О пользе пуприкового супа

Тихонько поев супа, чтобы не разбудить Кхе, я вернулся к своему креслу и уставился в экран. Там, как раз появилась новость о рамананах, дружественных нам соседях по галактике, только что вернувшихся с одной интересной планеты, находившейся в другом измерении. Помнится, рамананы долго не могли найти туда лазейку, но недавно это им удалось, и теперь восторженным и хвастливым рассказам соседей не было конца. Они обнаружили на планете Зелля огромные месторождения полезных ископаемых, невероятные количества воды и довольно чистого пока воздуха, давно загаженного, как у нас, так и на Раманане.

Было только одно "но" – местные жители Зелли. Уступавшие нам в техническом развитии, они оказались неплохо вооружены и даже ступили на путь мимотехнологий, поэтому так просто рамананам ничего не отдадут. Пилоты рассказывали, что столкнулись с большими трудностями получения информации, так как их внешний вид очень пугал или разъярял аборигенов. Теперь на Раманане готовился большой десант на планету Зелля и они приглашали всех отчаянных и бесстрашных присоединиться. И даже неплохо платили.

Это было то, что нужно!

Я побежал на кухню.

От моего удара бедный Кхе свалился на пол вместе с пуприковым супом и тут же вскочил, хлопая своими громадными глазами цвета спелого чака.

– Ну, что? – сразу спросил он.

– Мы летим на Раманану! Немедленно!

Кхе даже не поинтересовался, "зачем"? Он всецело доверял моей интуиции, которая безошибочно срабатывала в самые тяжелые минуты нашей жизни.

Единственным вопросом, который я услышал от него, был:

-Можно мне хоть супа поесть?

Я не возражал,(всё-таки пуприковый суп очень полезен), а после этого, купив на последние зуги через вселенскую сеть билеты, мы начали экстренно собираться на Раманану. Кхе отключил всю технику, я побросал в табуры самое необходимое, а клонар, который был не больше ворска, что кладут в ганюшку, засунул за одну из своих жабр, и мы, поминутно оглядываясь, вышли из дома.

Но нас уже ждали…

Тем не менее, на корабль, летящий на Раманану мы попали вовремя!

Мне всегда нравились такие путешествия – хороший завтрак, удобные анабиозные люльки… Нам даже хватило денег на заказной сон. Правда только на один, но мы разделили его с Кхе пополам, поэтому ни я свой не запомнил, ни он свой.

Да! Забыл сказать, что когда мы выходили из дома, то вместе с нами вышли девять клонов. Они были малость бракованные, поэтому стояли в кладовке. У первого одна нога короче другой, у второго голова задом наперёд, двое не покрашенных, ещё один голый, остальные больше похожи на скобров, но благодаря этой массовке нам с Кхе удалось ускользнуть от поцаев.

Впрочем, на Раманане нас всё равно схватили. У самого трапа корабля, отправляющегося на Зеллю. И это было очень обидно.

Наша поимка вызвала нешуточный резонанс в обществе, и на слушаниях дела собирались огромные толпы народа, желающие посмотреть на нахалов, осмелившихся грабить бедных, безответных клонов. Никакой любви в глазах соотечественников мы не видели, а только зависть к моему гению.

Когда судья межгалактического суда зачитывал приговор, я готов был биться головой о силовое поле, удерживающее нас с Кхе. Сто сорок семь лет в отдаленной галактике!!!

-В колонии-поселении на планете Кирисс, где осужденные будут трудиться на благо родины!– патетически закончил свою речь судья.

Его слова утонули в громе аплодисментов.

Мы переглянулись. Я радостно ткнул Кхе в пятнистый бок, а он в ответ укусил меня выдвижными жвалами.

На планете Кирисс нас ожидал купленный ранее космочелнок, который должен был доставить нас на шикарные пурпурные пляжи Алькоры – одну из запланированных остановок межгалактического тура. Я потихоньку пощупал клонар и подмигнул Кхе – путешествие обещало быть приятным!

На пурпурные пляжи Алькоры! Рассказ второй.

"Гений" – это звучит слишком скромно для меня!

Ещё не придумано слова, способного описать всю неповторимость моей мысли и грандиозность свершений!

Дружище Кхе может подтвердить – мне есть чем гордиться.

Вот только правительство огеронов, пришедшее к власти и устроившее речипизацию населения, жестоко отправило нас в изгнание на целых сто сорок семь лет в отдаленную галактику!

Но когда судья зачитал вердикт, утонувший в громе аплодисментов, завидующих моему гению сограждан, оказалось, что не всё так ужасно.

Кирисс, куда нас отправляли, являлась одной из перевалочных баз, в заказанном и оплаченном ещё до ареста путешествии сразу по нескольким галактикам.

Там, в транспортной лагуне, стоял наш космочелнок, на котором мы должны были отправиться на шикарные пурпурные пляжи Алькоры. Так что нам с другом здорово повезло!

Я не обижался на огеронов – новая метла метет чисто, а мы с Кхе, прямо сказать, перестарались с изготовлением собственных клонов и эксплуатации их себе на благо.

Клонов были тысячи, а нас всего двое. Они работали как проклятые, и зуги на наши счета лились рекой!

Мечты, что эта река не иссякнет, были разбиты после переворота – счета заморожены, наличных зугов – на пару дней, но зато остался полностью оплаченный тур по нескольким галактикам.

Всё бы ничего, ведь не было придумано ещё законов, запрещающих изготовление собственных двойников и использования их рабского труда (это мой блистательный ум придумал клонар!)

Но мы посягнули на чипы – "святую вещь" для каждого правительства.

Все наши клоны были снабжены фальшивыми чипами, вот что больше всего их обозлило! Найти меня и Кхе среди огромного количества двойников, разбросанных по всей стране, было бы почти невозможно, если бы нас банально не "сдали" соседи, которым клоны вытоптали все грядки с селекционными дубарозами.

В общем, схватили нас у самого корабля, когда мы прилетели на Раманану, затесавшись в ряды первых добровольцев, отправляющихся осваивать Зеллю – прекрасную, полную воды и чистого воздуха, почти не загаженную планету из другого измерения.

Правда, там была масса хорошо вооруженных аборигенов. Но нас они не страшили. Первые разведчики сообщили, что местные жители были в ужасе от их внешнего вида.

Мы с Кхе разглядывали друг друга, удивляясь, кого могут напугать такие пятнистые, шипастые, с выдвижными тройными жвалами, красавцы?!

Буквально сразу после приговора нас отправили на Кирисс.

Анабиоз в тюремном корабле, это не то, что платные сны в комфортабельных люльках для богачей! Даже сквозь сон чувствовался адский холод и слышался скрежет старого оборудования. Я периодически просыпался и проверял, на месте ли клонар, который я утаил от поцаев, спрятав за одну из жабр. Он был маленький, не больше ворска – зримое доказательство моей гениальности и надежда на спасение.

Преступники всех планет нашей галактики спали сном праведников в прозрачных люльках. Кхе, всегда отличавшийся морозоустойчивостью, мирно сопел, забавно открыв все три ряда своих жвал, усыпанных острыми зубами, и я вспомнил, как мы впервые разыграли его с моим первым клоном.

Кхе тогда замочил себе с вечера полезный пуприковый суп, и собираясь позавтракать, обнаружил на кухне моего клона, пожирающего суп прямо из кастрюли.

Возмущенный он бросился в комнату, чтобы в отместку обломать ветки у моего брадиктуса, и обнаружил там ещё одного меня, пожирающего суп из кастрюли. Надо было видеть ошарашенные огромные, цвета спелого чака глаза Кхе! Это воспоминание всегда вызывает у меня приступы смеха!

Ещё в зале суда я стал думать, как сбежать, но нас стерегли тщательно, поэтому я отложил побег до Кирисса. Я не знал, как мы слиняем оттуда, но надежда горела в моей душе и космочелнок ждал в лагуне, чтобы унести нас на Алькору.

Если вы никогда не были в тюрьме Кирисса, то не видели преступников всех видов и мастей, сосланных сюда на "полезные работы для пострадавшего отечества".

Кхе озирался в поисках спасения от гвалта, рёва и визга, издаваемого выходящими из анабиоза узниками. Его чувствительные уши буквально сворачивались в трубочку, особенно от ультразвуковых завываний легарпийцев. Но предыдущая работа на штамповочном конвейере так закалила мне слух, что я их просто не воспринимал.

Нас отвели в общую камеру, а вот это было плохо. Мы с Кхе были на виду у всех, что затрудняло планы по побегу. Оставалось дождаться распределения на работы, может больше повезёт там.

– Жрать охота, – сообщил Кхе, – сейчас бы пуприкового супа…

За этот суп он продал бы и яйцовую биокамеру, которая его выносила. Кхе всегда ревностно считал куски супа, если приходилось со мной делиться, но всё-таки он был моим другом, и я принимал его таким, каков он есть.