Проводник

– Да, у меня четыре человека в вагоне.

Женщина с пониманием покачала головой:

– А за двадцать чаёв, будь добр, заплати! На кой они вообще нужны, эти рейсы, если на них никто не ездит?

– Да уж… – вздохнул Виктор. – А, кстати, в каком вагоне штаб?

– В двенадцатом.

– Спасибо, – ответил он и пошёл дальше.

В штабном вагоне, возле купе начальника поезда стоял пожилой человек. Это был старый знакомый Виктора, поездной электромеханик Евгений Михайлович. В синем рабочем халате он стоял напротив окна. Руки его были скрещены на груди. Старик всматривался в темноту за окном.

– Здравствуйте, Михалыч, – Виктор протянул руку. Атмосфера пустых вагонов действовала на него угнетающе, и он был рад видеть знакомого человека. Михайлович нехотя оторвал взгляд от окна.

– А, Витя… – он пожал протянутую руку. – И тут мы с вами, выходит, вместе, – он старался говорить приветливо, но глаза его не выражали никаких эмоций.

– Как ваши дела?

В ответ Михайлович только рассеяно пожал плечами, и Виктор понял, что он не настроен разговаривать.

– Кстати, Михалыч, у меня в вагоне люм не работает.

– А на приборах что?

– Полный заряд. Но там сенсорная панель.

– А, чёрт бы её побрал, эту сенсорную панель! – он нервно махнул рукой и нахмурил брови, так, что Виктор невольно почувствовал себя виноватым. – Какой у тебя вагон?

– Шестнадцатый.

– Ладно, я зайду, посмотрю.

– Спасибо, – сказал Виктор, но старик уже снова уставился в окно. Он ничего не ответил.

Виктор повернулся и постучал в дверь купе начальника поезда.

Четверг, 10 марта 2016 года

Сидя за кухонным столом и попыхивая сигаретой, Виктор Карлов задумчиво смотрел на то, что осталось от его собаки. Перед ним стояла трёхлитровая стеклянная банка, до половины заполненная чёрным порошком. Виктор глубоко затянулся, положил сигарету в пепельницу, откупорил капроновую крышку и, наклонив банку набок, сунул в порошок указательный и средний пальцы. Облачко пыли поднялось над горлышком банки, как поднимается над пеплом, если его поворошить. Только это облачко было куда гуще, чем бывает над пеплом, и поднималось мгновенно, стоило коснуться поверхности порошка или тронуть банку. Пальцы проникли внутрь чёрной субстанции, практически не встречая сопротивления, и свободное пространство банки тут же заполнилось тёмной взвесью всколыхнутого вещества. Виктор вынул равномерно покрытые чёрным пальцы и стал их внимательно рассматривать, перетирая пыль между большим и указательным. Затем он встал, сполоснул руку над раковиной, закупорил банку и взял сигарету из пепельницы. Так он стоял какое-то время возле стола и курил, продолжая смотреть на банку. Он не знал, что это за вещество, однако знал, что раньше оно было его кокер-спаниелем.

Виктор сунул окурок под струю воды из крана, кинул его в мусорное ведро, ещё раз сполоснул руки и быстро вышел из комнаты. Через несколько минут он уже вышел из подъезда и переходил улицу, направляясь к аптеке.

– Мне нужна ёмкость для анализов.

– Моча? Кал? – быстро спросила аптекарь.

– Ээ… – Виктор не был готов к такому вопросу. – Моча. Да, давайте лучше мочу.

Аптекарь секунду посмотрела на него с приподнятыми бровями, а потом сунула в окошко пластиковую баночку в герметичном пакете.

– Спасибо, – бросил Виктор и выбежал на улицу.

Вернувшись в квартиру он, не снимая куртки, пошёл на кухню, распаковал ёмкость для анализов и положил в неё несколько чайных ложек порошка из банки, поднимая густое облако тумана над поверхностью стола. Затем он закрыл ёмкость, потряс ею, чтобы убедиться в том, что она плотно закрыта и снова поспешил к двери, на ходу запихивая пластиковую баночку во внутренний карман куртки.

Площадка возле подъезда была заполнена автомобилями и, обведя её взглядом, Виктор нашёл свой синий «Форд» восемьдесят девятого года. На его крыше и капоте ещё лежали остатки тающего, водянистого снега, хотя остальные машины были уже сухими.

Виктор имел глупую привычку разговаривать со своим автомобилем, но на этот раз он только спросил: «Готов?», перед тем как повернуть ключ в замке зажигания. Машина послушно вздрогнула и завелась, как бы отвечая на вопрос хозяина.

Виктор включил навигатор и, пока машина прогревалась, ввёл адрес частной химической лаборатории.

Среда, 30 апреля 2014 года

Табличка на двери купе гласила: «Начальник поезда М.А. Маутов». Виктор не знал такого начальника и, когда дверь отъехала в сторону, увидел грузного лысого человека, смотрящего на него из тускло-жёлтого тумана. На столе громоздилась радиоаппаратура, и казалось, что этот человек навсегда застрял между столом и стенкой.

– Заходи, дверь закрывай, – сказал М. А. Маутов. Голос его был высоким и хриплым, и Виктор подумал, что ему, наверное, здорово удаётся перепевать AC/DC.

В купе было жарко и пахло собакой. Виктору вспомнилось, как он залезал в собачью будку, когда был ребёнком. Он сел на диван напротив начальника, положил отчёт на свободный угол стола и стал ждать.

Маутов говорить не спешил. Он сидел, сложа руки на огромном животе. Форменный его китель был расстёгнут и, вероятно, не сходился. Приколотая над петлицей, стандартная железнодорожная брошь, изображающая колесо с крылышками, была дополнена острым шипом с завитушками. Шип шёл вертикально вниз от золотого колеса, и Виктор подумал, что за все годы работы ни разу не встречал такой замысловатой броши. Неловко ёрзая на диване, он пытался понять, куда смотрит начальник, но лампочка освещала их лица сверху, и вместо глаз на лице начальника играли тени от бровей.

– Я знаю, тебе сейчас непросто, Витя, – наконец произнёс он.

– Да нет, – рассеянно ответил Виктор, – вовсе нет, у меня всего четыре человека в вагоне, и те скоро выходят, так что бывало…

– Это не тебе решать, – резко оборвал его Маутов.

– Что?

– Это не тебе решать.

– Гм… Извините.

– У тебя, наверное, много вопросов? – теперь его хриплый тенор снова зазвучал сдержано. Виктор пожал плечами:

– Да нет же. Всё понятно, я же не первый день работаю.

Начальник удивлённо приподнял голову, и Виктор понял, что сейчас он точно смотрит на него.

– Ты же ещё ничего не понял, – медленно прохрипел М.А. Маутов. Теперь его локти стояли на столе, и он всё ближе придвигался к Виктору лицом, как будто хотел лучше его рассмотреть. – Ты ведь совсем ничего не понял!

Молния ярко осветила купе, и в белом холодном свете Виктору на мгновение показалось, то у начальника вместо глаз зияют два тёмных отверстия.

– Что… что я такого должен был понять?

– Иди, Витя. Я потом тебе объясню. Мы ещё увидимся.

Виктор вылез из-за стола и вышел из купе. Когда он закрывал за собой дверь, начальник смотрел на него точно так же, как когда он заходил. У него был умный, пронзительный взгляд и красивые голубые глаза.