки. – Можно, например, пойти и потыкать палочкой в муравейник Ордена! Или подёргать за усы Сенат! Или научить Культ Пустоты играть в чехарду! Но это всё… мелко! Реактивно! Нужно что-то… стратегическое! Что-то, что покажет всем – и друзьям, и врагам, и тем непонятным ребятам в дымчатых халатах, – что ты больше не просто беглец с интересными способностями! Ты – Сила! Ты – Игрок!

Он наклонился ближе, его голос стал тише, но энергичнее. – Есть одно место… Город на побережье Студеного Моря. Не Белая Гавань, нет! Поменьше, но поинтереснее! Называется Сумеречный Форт. Старая имперская крепость, захваченная всяким сбродом – пиратами, контрабандистами, беглыми магами. Но! Там слабая власть, зато есть выход к морю и, что самое главное, – под фортом находится древний узел лей-линий, который Первые когда-то использовали! Очень мощный узел! Если взять его под контроль… ох, какие возможности откроются! Можно будет влиять на погоду, на течения, даже на саму Скверну в регионе! Представляешь? Будешь сидеть в своей крепости, пить чай с плюшками и дирижировать штормами! Чем не начало для Владыки Теней, а? Захватить Сумеречный Форт, активировать узел – и вот у тебя уже есть база, флот (пираты – народ сговорчивый, если показать силу) и источник мощи, который заставит твоих врагов дважды подумать, прежде чем соваться! А? Каково?

Предложение было неожиданным. И стратегически верным. Мерунесу нужна была база, нужен был ресурс, нужна была демонстрация силы. Сумеречный Форт звучал как идеальная цель. И тот факт, что Бормотун предложил это сейчас, после его «пробуждения», наводил на мысли. Возможно, это было частью плана его «кредиторов»? Или Бормотун преследовал свои цели? В любом случае, предложение совпадало с собственными планами Мерунеса.

– Сумеречный Форт… – повторил он задумчиво. – Расскажи мне больше об этом узле лей-линий.

Бормотун радостно затараторил, смешивая технические детали (насколько он их понимал) с безумными аналогиями про танцующих кальмаров и поющие айсберги. Элара слушала с жадностью, её глаза блестели – узел силы Первых! Варен же помрачнел ещё больше – захват города означал войну, кровь, страдания мирных жителей…

Пока они обсуждали детали предстоящей операции, далеко от них, на другом конце света, в месте, скрытом от посторонних глаз и самой магии, происходила иная встреча.

* * *

Обсидиановая Крипта под Забытым Монастырём в шипах Драконьих Гор встретила своих гостей мертвенным холодом и тишиной, нарушаемой лишь едва слышным гулом защитных полей. Воздух здесь был спёртым, пахнущим пылью веков и застарелой магией. Четыре делегации прибыли разными путями, и их присутствие в одном зале создавало почти осязаемое напряжение.

Первыми, через портал, извергнувший жар и запах серы, прибыли представители Ордена Пылающих Звёзд. Возглавлял их Верховный Паладин Каэлен Варр. Его лицо, пересечённое старым шрамом от ожога (память о битве с порождением Скверны много лет назад), было суровым и непреклонным. Он был закован в тяжёлые доспехи из золочёной стали, от которых исходило слабое сияние и жар. За ним стояли два магистра Ордена, их лица скрыты шлемами, но их аура пылала фанатичной верой и ненавистью ко всему нечистому. Цель Варра была проста и ясна: Каэрон Возрождённый, Мерунес Дагон – это воплощение Скверны, чудовище, которое нужно выследить и предать очистительному огню Вечного Пламени. Никаких компромиссов, никакого изучения – только полное уничтожение. Потеря двух элитных отрядов, включая рыцаря с огненным молотом, лишь укрепила его решимость.

Вторыми из сгустившихся теней в углу зала бесшумно вышли представители Сената Теней. Их было трое. Центральная фигура, известная лишь как Спикер Арис, носила гладкую серебряную маску, полностью скрывающую лицо. Голос Спикера, когда он говорил, был лишён эмоций, модулирован магией, звучал ровно и холодно. Рядом с ним застыли две тени – его личные стражи, чьи формы едва угадывались во мраке. Сенат не интересовало очищение или божественная воля. Их целью был контроль. Мерунес Дагон был аномалией, непредсказуемым фактором, разрушающим их многолетние планы по установлению теневого господства над миром. Его растущая сила, его способность управлять Скверной, его возможное бессмертие – всё это угрожало их власти. В идеале, Сенат хотел бы захватить его, изучить источник его силы, возможно, подчинить своей воле. Если же это невозможно – его следовало устранить. Быстро, тихо и так, чтобы это не вызвало лишних волнений. Потеря группы ассасинов и менталиста вызывала у Ариса серьёзное беспокойство – цель оказалась гораздо опаснее, чем предполагалось.

Третьими, из разверзшегося на мгновение портала в пустоту, откуда дохнуло ледяным небытием, прибыли посланники Культа Пустоты. Их было двое. Один – Иерофант Пустоты Зартар – был закутан в многослойные тёмные одеяния, скрывающие его полностью. От него исходило ощущение абсолютной пустоты, холода, который был не физическим, а духовным. Рядом с ним стояло существо, лишь отдалённо напоминающее человека – «пустой голем», безликая оболочка, внутри которой клубился мрак. Культ верил, что бытие – это страдание, иллюзия, ошибка. Единственное спасение – полное уничтожение, возвращение всего в Великое Ничто, из которого оно когда-то возникло. Мерунес, с его колоссальной силой, был для них интересен. Он мог стать либо инструментом, катализатором, который ускорит процесс разрушения мира, либо, если он вознамерится строить свой порядок, – серьёзным препятствием на пути к Ничто. Зартар был здесь, чтобы оценить потенциал Мерунеса и решить, как его лучше использовать или устранить. Странные энергетические всплески и сообщения об искажении реальности рядом с Мерунесом (влияние Бормотуна) особенно интриговали Иерофанта.

Последними, пробившись сквозь каменный пол в вихре земли и тёмной энергии, прибыли Сыны Скверны. Их делегацию возглавлял Горефанг Просветлённый. Его тело было чудовищным гибридом плоти и порождений Скверны – костяные шипы пронзали кожу, одна рука превратилась в огромное когтистое клешню, по венам струилась тёмная, пульсирующая энергия. Но его глаза, глубоко посаженные под костяными наростами, горели фанатичным разумом и непоколебимой верой. Для Сынов Скверны, Скверна была не проклятием, а даром, следующим этапом эволюции, путём к божественности через мутацию и слияние с её коллективным сознанием. Мерунес же, Каэрон, был для них одновременно и фигурой из легенд (первый носитель!), и опасным еретиком. Он использовал силу Скверны, но отвергал её истинный путь – путь трансформации, путь принятия. Он пытался контролировать божественное, вместо того чтобы стать им. Это было кощунством. Горефанг был здесь, чтобы понять, можно ли обратить Мерунеса на «истинный путь» или же его придётся уничтожить как ложного пророка, угрожающего чистоте веры и единству Сынов. Сообщение о том, что Мерунес не только контролирует Скверну, но и, возможно, изменяет её природу внутри себя, вызывало у Горефанга особую ярость.

Зал наполнился атмосферой взаимной ненависти и недоверия. Четыре силы, представляющие диаметрально противоположные взгляды на мир, собрались вместе лишь потому, что их объединял один враг – Мерунес Дагон.

– Итак, – первым нарушил тишину модулированный голос Спикера Ариса. – Мы здесь, потому что общая угроза превосходит наши… разногласия. Каэрон Возрождённый, или Мерунес Дагон, как он себя называет, продемонстрировал стремительный рост силы и способности, превосходящие наши первоначальные оценки. Наши попытки нейтрализовать его потерпели неудачу.

– Неудачу? – прорычал Паладин Варр, ударив кулаком в латной перчатке по каменному столу в центре зала. – Ваши «неудачные попытки нейтрализации», Арис, стоили Ордену двух десятков лучших воинов! Этот монстр должен быть уничтожен! Сожжён! Его прах развеян по ветру! Он – порождение Тьмы, и говорить тут не о чем!

– Ваша прямолинейность достойна уважения, Паладин, но она уже дважды привела вас к поражению, – холодно заметил Арис. – Грубая сила против него неэффективна. Он адаптируется. Он становится сильнее. Нужен иной подход.

– Сила… – прошелестел Иерофант Зартар, его голос был похож на шорох сухого песка. – Сила – лишь иллюзия на пути к неизбежной Пустоте. Этот Мерунес… он может ускорить приход конца. Или отсрочить его. Нам нужно понять его истинную природу, его конечную цель. Возможно, он – наш непреднамеренный союзник в деле Великого Разрушения.

– Союзник?! – взревел Горефанг Просветлённый, его костяные наросты заскрежетали. – Этот… отступник… искажает священный дар Скверны! Он использует её как рабыню, вместо того чтобы слиться с ней! Он противится трансформации! Он – еретик! Он должен быть либо обращён силой, либо уничтожен во имя истинного пути! Его контроль – это иллюзия, оскорбление Великой Матери!

– Как видите, – невозмутимо продолжил Арис, обращаясь ко всем сразу. – У каждого из нас свои цели и свои методы. Прямое столкновение между нашими силами в погоне за Мерунесом было бы… контрпродуктивным. Он уже доказал свою способность сеять хаос и использовать наши конфликты в своих интересах.

Паладин Варр с отвращением посмотрел на Горефанга, затем на закутанную фигуру Зартара. – Орден Плыающих Звёзд никогда не вступит в союз с порождениями Скверны или слугами Ничто! Мы найдём и уничтожим Мерунеса сами!

– И снова потерпите поражение? – язвительно поинтересовался Арис. – Паладин, поймите, речь не о союзе. Речь о временном… соглашении о ненападении и обмене информацией. Мы все хотим устранить эту угрозу, пусть и по разным причинам. Делясь проверенными данными о его местонахождении, способностях и планах, мы увеличим шансы каждого из нас на успех. И, что важнее, мы избежим ненужных столкновений друг с другом, которые лишь усилят его.

В зале повисла тишина. Предложение Сената было логичным, но горьким для всех присутствующих. Работать, пусть и косвенно, с теми, кого ты презираешь и считаешь врагом – тяжкое бремя.

– Обмен информацией… – проскрежетал Горефанг. – Допустим. Но если ваши методы помешают Сынам Скверны достичь нашей цели в отношении отступника… соглашение будет нарушено.

– Пустота беспристрастна, – прошелестел Зартар. – Информация – лишь пыль. Но она может указать путь к распаду. Мы согласны слушать. Но не ждите от нас активного участия в ваших суетных играх.

Паладин Варр стиснул кулаки. Мысль о том, чтобы делиться разведданными Ордена с этими… существами, была ему отвратительна. Но и признавать правоту Спикера было горько. Два поражения подряд… Мерунес действительно был опасен. – Хорошо, – процедил он сквозь зубы. – Временное соглашение. Обмен информацией через ваши каналы, Арис. Но Орден оставляет за собой право действовать решительно и окончательно, когда представится возможность. И мы не потерпим вмешательства.

– Вполне разумно, – кивнул Арис, скрытый серебряной маской. – Итак, решено. Временный пакт о координации разведки и ненападении в отношении друг друга при преследовании общей цели – Мерунеса Дагона. Каналы связи будут установлены. На этом наша встреча окончена.

Представители фракций начали расходиться так же, как и прибыли – через порталы, тени, разломы. Атмосфера недоверия и скрытой вражды никуда не делась. Пакт был заключён, но он был хрупок, как тонкий лёд над бездной. Каждый игрок собирался использовать его в своих интересах, готовый нарушить в любой момент.

Но первый шаг к объединению – пусть и вынужденному – против Мерунеса был сделан. Теневой совет распался, но его решение уже начало влиять на нити судьбы, тянущиеся к далёкой Белой Гавани, куда направлялся ничего не подозревающий (или уже всё знающий?) Каэрон Возрождённый со своими странными спутниками.

* * *

Они увидели Белую Гавань на горизонте на следующий день. Город раскинулся на скалистом берегу Студёного Моря, его белые каменные стены (когда-то белые, теперь потемневшие от времени и солёных ветров) резко контрастировали с серым небом и тёмными водами. Крупный порт, заполненный кораблями разных форм и размеров, обещал шум, торговлю, информацию и… опасность.

Мерунес смотрел на город. Он чувствовал его – сложный узел человеческих жизней, амбиций, страхов, пороков. Слабые эманации Скверны ощущались и здесь, но они были другими – не дикими, как в руинах, а застарелыми, впитавшимися в саму суть города, как болезнь.

Он принял предложение Бормотуна о Сумеречном Форте. Это был логичный следующий шаг. Но сначала – Белая Гавань. Нужно было пополнить припасы, собрать слухи, возможно, найти корабль. И разобраться с Бормотуном и его «друзьями».

Он чувствовал новую силу, гармонию внутри себя. Он был готов. Игра началась по-настоящему. И он собирался стать в ней не просто игроком, а тем, кто устанавливает правила.

Глава XXX: Лёд в Сердце, Тень Предательства и Гавань Ушедших Надежд

Белая Гавань встретила их недружелюбно. Город, раскинувшийся на скалистых уступах над свинцовыми водами Студёного Моря, когда-то, возможно, и соответствовал своему названию, но века суровых зим, солёных ветров и тёмных течений истории оставили свой след. Белые каменные стены были покрыты пятнами соли и лишайников, кое-где виднелись следы старых осад и неумелого ремонта. Порт кишел жизнью – грубой, неуютной, пропитанной запахами рыбы, дёгтя, дешёвого эля и чего-то ещё, неуловимо-тошнотворного, что Мерунес своей обострённой чувствительностью опознал как застарелый, въевшийся в саму землю след Скверны. Десятки кораблей – от неуклюжих северных коггов и рыбацких лодок до быстрых контрабандистских шхун и даже нескольких потрёпанных имперских патрульных судов – теснились у причалов или стояли на рейде.

Воздух гудел от криков грузчиков, ругани матросов, зазывных воплей торговцев и гомона толпы, в которой смешались суровые северяне-охотники в мехах, просоленные моряки со всего света, юркие торговцы с бегающими глазками, мрачные фигуры, явно скрывающиеся от закона или чего похуже, и беженцы с юга, чьи лица были отмечены печатью потерь. Стража у ворот – здоровенные бородатые мужики в проклёпанных кожаных доспехах, вооружённые тяжёлыми топорами и арбалетами – лениво, но внимательно осматривала каждого входящего, явно больше интересуясь возможностью стрясти пошлину, чем реальной безопасностью города.

Их небольшой отряд привлёк внимание. Раненый воин с дорогим, хоть и потрёпанным мечом (Варен), бледная женщина с костылём, но с цепким, умным взглядом учёного (Элара), странный, эксцентрично одетый тип, что-то бормочущий себе под нос и пританцовывающий на ходу (Бормотун), и, наконец, сам Мерунес – высокий, холодный, с аурой силы и опасности, которая ощущалась даже сквозь плотную походную одежду. Стражники проводили их долгим, оценивающим взглядом, но, получив несколько серебряных монет (которые Бормотун извлёк неизвестно откуда с комментарием: «Мелочь из кармана заблудившегося времени!»), не стали задавать лишних вопросов.

Они нашли пристанище в портовом районе, в захудалой таверне под названием «Морской Дьявол». Комнаты были маленькие, грязные, пахли сыростью и кислым пивом, но здесь их группа меньше бросалась в глаза, чем в более приличных кварталах Верхнего города. Мерунес заплатил вперёд за несколько дней, снова используя монеты непонятного происхождения, предоставленные Бормотуном.

– Итак, штаб-квартира! – весело объявил Бормотун, плюхаясь на скрипучую кровать в самой большой из снятых комнат. – Не Версаль, конечно, но тараканы тут крупные, упитанные! Можно устраивать тараканьи бега! Ставки принимаются! Я ставлю на того, хромого, в левом углу! У него взгляд победителя!