Элитное общество

Глава 3

Пасифика Шерон

Пасифика сидела в маленькой уютной кофейне, спрятанной за углом главного корпуса «Хиллкреста». Она медленно размешивала ложкой остатки своего латте, погружённая в собственные мысли. Её взгляд невольно скользнул к ремешкам на сапогах – чёрных, высоких, из мягкой кожи, которые она нашла на последней распродаже в любимом винтажном магазине. Эти сапоги, как и большая часть её гардероба, были частью её особой страсти к винтажу, аукционным находкам и вещам с историей, которые не могли привлечь внимания большинства студентов «Хиллкреста».

Пасифика всегда была другой, чем те, кто окружал её в университете. В то время как многие её сверстницы искали одобрения и внимания на модных тусовках, она предпочитала тихие уголки галерей и антикварных лавок. Её мир был наполнен деталями, которые оставались невидимыми для остальных: старинные броши, потертые книги с пожелтевшими страницами, картины, пропитанные временем.

Её внешность тоже отличалась от общепринятых стандартов красоты. Густые, но всегда слегка растрёпанные чёрные волосы, минималистичная одежда и почти полное отсутствие макияжа – всё это делало её едва заметной на фоне ярких и ухоженных девушек «Хиллкреста». Но Пасифика не стремилась к вниманию. Она чувствовала себя комфортно в этом статусе наблюдателя, укрывшись в тени.

Финансово Пасифика всегда была в скромных рамках. Её семья не могла похвастаться богатством, но она научилась жить на свои небольшие заработки, продавая картины и искусно собирая свой винтажный гардероб по распродажам. Вместо дорогих брендов, которыми мерились её сверстники, она выбирала уникальные вещи, которые, возможно, когда-то принадлежали совсем другим эпохам. Но это было раньше, сейчас финансы Пасифики могли ей позволить купить апартаменты где-нибудь в верхнем Ист-сайде.

С самого начала учёбы в «Хиллкресте» Пасифика осознавала, что не вписывается в стандарты сексуальной привлекательности, и это не волновало её. Наоборот, эта невидимость для парней стала её щитом, защищающим от лишних ожиданий. Она не чувствовала давления соответствовать чьим-то идеалам и находила в этом свою свободу. Вместо того чтобы тратить время на поиски одобрения, она целиком посвятила себя искусству.

Её картины – единственное, что выделяло её среди остальных студентов. Талант Пасифики заметили в галереях Манхэттена, и её нестандартный подход к живописи нашёл отклик у ценителей. Художественные работы позволили ей быть собой и оставаться верной своей уникальности, несмотря на мир, где на первый план всегда выходила внешность и статус.

Когда-то Пасифика была частью элитной группы студентов «Хиллкреста». Её лучшие друзья принадлежали к числу тех, кого все знали и почитали. Она никогда не чувствовала себя по-настоящему своей среди них, и когда они перестали общаться, это не стало для неё трагедией. Скорее, это был естественный исход. Со временем она превратилась в тихоню, исчезнувшую с университетского радара. Её больше не узнавали в коридорах, не завидовали её привилегиям. Она больше не могла одним взглядом заполучить столик в кафе или заставить освободить туалет. Эти дни прошли, и Пасифика приняла это как должное.

Сейчас её главной целью было завершить дипломную работу и закончить этот последний год в университете. Её мечта открыть собственную картинную галерею в Сохо становилась всё ближе, и Пасифика знала, что ради этого ей нужно приложить все усилия. Она работала усердно, оставаясь в общежитии даже на лето, чтобы не отвлекаться на домашние хлопоты и полностью посвятить себя работе.

В этот знойный августовский день Пасифика проводила время рядом с Грейс Мориган и Хлоей Стюарт. Эти девушки стали её новыми подругами, заменив шумную и требовательную компанию бывших друзей. В их обществе Пасифика чувствовала себя, как дома – никто не заставлял её ходить на вечеринки или обсуждать последние коллекции от модных брендов. Вместо этого их разговоры вращались вокруг книг, искусства и учёбы.

Хлоя стояла у кассы. Длинная каштановая коса небрежно свисала через её плечо, тонкие пряди выбивались, придавая её облику небрежность и, вместе с тем, утонченное очарование. Тёплый оттенок волос подчёркивал тонкую линию её скул и деликатный овал лица. Её брови – тёмные, с лёгким изгибом – придавали взгляду характер, а губы были едва заметно подкрашены бальзамом, который только подчёркивал её природную свежесть.

В своей фирменной расслабленной манере Хлоя была одета в классические джинсовые шорты Levi's, которые сидели на ней так, словно были сшиты по её меркам. Шорты открывали её длинные ноги, оттеняя её лёгкую загорелость. На ногах – массивные сапоги Dr. Martens, кожаные и тяжеловесные, которые смотрелись на её худощавой фигуре как-то вызывающе, добавляя нотку бунтарства.

– Паси, тебе взять маффин? – спросила Хлоя, бросив на неё озорной взгляд через плечо, её светлая блузка Saint Laurent слегка поблёскивала в лучах проникающего солнца.

– Нет, спасибо, – ответила Пасифика, качнув головой с лёгкой улыбкой.

Хлоя вернулась к кассиру, продолжив заказывать, а Пасифика снова погрузилась в свои мысли. Она искренне наслаждалась этими моментами. Грейс и Хлоя были другими – они не нуждались в постоянном внимании или популярности. Вместо этого их интересы были гораздо глубже.

Грейс сидела напротив, поправляя свои короткие волосы, чьи осветлённые кончики едва касались её пухлых щёк. На ней были строгие узкие очки от Celine, которые, вместе с её серыми глазами, придавали ей вид рассудительной интеллектуалки. На лице можно было заметить мелкие веснушки, едва уловимые под дневным светом, который проникал сквозь окно. Её кожа мягко сияла, подчёркивая нежный румянец, что делало её образ ещё более привлекательным.

Выглядела она сдержанно, но со вкусом: на ней был чёрный жакет от Balmain, идеально сидящий на её округлых плечах, и классические брюки, которые выгодно подчёркивали её фигуру. Лёгкие кожаные туфли Jimmy Choo завершали образ. Несмотря на строгость её наряда, Грейс умела придавать ему нотку изящества – каждая деталь выглядела идеально подобранной, будто сошла с обложки журнала.

Пасифика иногда завидовала её утончённому чувству стиля и уверенности, с которой она носила любую вещь. Но в этой компании Пасифика наконец-то чувствовала себя на своём месте. Здесь она могла быть собой, не переживая о том, что её внешний вид или нежелание следовать трендам вызовет осуждение. Грейс и Хлоя были теми, кто не нуждался в признании за счёт высокомерия и запугивания.

Время медленно тянулось в тишине кофейни, стены которой были украшены итальянской плиткой. Пасифика взглянула на старые часы над кассой. Стрелки, изящно выгнутые в форме чёрных завитков, показывали полдень.

– О чём задумалась? – спорила Грейс. Её браслет тихо звякнул, когда она убирала волосы за ухо.

Пасифика моргнула, возвращаясь к реальности. Она осознала, что слишком долго всматривалась в часы, потерявшись в своих мыслях.

– Торопишься куда-то? – поддела её Хлоя, пытаясь спрятать улыбку за стаканом лавандового латте.

– Нет, – Пасифика скрестила ноги, пытаясь выглядеть расслабленной, – У меня ещё есть время.

– Дела? – Грейс прищурилась, её взгляд был любопытным. – Это связано с тем чёрным бюстгальтером, который ты купила на прошлой неделе?

Пасифика смущённо покачала головой. Она не хотела вдаваться в подробности своих планов на вечер и делиться этим с новыми подругами.

Грейс и Хлоя обменялись взглядами, полными недоумения и любопытства, но продолжили спокойно пить своё кофе, словно эта лёгкая недосказанность между ними была привычной частью их дружеских бесед. Пасифика, хотя и была близка с этими девушками, не готова была раскрыть перед ними все свои тайны и переживания. Её прежние друзья, особенно Линда Кристал – её соседка по комнате и ближайшая подруга, были единственными, с кем она делилась глубокими секретами. Но теперь, когда Линда и Пасифика разошлись, она чувствовала себя изолированной, словно потеряв часть своей души.

Грейс, достала картонный пакет из-за старинного зелёного кресла, явно пережившего не одно поколение студентов. От пятен на кресле можно было судить, что оно служит университету десятки лет. Грейс достала розовую блузку с золотыми пуговками, которая казалась лёгким штрихом на фоне её обыденного стиля.

– Дашь мне её примерить? – Хлоя, с восхищением глядя на блузку, чуть не прыгала от радости. – А я тебе взамен дам эти великолепные лосины.

Грейс засмеялась, её смех был мелодичным и немного ехидным.

– Очень сексуально, – сказала она, кивнув в сторону лосин.

Пасифика рассмеялась, её смех был искренним, но больше похожим на смущённое хихиканье, как будто она вновь вернулась в начальную школу и только что услышала что-то запретное. Иногда их дружеские беседы, заполненные невинными шутками и подколами, были для неё настоящим отдушиной от более сложных и мрачных мыслей.

В этом уютном уголке кофейни, где время казалось замедленным, их голоса смешивались с шумом окружающего мира. Некоторые студенты уже начали возвращаться в университет после летнего перерыва, а первокурсники занимали свои новые комнаты. Пасифика вспомнила, как в позапрошлом году этот процесс был для неё таким же волнительным. Сейчас же, находясь в компании Грейс и Хлои, она чувствовала себя немного более уверенно. В этом году ей не удалось найти соседку, но она была рада проводить время в комнате своих новых подруг. После того как Линду исключили из университета, её жизнь на кампусе кардинально изменилась.

Пасифика допила своё латте, оставив пустую чашку на столе. Она встала, взяла свою сумку и бросила салфетку на стол. Грейс и Хлоя взглянули на неё с интересом, их внимание всё ещё было сосредоточено на новых покупках, как будто они не насмотрелись на них в магазине, в котором проторчали целых два часа..

– Куда это ты? – поинтересовалась Хлоя, её лошадиные ресницы дрогнули в тени кафе.

– Нужно подготовиться к вечеру, – ответила Пасифика, поднимая три бумажных пакета разных цветов, на которых не было видимых логотипов известных брендов вроде Gucci или Tiffany & Co.

Девушки обменялись дружелюбными прощальными жестами. Пасифика отправила воздушный поцелуй и направилась к выходу. Дверь кофейни отворилась с мелодичным звоном колокольчиков, когда она её открыла.

Она шла медленно, наслаждаясь тёплым воздухом и ярким солнечным светом. Территория кампуса была по-прежнему ухоженной и привлекательной, газон был идеально пострижен, а деревья украшали двор разными формами и оттенками зелёного. Пасифика заметила, что студенческий магазин отреставрировали и покрасили в персиковый цвет. Её это обрадовало – перемены, даже такие небольшие, всегда приносили чувство обновления.

Каблуки её сапог раздавались эхом на каменной плитке, ведущей к общежитию. Здание, представляющее собой мини-версию главного корпуса, выглядело так же, как и прежде: красный кирпич, белые колонны и деревянные оконные рамы в виде арок. Величественные дубовые двери скрипнули, когда парень, которого Пасифика никогда не видела, выбежал из них в спешке. Она успела подхватить дверь перед тем, как она закрылась.

Внутри всё осталось прежним. Стены молочного оттенка были частично украшены деревянными панелями и фотографиями старого кампуса. Свежие цветы, которые садовники регулярно меняли, наполняли пространство яркими красками. Оранжерея, находящаяся на территории кампуса, обеспечивала университет цветами. Ковры, укрывающие серую плитку на первом этаже, придавали помещению уют.

– Добрый день, – сказала Пасифика консьержу, который, похоже, дремал за стойкой. Поскольку он не ответил, она взяла свой ключ с полки и направилась к лифту, оставив позади приятное ощущение тишины и покоя.

Поднявшись на лифте, двери с шипением открылись на её этаже. Коридор выглядел как и все остальные в правом крыле общежития: стены, выкрашенные в выцветший жёлтый цвет, были покрыты старомодными обоями, а вдоль длинного зелёного ковра тянулись мерцающие настенные светильники, излучающие тёплый, но неровный свет. Это место казалось одновременно знакомым и отчуждённым.

Пасифика не спеша прошлась по коридору, мягко постукивая каблуками по ковру. Она не торопилась, словно стремилась растянуть этот момент одиночества. На её плече висела чёрная сумка с бахромой от Saint Laurent, мягко покачиваясь в такт её шагам. Подойдя к своей двери в самом конце коридора, она на мгновение задержалась, глядя на общий балкон, который выходил на извилистую реку.

Покопавшись в кармане своей кожаной куртки Acne Studios, Пасифика вытащила золотой ключ, который машинально закинула туда ещё в лифте. Звук поворачивающегося ключа отозвался тихим щелчком в замке, и дверь приоткрылась, приглашая её внутрь.

Комната Пасифики была практически такой же, как и у других студентов: старомодная, с мебелью из тёмного дуба, которая стояла здесь ещё со времён основания университета. Но она сумела привнести сюда частичку своего стиля. На прикроватной тумбочке возвышалась хрустальная лампа, привезённая из дома, а обои с цветочным узором придавали пространству мягкость и уют. Однако главной особенностью комнаты был мольберт, стоявший в углу, окружённый хаотично разбросанными баночками с красками. Именно живопись позволяла Пасифике выразить свои мысли и чувства, когда слова оказывались бессильны.

Её взгляд невольно упал на кровать, покрытую постельным бельём с детским рисунком в пастельных тонах. А рядом – другая кровать, укрытая клетчатым пледом. Эта кровать принадлежала Линде Кристал, её бывшей соседке и лучшей подруге.

Линда… – с тяжёлым вздохом подумала Пасифика, усаживаясь на край своей кровати. Воспоминания вспыхнули в голове яркими, мучительными образами. Линда, всегда такая живая, яркая, уверенная. Они были как сёстры, неразлучные. Сколько часов они проводили в разговорах о будущих мечтах, смешных историях и пустых сплетнях. Но после того рокового дня всё изменилось.

Донателла Гилсон… Пасифика никак не могла понять, что заставило Линду пойти на такой отчаянный шаг – начать драку с Донателлой. Линда всегда была страстной, но Пасифика не могла себе представить, что её близкая подруга способна на нечто подобное.

Почему всё закончилось так? Почему мы больше не можем даже говорить друг с другом? – Пасифика ощутила горечь в груди, вспомнив, как их связь разорвалась после того, как Линду исключили из университета. После этого разговаривать стало невозможным. Тяжесть их последней встречи всё ещё висела над ней, как тёмное облако.

Она отогнала от себя мрачные мысли, взглянув на телефон. Внутри вспыхнуло лёгкое волнение. Сегодня был тот самый вечер, когда она наконец-то встретится с тем, кого так долго скрывала от всех. Даже от собственной семьи. Этот секрет заставлял её чувствовать себя бунтаркой, не такой правильной и сдержанной, какой она была в глазах окружающих.